Сосны. Последняя надежда
Шрифт:
Все происходящее воспринималось отрывисто, словно бы «по кусочкам» – последовательностью неизгладимых из памяти картин.
Из ближайшего дома доносятся крики – аберы вламываются внутрь через выходящее на улицу окно. Три других твари набегают на одного из распорядителей празднества, который остановился и в последний момент повернулся к ним, но взмахнул своим мачете слишком рано. Лезвие на пару дюймов разминулось с носом переднего чудища, в то время как двое других повалили человека наземь. Тридцатью ярдами дальше абер вытягивает из распоротого живота своей жертвы внутренности
Итан ощутил желание выбраться из-под земли и помочь людям. Спасти хоть кого-нибудь. Хотя бы одного человека. Убить хотя бы одно из этих чудовищ. Но это означало бы смерть – у него не было даже дробовика. Эта группа людей – одна четверть населения Заплутавших Сосен – была перехвачена на пути к спасительному люку. У них не было никакого оружия, кроме нескольких мачете. Но если бы даже они все были вооружены, сыграло бы это хоть какую-то роль? Сыграет ли это роль для группы Бёрка, если аберы найдут вход в тоннели?
Ужасная мысль.
«Думай о своих родных, – уговаривал себя шериф. – Сейчас они там, внизу. Ты нужен им. Ты нужен им живым».
– Итан! – закричала Мэгги. – Спускайся!
По улице мимо люка пробежал человек – Бёрк никогда не видел, чтобы кто-то мчался так отчаянно. Такая скорость и выплеск сил могли быть порождены только ужасом перед неотвратимой и невообразимой смертью. Бегущего преследовал монстр, несшийся на четвереньках и быстро настигающий жертву. Когда человек оглянулся, шериф узнал в нем Джима Тёрнера, городского дантиста. Второй абер врезался в Джима на полной скорости, и от этого невероятной силы удара шея мужчины с хрустом сломалась.
Итан никак не мог отделаться от вопросов: а что, если бы он не выступил перед горожанами с разоблачением? Что, если бы он позволил им убить Кейт и Гарольда и оставить все и дальше так, как было всегда? Тогда эти люди наверняка сейчас не умирали бы…
Шериф осторожно опустил крышку люка и начал спускаться. Внизу истерически рыдала Мэгги. Гектор пытался успокоить ее. Бёрк спрыгнул на дно тоннеля, вернул барменше факел и взял у нее дробовик, после чего коротко сказал:
– Идем.
Вся остальная их группа быстро двигалась по тоннелю и уже скрылась из виду.
– Что происходит там, наверху? – спросила Мэгги.
– Одна из групп не успела вовремя спуститься под землю, – ответил Итан.
– Мы должны помочь им! – вскинулся Гайтер.
– Им уже ничем не поможешь.
– Что это значит? – не поняла женщина.
Бёрк различил вдали отблеск факелов и ускорил шаг.
– Мы должны сосредоточиться на том, чтобы увести людей в безопасное место. И ни на чем ином.
– Те люди – они погибли? – настаивала Мэгги на ответе.
– Да.
– Сколько?
– Я полагаю,
Ричардсоны
Боб Ричардсон сел за руль своего «Олдсмобиль Катлас Сиерра» 1982 года и завел мотор. Его жена, Барбара, взгромоздилась на переднее пассажирское сиденье рядом с ним.
– Это глупейшая идея, – сказала она.
Боб нажал на газ и выехал на темную улицу.
– А что ты предлагаешь? – спросил он. – Ждать в доме, пока не вломятся эти твари?
– Ты не включил фары, – заметила жена.
– Я специально, дорогая.
– А ты не думаешь, что они слышат наш мотор?
– Ты не могла бы заткнуться и позволить мне спокойно вести машину? Пожалуйста.
– Конечно. Это будет самая короткая поездка в нашей жизни, учитывая, что за пределами города нет дорог.
Боб свернул на Первую авеню. Он не был готов признать правоту жены ни на словах, ни действием (то есть включить фары), но вокруг и вправду было очень темно. Вероятно, слишком темно, чтобы ехать без света. Прошло несколько месяцев с тех пор, как Ричардсон садился за руль, и сейчас он ощущал себя неуверенно, как будто почти разучился водить машину. Они миновали шерифский участок. Стекла «Олдсмобиля» были подняты, и крики, доносящиеся из города, почти не нарушали напряженную тишину в машине. Вскоре «Сиерра» достигла окраин.
Сквозь свое окно Боб увидел какое-то движение на пастбище.
– Они там, снаружи, – сказала Барбара.
– Знаю.
Женщина протянула руку поверх колена мужа и зажгла фары. Два луча ударили через луг наискосок. Десятки растерзанных коровьих туш усеивали пастбище, и над каждой из них сгрудилась кучка чудовищ, желающих насытиться.
– Черт побери, Барбара! – воскликнул водитель.
Все твари подняли морды от своей добычи, и их окровавленные пасти засверкали в свете фар. Боб вдавил педаль акселератора в пол.
Они промчались мимо щита на выезде – идеальная семья 1950-х годов улыбается и машет руками. «МЫ НАДЕЕМСЯ, ЧТО ВАМ ПОНРАВИЛСЯ ВИЗИТ В ЗАПЛУТАВШИЕ СОСНЫ! НЕ РАССТАВАЙТЕСЬ С НАМИ НАДОЛГО! ВОЗВРАЩАЙТЕСЬ ПОСКОРЕЕ!»
Дорога вела в лес. Ричардсон убавил мощность фар, оставив лишь противотуманки, мощности которых хватало, чтобы различать дорогу с разделительной полосой посередине. Клочья тумана летели поперек узкой просеки в густой сосновой чаще. Боб все время поглядывал в зеркало заднего вида, но видел лишь крохотный участок убегающего асфальта, озаренный красными хвостовыми огнями.
– Езжай быстрее! – попросила его Барбара.
– Не могу. Впереди крутой поворот.
Пассажирка перелезла назад между креслами и оперлась коленями о заднее сиденье, вглядываясь во тьму позади.
– Есть что-нибудь? – спросил ее муж.
– Ничего. Что мы будем делать?
– Не знаю. Но мы хотя бы не в городе, не посреди всего этого. Может быть, мы сумеем просто уехать в какое-нибудь тихое местечко в лесу? – неуверенно предположил Ричардсон. – Оставить этот ужас позади?
– А что, если он бесконечный? – возразила его супруга.