Сосновая крепость
Шрифт:
Я открывал шкафы, трогал стены, картины с дедушкиными фотографиями из далёких деревень. Именно дедушка научил меня снимать и подарил свой старый «Никон F100». Дед тоже любит плёнку. Мы с ним олдскульщики.
Только фотки не вскипятят воды. Больше не буду шутить про термос с кипятком. Реально полезная вещь! Я забрался на второй этаж. Когда мы купили дачу, его разделили на две части. В первой – моя комната, а вторая превратилась в чулан. Моя последняя надежда.
Я открыл скрипучую дверь и тут же пожалел об этом. Пыль в чулане копилась тысячелетиями! Когда покупаешь дачу, туда со скоростью света устремляется хлам всей родни.
Тётя Даша хранит
Тут же, в окружении свежих следов, стоял папин набор инструментов. Ага, значит, он заходил сюда. Может, и горелка тут?
Так и есть. Наверное, папа вместе с инструментами оставил в чулане «антигрозовую» коробку. С папой такое бывает. Он может задуматься и положить телефон в холодильник или сунуть сыр в ящик стола. В нашей семье никто не удивляется подушкам в раковине. Просто папа всё время что-то обдумывает, вымеряет, считает. У него математический склад ума, он же инженер. Иногда цифры его настолько увлекают, что он отключается от реальности. Но когда надо – за рулём там или на работе, – папа всегда собран.
В «антигрозовой» коробке лежала горелка, пара баллонов газа, упаковка пузатых батареек, спички, фонарик, аптечка № 4. Всего их по дому было шесть, на случай, если я не смогу доползти до ближайшей. Про туалетную бумагу мама тоже не забыла. Вдруг я настолько испугаюсь грозы, что до туалета добежать не успею.
Я оглядел чулан, вдруг ещё чего полезного найдётся. Вечер-то долгий. А под дождём, без электричества, с мёртвым телефоном разве что в карты с самим собой играть. Так себе перспектива. Кажется, я уже начинаю жалеть, что рядом нет Романовского. Халтурный из меня интроверт.
Стрёмно это признавать, но мне было не по себе. Я впервые ночевал один в дачном доме. Со всеми его запахами, скрипами, живыми тенями. Да что там, вообще впервые ночевал один!
Я включил карманный фонарик и начал шарить по коробкам. Должно же быть в Вовкином барахле что-нибудь интересное. Тетрадки с конспектами. Школьный выпускной альбом. Ну, держись, Вовка! Я пролистал альбом. Отыскал двоюродного дядю. Прыщавое лицо, длинные чёрные волосы, хмурый взгляд, в ухе серьга. Жирная подпись поверх фотки «Rock’n’roll Forever». Я закатил глаза. И этот старый рокер теперь уважаемый сотрудник банка? Самый занудный человек на планете! Обалдеть, что с людьми жизнь делает.
А вот это уже интересно. В коробке из-под пылесоса нашёлся кассетный бумбокс! Реальный олдскул. Таких и не найдёшь теперь. Аналоговое звучание. Жаль, электричества нет, так бы послушал. Батарейки! У меня же их полно. Вдруг подойдут?
Я перенёс находку в комнату. Спустился за водой. Чай никто не отменял. Поставил кастрюльку на горелку, включил газ. Вода уютно зашипела. Почти как дождь, который тихонько бормотал за окном: «Я е-щ-щ-щ-щ-ё здесь, слы-ш-ш-ш-ш-и-шь?» Слышу!
Пока я возился с бумбоксом, вскипела вода. Я заварил пакетик из маминых запасов. Мята? Чабрец? Бергамот? Кто ж его знает,
Батарейки, кстати, подошли. Именно такие – пузатые бочонки. Правда, понадобился весь запас, восемь штук. Но это фигня! Главное – у меня есть музыка. Что там, интересно, слушал Вовка? Внутри осталась какая-то кассета. Я специально не стал смотреть, пусть будет сюрприз. Главное, чтобы антикварная техника работала.
Я нажал Play. Бумбокс щёлкнул, динамики сипло заурчали. И мой мир навсегда изменился.
Простой гитарный рифф. Хриплый надтреснутый голос. Меланхолия дождя и сумеречная тоска. Красота декаданса и романтика саморазрушения. Болезненный надлом и яркая вспышка надежды. Прямо в душу. Прямо насквозь.
Sit and drink Pennyroyal TeaDistill the life that's inside of meSit and drink Pennyroyal TeaI'm anemic royalty [1]Песня закончилась. Раздались аплодисменты. Я достал кассету. Что это? Коробки, естественно, не было. Зато на самой кассете я прочитал: «Live On MTV Unplugged, 1993».
NIRVANA
Я, конечно, не в лесу родился. Про Курта Кобейна знаю. Но никогда не слушал. Это же что-то из махровых девяностых. Но эта музыка! Этот голос! Он был почти как свет! Соединял отдельные плоскости в единое целое, лепил из них объём. Наделял пустые детали смыслом. Когда каждый фрагмент на своём месте. И шёпот дождя. И керосиновая лампа. И мокрые сосновые спины за окном. И тугая пружина у меня внутри, что вот-вот разожмётся. И что-то произойдёт.
1
О, Курт, наверное, там, на небесах, тебе аплодируют каждый раз, когда ты кричишь очередному подростку, что он не одинок.
Я ещё долго сидел и слушал старую Вовкину кассету. И пил чай. Чабрец? Бергамот? Pennyroyal?
Глава 4
Житьё-бытьё куриной няньки
Меня разбудил бульдозер. Кто-то решил прокопать тоннель от нашего участка до Китая. Шум стоял адский. Я выглянул в окно и даже удивился, когда никакого бульдозера не увидел. Зато обнаружил жизнерадостного соседа с газонокосилкой.
В семь утра!
Сосед меня, естественно, не видел. Но я погрозил ему кулаком и залез под одеяло. Я бы предпочёл в летние каникулы не вспоминать о таком отрезке времени, как семь утра. Просто вычеркнуть его из пространственно-временного континуума. Пусть день всегда начинается не раньше десяти.
Однако пространственно-временной континуум меня не спрашивал. Я спрятал голову под подушку, но уснуть уже не смог. Пошёл проверить кур.
Валя и Галя как ни в чём не бывало прогуливались по саду. Похоже, дикая сущность всё-таки взяла своё. Я мстительно подумал, что стоит их проучить и не кормить денёк. Но сдался. Если начну обижаться на птиц – плохи мои дела.