Сосны шумят
Шрифт:
Это коростель, сказала т тя Нюра.
Ребята примолкли.
Валя задремал.
Когда выплыли из протоки в затон, увидели, что на пристани кто-то стоит. Это была заведующая, Вера Александровна.
ТАМАРА ЗАБОЛЕЛА
Тамара отодвинула миску с супом:
Не буду.
Т тя Нюра не поняла:
Что, горячо, что ли?
Не буду.
Совсем не будешь? Не хочешь есть?
Не хочу.
Не капризничай, Тамара, мы же пойдем потом сосновые шишки собирать. И Олеся пойдет. И Альфа.
Никуда не пойду. Ни с кем. Я спать хочу.
Т тя Нюра пощупала Тамарин лоб.
Ого! Да ты уж не захварываешь ли?
После обеда позвали Веру Александровну. Она посмотрела Тамару, послушала, постукала но спине, поглядела горло, надавив на язык холодной блестящей пластиночкой шпателем.
Ничего, Тамусик, сказала она вес лым голосом. Скоро поправишься, А потом вышла за дверь, вздохнула и совсем уже невесело сказала т те Нюре: И где она могла зацепить? Сыпь. Горло красное. Похоже, что скарлатина. Уложите е в изоляторе, я через час зайду.
«ОЛЕСЯ, ТЫ МОЯ МАМА?»
Тамаре больно глотать. Глазам жарко. Голова горит. К ней часто приходит Вера Александровна.
Изоляторная сестра т тя Зоя вс время клад т ей на голову мокрое, холодное полотенце. Полотенце сразу нагревается. Т тя Зоя мочит его в тазу, выжимает и клад т снова.
Кто-то в белом халате входит в изолятор. Тамаре больно повернуть голову. Тамаре трудно открыть глаза. Кто-то подходит к кровати, садится рядом и говорит ш потом что-то хорошее.
Тамара с усилием поднимает веки. Это Олеся пришла. Она сама сменила холодный компресс. Она где-то раздобыла настоящую конфету в бумажке и положила е в Тамарин горячий кулак.
Добрая, хорошая Олеся. Тамаре хочется плакать.
Олеся, может, ты моя мама? спрашивает она неожиданно.
Олеся глядит грустно и качает головой. Она гладит Тамарины растр панные волосы. Она знает, что Тамарина мама погибла в Минске во время фашистского нал та. Но она не может сказать этого Тамаре. Она говорит:
Может, ты поспишь? И на цыпочках выходит в коридор.
ПОЭТЫ
Тамара уже поправлялась, когда заболел Валя. Потом Инночка-красавица. Потом в изоляторе не хватило места заболели ещ пять человек.
Но вс -таки настал день, когда поправились все. Т тя Нюра встречала всех радостно и весело. Когда в комнату вош л бледный, похудевший Валя, она так и ахнула:
Валенька, мальчик, как ты вытянулся!
А Тамара, которая вернулась из изолятора на неделю раньше, пританцовывала вокруг пего и пела:
Мальчик с пальчик влез в карманчик, мальчик с пальчик влез в карманчик Тетя Нюра, хорошие я стихи сочинила?
Инночка-красавица сказала:
Я тоже умею. Знаешь, что я сочинила? «На кровать ул гся кот, у него болит живот». Это про Кашлатика.
А откуда ты узнала?
Что?
Что
Ниночка застеснялась, а потом хитро прищурила спои голубые глаз нки и сказала:
Он мне сам сказал. Вот.
Ну и ладно, сказала Тамара. А у меня ещ другой есть стих, я в изоляторе, когда лежала, сочинила.
«Цветик-семицветик, радостный цветок, вот бы у тебя бы выросли бы ножки».
Валя, который вс это молча слушал, вдруг сказал:
Плохой стих.
Почему это?
Нерифменный. Он нерифменный.
Сам ты нерифменный, обиделась Тамара. Э-э, Валька нерифменный!
Ну тебя, ну тебя, Томка!
Вмешалась т тя Нюра, развела поэтов по разный углам.
Если бы кто-нибудь подошел к тому углу, где Валя возил по полу кубики, то он услышал бы такое бормотание:
Самол т летит, гудит,
Наш советский л тчик
Вдаль глядит.
Показались танки трах, трах,
Разбомбили всех фашистов.
Наши победили!
Потом вс бормоталось сначала.
УРОЖАЙ
Пока болели, наступил август. Кто не был в изоляторе, вместе с т тей Нюрой и Олесей ухаживали за огородом. Поливали, носили воду из затона. Пололи. Прореживали морковку и св клу.
Росточки окрепли.
У морковки выросла красивая вырезная ботва.
Огурцы зацвели маленькими ж лтыми граммофончиками. К ним прилетели пч лы. Протискивались внутрь ж лтого цветка и вылетали оттуда с довольным жужжанием. Потом ж лтые цветы завяли и отвалились. Появились маленькие огурчики пуплята.
И вот однажды был назначен день, когда весь обед должен был готовиться из овощей с ребячьего огорода. Вечером пошли на огород с т тей Нюрой. Позвали Олесю. Пригласили Веру Александровну.
Вале доверили выдернуть первую морковку. Он уцепил морковку за пушистый хвост, д рнул. Ярко-оранжевая, кургузенькая, с кусочками сырой земли, она была похожа на улыбающуюся рожицу.
Тамара сказала:
Здравствуйте, Морковка Валентиновна!
И все засмеялись. Потом все д ргали по очереди: морковку, ещ морковку, св клу. Выдернули несколько кустиков картошки на суп.
А на следующий день был невероятно вкусный обед. И всем давали добавку.
«ЗДРАВСТВУЙ, ИННОЧКА-КРАСАВИЦА!»
Однажды утром, после завтрака, открылась дверь, вошла Вера Александровна, а с ней высокий военный. Он быстро оглядел всех ребят по очереди и воскликнул, протягивая руки:
Здравствуй, Инночка-красавица!
Инночка поглядела на него своими круглыми синими глазами, и вдруг закричала, и бросилась к нему, и уткнулась лицом в его гимнаст рку. Это был Инночкин папа!
А дело было так. Инночкиного папу ранило осколком в ногу. Его отправили в госпиталь. Доктор-хирург вынул у него осколок.