Состоятельная женщина. Книга 2
Шрифт:
Годом позже Эмма стала бабушкой, когда Эдвина родила сына, нареченного Энтони Джордж Майкл. Как первенец он при рождении получил титул лорда Стэндиша и стал наследником графской короны. Так же, как и перед свадьбой, Эмма послала дочери поздравительное письмо и подарок. Получив вежливо-холодный ответ от Эдвины, Эмма продолжала питать надежду на примирение, которое наступит в один прекрасный день, и решила упросить Уинстона помочь в этом. Кит не был столь лоялен. Глубоко ущемленный тем, что сестра не пригласила его на свою великолепную свадьбу, он при каждом удобном случае отпускал язвительные замечания, касавшиеся ее снобизма и неуважения к семье. Пол постоянно сдерживал его и в конце концов запретил ему обсуждать Эдвину с матерью. Со своей стороны, Пол всячески старался укреплять
Одним из величайших преимуществ Эммы была ее способность откладывать в сторону неразрешимые проблемы, и вскоре она заставила себя выбросить Эдвину из головы. Главным образом, ее заботило настоящее.
Ее собственная жизнь, как всегда, предъявляла свои требования. Эмма была занята своей работой, своими отношениями с Полом и остальными детьми. Здесь у нее не было причин для жалоб, и все шло своим чередом. Кит работал на фабриках и изучал ткацкое дело. Робин последний год учился в школе-интернате и готовился изучать право в Кэмбридже. Элизабет пожелала последовать по стопам Эдвины и училась в пансионе для благородных девиц в Швейцарии. Наконец, наступил день, когда Дэзи тоже поступила в школу, и Эмма с Полом впервые остались одни в своем доме на Белгрейв-сквер.
– Боюсь, что теперь тебе придется довольствоваться только мною одним, – поддразнил ее Пол однажды вечером, когда они решили выпить по бокалу шампанского в библиотеке.
– Я скучаю по детям, особенно по Дэзи, но я рада, что теперь наконец у нас есть время побыть вдвоем, Пол. Только вдвоем.
– У нас много времени впереди, Эмма. Долгие годы, – улыбнулся он. – Не знаю, как тебе, любовь моя, но мне очень нравится перспектива состариться рядом с тобой.
Шла первая неделя сентября 1938 года. Сидя в своей уютной библиотеке и тихо разговаривая в наступающих сумерках, наполнявших комнату мягкими колеблющимися тенями, Эмма и Пол не могли думать о чем-либо, способном разрушить их благополучие. Они по-прежнему глубоко любили друг друга, мир царил в их душах и их отношениях. Они долго проговорили о своем совместном будущем, строили планы на Рождественские праздники в „Пеннистоун-роял” и обсуждали поездку в Америку в новом году. Позднее они отправились обедать к „Куаглин”, смеясь и держась за руки, как молодые любовники, и это был один из самых беззаботных вечеров, проведенных ими за последние месяцы.
Но тень нацизма уже накрывала Центральную Европу. Гитлер, пришедший к власти в Германии после поджога рейхстага в 1933 году, готовился в поход. Война была неизбежна, и ее начало было лишь вопросом времени.
Глава 55
– На Тихом океане будет война. Это можно утверждать с такой же уверенностью, как говорить о войне в Европе, – тихо сказал Пол Макгилл, – это неоспоримый факт. Подобно Германии, Япония запоздала со своим промышленным развитием, но их успехи в этой области сделали обе эти нации агрессивными и воинственными, стремящимися к мировому господству.
Он помолчал и затянулся сигаретой.
– Уверен, что я прав, Дэн. Америка лучше подготовлена к войне, чего не скажешь, к сожалению, о Европе.
Дэниэл П. Нельсон, один из самых влиятельных людей в мире, потомок самых известных и крупных финансовых магнатов, задумчиво кивнул. Он улыбнулся, но в его глазах читалось беспокойство, когда он сказал:
– Я не спорю с вами, Пол. То же самое я не устаю повторять все эти последние месяцы. Еще на прошлой неделе, когда я был в Гайд-Парке, я сказал президенту, что у Японии есть свои интересы на Тихом океане. Если быть точным, то с начала 20-х годов. Рузвельт не слепой: он прекрасно осознает ситуацию. С другой стороны, эта страна еще только выбирается из депрессии, поэтому нет ничего неестественного в том, что его мысли сосредоточены на внутренних делах. Здесь все еще десять миллионов безработных, Пол.
– Да, я знаю, но меня беспокоит, что в Конгрессе, принявшем три Закона о нейтралитете за последние несколько лет, превалируют
– Что касается самого Рузвельта, то я знаю, что он вовсе не изоляционист. Уверен, что он придет на помощь Британии, когда в этом возникнет необходимость. Более века мы были союзниками, и он хорошо знает, что не сможет оставить Запад в беде. Но – хватит этих наводящих уныние разговоров. Эмма выглядит слишком серьезной.
– Я озабочена так же, как любой достаточно информированный человек в наши дни, – сказала Эмма. – Мой брат, политический обозреватель в Лондоне, утверждает, что Гитлер рвется к мировому господству и ни перед чем не остановится, чтобы достичь его. К сожалению, к Фрэнку, так же как к его доброму другу Уинстону Черчиллю, не прислушиваются. Когда, наконец, мир откроет глаза и увидит, куда он катится?
Дэн чуть заметно улыбнулся.
– Перспектива новой мировой войны пугает всех, моя дорогая. Поэтому существует тенденция не верить тем, кто осмеливается предвидеть надвигающуюся опасность. Общество, подобно большинству политиканов, имеет дурную привычку зарывать голову в песок.
– Полагаю, что это свойственно человеческой природе – нежелание посмотреть в лицо такой чудовищной реальности, как война. Но некоторые из нас должны готовиться… – Она неожиданно замолчала, поймав взгляд Пола. Поняв, что он хотел бы обсудить деловые вопросы с Дэном Нельсоном, Эмма пробормотала:
– Хорошо, я оставляю вас. Прошу прощения, но мне нужно уделить внимание остальным гостям.
Двое мужчин смотрели ей вслед, пока она плавно двигалась по гостиной в развевающемся белом вечернем шифоновом платье. Великолепные изумруды сияли у нее в ушах и на шее, на запястьях и пальцах.
Дэн сказал:
– Уверен, что Эмма – самая замечательная женщина из всех, кого я встречал раньше. Вы счастливчик, Пол.
– Я это знаю, – ответил Пол. Он повернулся к Дэну Нельсону и продолжил: – Мне хотелось бы переговорить с вами о моих нефтяных танкерах и о паре других неотложных дел. Думаю, у нас еще есть время до того, как мы отправимся в оперу. Давайте пройдем в библиотеку.
Они молча вышли из гостиной.
Вращаясь среди других гостей, собравшихся в их шикарной квартире на Пятой Авеню, Эмма продолжала непрестанно думать о надвигающейся войне. Сегодня утром она получила расстроившее ее письмо от Фрэнка, который только что вернулся из поездки в Берлин. Он был переполнен страшными предчувствиями, и Эмма, привыкшая доверять его суждениям, была уверена, что он ничего не преувеличивает. Фрэнк написал ей, что Британия вступит в войну еще до конца этого года. Она посмотрела на троих мужчин, находившихся в комнате. Они обладали большим международным влиянием, а их состояния измерялись сотнями миллиардов долларов. Она заметила страх, таящийся в их глазах, который они пытались замаскировать подходящим к случаю оживлением. Да, они знали, что мир неумолимо движется к новой бойне. Эмма со страхом подумала о двух своих сыновьях, которые подлежали призыву на военную службу. Новое поколение молодых людей в самом расцвете сил снова должно было быть принесено в жертву военной машине. Хотя в комнате было тепло, Эмма поежилась, вспомнив о Джо Лаудере, о прошлой Великой Войне и связанных с нею разрушениях. Неужели прошедшие двадцать с небольшим лет были всего-навсего вооруженным перемирием?
Позднее, когда они сидели в своей ложе в Метрополитен-опера, Эмму на какое-то время успокоило разлитое в воздухе ожидание праздника. Ее глаза скользили по богатому красно-золотому убранству театра, по ослепительным женщинам, усыпанным драгоценностями, и элегантным мужчинам во фраках. Она подумала, как обычно, даже беззаботно, все они выглядят, будто не ведая о надвигающейся катастрофе.
Эмма склонилась над программой, решив наслаждаться оперой. Всему, что она знала о музыке, Эмма была обязана Блэки О'Нилу, и сейчас, когда захватывающее дух театральное действо разворачивалось на сцене, ей внезапно захотелось, чтобы Блэки оказался рядом и разделил с нею удовольствие. Эмма забылась под чарующие звуки оперы „Миньон”.