Сошествие ангелов

Сканлон Митчел

Он мог умереть, и никогда не увидеть лица врага.

Он предположил, что это было странно, но так или иначе, это было иным.

Он всегда думал, что умрет, встретившись лицом к лицу с убийцей, будет ли он Великим Зверем, или меньшим животным, или даже другим рыцарем. Перспектива гибели посреди сражения, будучи подстреленным на расстоянии неким неизвестным противником, выглядела почти ужасающей.

Нервируя, Захариил на мгновение почувствовал, как ледяные пальцы сжали его сердце.

Он не позволил этому взять верх над собой. Он

был сыном Калибана. Он был рыцарем Ордена. Он был человеком, а люди чувствуют страх, но он отказался сдаваться ему. Его обучение как рыцаря включало и ментальные упражнения, предназначенные, чтобы помочь ему укрепить свой разум во времена кризиса. Теперь он пользовался ими.

Он припомнил себе высказывания из «Заветов», тома, из которого проистекало все учение Ордена. Он напомнил себе о магистре Рамииле. Он вспомнил о немигающем, пристальном взгляде старика, взгляд, который, казалось, буравил его душу. Он подумал, каким расстроенным будет старик, услышав, что Захариил не справился с обязанностью.

Иногда, Захариилу приходило в голову, что вершина храбрости в человеческой жизни, это быть в состоянии переставлять одну ногу за следующей и продолжать идти в одном направлении, даже когда каждая клеточка его существа говорит, что ему следует обернутся и бежать другим путем.

Когда Захариил бежал к пролому в крепостной стене, он увидел яркие спускающиеся сигнальные огни, пылающие снаряды, с ревом несущиеся к земле, чтобы упасть посреди массы бегущих рыцарей. Он слышал вопли, пронзительные крики раненых и умирающих людей, возносящихся над общим шумом. Он видел рыцарей, попавших под выстрелы зажигательных снарядов, их тела полыхали в огне, а руки бесполезно молотили воздух вокруг себя, взор же натыкался только на свою смерть.

Согласно создателям, каждый из костюмов когда-то был способен изолироваться от окружающей среды, но те дни прошли. Достаточно близкий выстрел зажигательного снаряда, и рыцарю была гарантированна ужасная смерть, поскольку жар огня проникал сквозь доспехи.

Множество рыцарей гибло.

Намного больше раненых кричало от боли. Штурм колебался.

Глава одиннадцатая

Щебень и люди, устилающие склоны бреши, полнились огнем и яростью. Дымовая завеса подергивалась от пролетавших пуль, и Захариил слышал ужасный звук их попадания по стальным рыцарским доспехам. Воздух полнился гудением и визгом снарядов, свистевших за ним.

Наставники Захариила обучили его по звуку пули узнавать, как она летит, и сказать, насколько близко она была, но в ревущем огненном аду, дыме и и шуме сражения, он не мог вспомнить ни об одном из тех уроков.

Он взбирался по насыпи по насыпи из дробленого щебня, разбитых кусков кладки, которые были отколоты взрывами, подорвавшими стены, и кусков породы, которыми ранее было наполено пространство внутри стен. Тут и там он видел покалеченные тела своих врагов, рыцарей в

исковерканной броне, лежавших мертвыми.

Выстрел срикошетил от его плечевой пластины брони, заставив потерять равновесие, но он быстро оправился и побежал быстрее. Немиил был около него, взбираясь по склону полному обломков с бешеной энергией, отчаянно стараясь попасть первым на вершину. Гейзеры грязи вздымались вверх от пуль, сверху сыпались градом очереди снарядов.

Захариил не мог видеть их врагов за удушливым дымом и полыхающими огненными вспышками. Множество рыцарей были мертвы, но намного больше были все еще живы, которые пробивались через огненную завесу, и взбирались по крутым склонам камней и развалин, чтобы схватится с Рыцарями Люпуса.

Страх смерти в этих адских руинах был велик, но так же он боялся, что его первая битва, как рыцаря Ордена, также могла стать последней. Он вынес так много и боролся так тяжело, чтобы достичь этого, что он не хотел, чтобы эта бесславная, заполненная дымом и щебнем долина стала местом его первого и заключительного сражения.

Захариил поспешил, но меч мешал ему подниматься подъем, однако он не горел желанием подняться на вершину склона и встретить врага без клинка в руке. Земля сместилась под его ногами и он старался найти точку опоры, когда услышал тяжелый удар над собой, будто дерево упало на камень.

Он взглянул наверх, увидев тень чего-то, катящегося вниз сквозь дым. Его звучание было тяжелым и будто деревянным, и он мгновенно понял, что это было.

– Ложись!
– завопил он.
– Всем на землю! Мина!

– Нет!
– кричал другой голос, более убедительный.
– Продолжайте идти!

Захариил обернулся, чтобы увидеть Сар Лютера, стоящего в центре разлома, пули и пламя летели вокруг него, будто боясь затронуть. Рука Сар Лютера была поднята, и Захариил увидел, что он держал пистолет, нацеленный в дым.

Пистолет Лютера гремел, ствол сверкал взрывами, исчезающими в ослепляющем белом пламени и звуке высоко над ними. Шум был невероятным, и каскад разбитых камней падал на рыцарей Ордена.

Сар Лютер взглянул на Захариила.

– Встать! Всем встать! Бегом!

Захариил мигом поднялся, слова врезались в его нервную систему, и он полез в огонь, будто за ним по пятам неслась орда Калибанских львов. Остальная часть его линии меча и дюжина других пошла следом, власть слов Лютера гнала их вперед.

Он видел Немиила впереди и заставил себя бежать быстрее, не считаясь с чувством страха. Шторм пуль сверху усилился, и он почувствовал множество ударов по своей броне, но они были недостаточно серьезными, чтобы остановить его. Захариил оглянулся назад, чтобы увидеть, сколько рыцарей все еще поднималось.

Красные края штандарта Ордена были потертыми и опаленными, его ткань - разорвана сквозными пулевыми отверстиями, но штандарт до сих пор реял, и воины благодаря его присутствию поднимались вперед, к почти неизбежной смерти и боли.