Состязание
Шрифт:
– Спать хотелось, - ответил Олег.
Гриф усмехнулся.
– А я вот не могу спать. Нас учили бодрствовать по восемьдесят часов без таблеток и уколов. До сих пор жутковато, когда сна целыми сутками просто нет.
– И поэтому ты смотришь на других людей?
– Вроде того.
Мужчина с татуировкой поднялся на ноги и подошел к окну.
– Как долго ты раздумывал, убивать меня или нет?
Олег смотрел ему в спину, отодвинувшись на дальний край матраса и упершись одной ногой в пол.
– Ты военный, это было бы
– Боишься столкнуться со мной в состязании?
– Нет. Думал, что ты решишь прикончить меня раньше, чем я тебя.
Олег оскалил зубы, стараясь не выдать того, как сильно ему хочется смеяться.
– А какие еще мысли есть в твоей голове?
– Что ты чертов жнец.
Гриф полностью повернулся и упер руки в бока. Он был в одних штанах. На мышцах накаченного торса поблескивали капельки пота. Босые ноги тихо скользили по полу, делая его движения практически бесшумными.
– Откуда ты знаешь про жнецов?
– Брось, здесь все знают. Каждый в этом доме проходил предварительный отбор и видел две фигуры, которые добивают всех, кто не забрался на гору.
И только я знаю, кто же это на самом деле делал это, подумал Олег.
– Даже если так, что с того?
Он решил, что пусть все останется, как есть. Если уж бывший разведчик обманут собственным сознанием, не стоит его разочаровывать.
– Интересно, как ты справляешься с мыслью, что не сможешь пройти арену до конца?
– А ты?
Они молча уставились друг на друга.
Каждый пытался вынести что-то для себя из этого не самого содержательного разговора.
Олег наблюдал, как его собеседник покачивается на пятках, будто готовясь к броску вперед, но понимал, что этого не произойдет. Гриф слишком умен для того, чтобы вот так глупо подставиться и даже не выйти на арену. Под потолком моргали тусклые огоньки подсветки сразу двух камер. Их разговор не останется незамеченным, более того, Олег как-то не сразу сообразил, что этому мужчине позволили свободно бродить по дому ночами, и за это не последовало никакого наказания. Возможно, за этим крылось что-то большее, чего он пока не понимал, но уже хотел разобраться, что к чему.
А что если жнецов в этом сезоне будет два?
– Со мной работал молодой парень, - негромко заговорил Гриф, - похожий на тебя. Пришел в ГРУ после пары путешествий в горячие точки. У него пол тела было в ожогах и шрамах. Он хорошо знал языки, и его взяли для полевой работы в восточной Европе. Представляешь, человек выбрался из-под минометного обстрела во время операции под Тикритом, проплыл с тяжелыми ранами три километра, а потом еще и смог дождаться хирурга из Москвы, только ради того, чтобы умереть на улицах Таллина от руки мелкого дилера, толкавшего дурь подросткам.
Он покачал головой, никак не комментируя то, что российских войск в Ираке официально не было.
– Я своими глазами видел его тело с развороченной
– Поэтому ты до полусмерти избил ту девчонку?
– Нет. Хотел немного подготовить ее.
– К чему?
Вместо ответа Гриф задрал голову и провел большим пальцем по своей шее.
– Мы все здесь тлеющие головешки. Кто-то вспыхнет, а кто-то погаснет. Как-то так.
Его видение происходящего немного удивило Олега. В этих словах звучала печаль и разочарование, будто мужчина ожидал увидеть здесь чуть ли не серафимов, способных одной мыслью уложить его на лопатки и вбить в его грудь ту самую рельсу, навсегда гася все его ужасные воспоминания.
Но таковых здесь не оказалось.
Самые обычные люди со своими недостатками и причинами. Кто-то сильнее, кто-то слабее. Победит не тот, кто хочет победить или человек, обладающий большей мотивацией, а тот, кто сможет зажечь в себе особенное нечто, недоступное всем остальным. Тот, кто сможет показать себя настоящего, полного силы и веры, которые были такими обыденными раньше, и которые стали настоящим дефицитом в новом мире.
– Что, по-твоему, ждет победителя в Кремле?
Олег не хотел продолжать этот разговор, но он уже полностью проснулся и решил, что от еще одного вопроса никому не станет хуже.
– Тебя правда интересует только это?
– Пожалуй. Все остальное я уже знаю.
Гриф усмехнулся.
– А ты самоуверенный. Мне это нравится. Мои работодатели, - он запнулся, - бывшие работодатели, не обладали этой информацией. Кроме высших чинов, конечно. Ни в архивах, ни в закрытых файлах нет никаких упоминаний о состязании. Все в головах людей. Новак и Блайнд хорошо постарались для того, чтобы держать свои тайны под колпаком.
Олег скривил губы.
– Да, да, ты спросил совсем о другом. Я не знаю, но что бы там ни было, что бы ни ждало победителя, это самое ужасное, с чем придется столкнуться в этой жизни и в этом состязании, раз уж мы оказались здесь.
Его голос слово в слово повторил мысли Олега, и ему стало не по себе от осознания того, что они думают одинаково.
– Когда ты здесь, смерть уже не самое ужасное?
– Она и до этого была совсем не так плоха.
Гриф махнул рукой и пошел к двери.
Оказавшись совсем близко, Олег смог рассмотреть три шрама от пулевых ранений на теле разведчика, один из которых был всего в сантиметре от сердца. Он был самым свежим, будто совсем недавно Гриф пытался каким-то очень оригинальным способом свести счеты с жизнью, но кто-то решил, что он еще не все дела совершил на этой земле. Возможно, именно после этого события мужчина принял решение участвовать в состязании.
– Что тебе сказала Брида?
Этот вопрос врезался ему в спину, когда атлет уже стоял в дверном проеме. Олег не надеялся, что он ответит и был удивлен, вновь услышав его голос.