Состязание

Автомонов Дмитрий

Покачав головой, Олег обнаружил под остальными простынями большой круглый стол, на который будто вылили банку кислоты, гору из старых стульев, громоздившихся прямо посреди зала, что-то вроде буфета, пустого и без стеклянной дверцы, и низкий продавленный пуфик, обтянутый черным сатином.

Именно он больше всего привлек внимание мужчины, совершенно не вписываясь в перечень увиденных предметов. Он словно был совсем из другого времени, как и все люди, оказавшиеся на этой арене.

Поглядев на дверной проем, за которым должен был начаться коридор, Олег так думал, он сдернул

простыню и несильно стукнул топором по мягкому на вид сиденью.

Металлический звон наполнил помещение.

Довольно растянув губы в улыбке, Олег еще раз осмотрелся, убедившись, что он по-прежнему один, и принялся аккуратно срезать ткань с пуфика. Это оказалось довольно сложным занятием с использованием только одной руки. Вторая все еще едва слушалась своего хозяина, который возлагал большие надежды на то, что было спрятано в очередном тайнике.

Но про себя он отметил, что очередным его назвать сложно. Похоже, триумфаторы немного перестарались с ловушками и попытались как-то компенсировать это. Ничего лучше, чем хорошенько запрятать полезные вещи они, будто не придумали. Возможно, тайников могло быть и больше, но Олегу довелось найти лишь второй за все время своего пребывания здесь. В прошлых сезонах, за один час первый участник состязания иногда умудрялся обвешаться снаряжением не хуже бывалого спецназовца. Ему такой возможно явно никто не предоставил.

Тем более, теперь уже поздно думать об этом, лучше сосредоточиться на текущем положении дел, а оно было не самым радужным. Сейчас Олег едва ли мог сражаться в полную силу. За спиной все еще висело ружье, но без патронов от него не было совершенно никакой пользы. А махать топором одной рукой тоже было не лучшей идеей: идя только в атаку, а с таким раскладом поступить можно было только так, ты остаешься совершенно беззащитным.

Плотная обивка, наконец, поддалась и сквозь широкую прорезь атлет смог разглядеть матовый сенсорный дисплей. Засунув ладонь внутрь пуфика, он извлек из него очень странное на вид устройство. Оно было похоже на нечто среднее между мобильным телефоном, блоком управления микроволновки и портативным аудиоплеером с широким динамиком.

Олег знал, что это такое и был совсем не рад тому, что состязание перешло на следующий уровень жестокости. Китти была права, когда говорила, что все будет иначе.

В своих руках мужчина сжимал "грязную" бомбу замкнутого радиуса действия. То, что казалось колонкой, на самом деле было капсулами с токсином, который разрушался, вступая в реакцию с кислородом, но перед этим успевая проникнуть во все живые организмы на обширной территории. Судя по размеру устройства, он равнялся примерно восьми или десяти метрам, может чуть больше. Сам взрыв мог быть не сильным, похожим на пшик рождественской хлопушки, но любой вдохнувший токсин, был обречен на мучительную смерть.

Олег не мог точно сказать, чем заряжена подобная бомба, но ему довелось несколько раз видеть ее в действии. Многие боевики и террористы на южных границах страны, еще до краха, уже не гнушались применять подобное в противостоянии с силовиками и миротворцами. Из-за разработанной технологии, позволяющей контролировать распространение химического

реагента, страдали лишь выбранные участки. А применяя подобное оружие против военизированных конвоев, можно было и вовсе вывести из игры всю живую силу противника, не повредив технику, оружие и припасы.

Не смотря на то, что сейчас эта бомба была ему бесполезна, Олег не сомневался, что это по-настоящему стоящая находка. Но глядя на темный экран устройства, он не был уверен в том, что сможет пустить ее в дело. Совсем одно убить человека своими руками, и другое заставить его страдать.

От рюкзака-парашюта уже ничего не осталось и Олегу пришлось сделать новую сумку из белой простыни. Быстро справившись с этой задачей, отметив, как все лучше и лучше он себя чувствует, мужчина закинул свою ношу за спину и выглянул за дверь.

С той стороны действительно оказался просторный темный коридор. Повсюду валялись обломки картинных рам, но самих холстов не было видно. Ни целых, ни разодранных. Только клочки бумаг, которыми игрался ветер, то взмывали над полом, то скользили по нему, будто маленькие кораблики по волнам. Высокий потолок выглядел зияющей черной дырой, зависшей над головой, как та самая пресловутая бездна, почему-то оказавшаяся совсем не там, где ей положено быть, но от этого не менее внимательно вглядывающаяся в тебя.

Пнув небольшой камень, попавшийся под ногу, и глядя, как тот громыхает по полу, Олег шагнул вперед.

В коридоре не было окон, но света хватало, чтобы без проблем разглядеть все мелкие объекты. Объяснить, как такое возможно, атлет не мог, но ему было все равно.

Куда более странным ему казалось совсем другое. После того дикого крика Малькова, Олег больше ничего не слышал. Всем завладела тишина, уже ставшая привычной на этой арене. Наверное, днем все будет немного иначе: проснется лес и его обитатели, но сейчас, в предрассветной тьме, не было никаких звуков кроме тех, что сам атлет издавал при движении, да биение его сердца.

Сосредоточившись на несколько мгновений на собственном пульсе, Олег довольно ощутил, как его организм, несмотря на несколько серьезных поверхностных повреждений, был в полном порядке.

Оказавшись возле еще одной закрытой двери, мужчина подумал, что понятия не имеет, насколько дворец действительно огромен или же мал. Может, следующее помещение было последним, а может, лишь началом длинной вереницы просторных залов и переходов между ними. Почему-то сейчас это казалось очень важным и непременно нуждающимся в немедленном выяснении, как будто от этого зависела его жизнь.

Олег покачал головой и, держа наготове топор, толкнул дверь от себя.

То, что открылось его взору, потрясало. В каком-то смысле это было фантастически невероятно, завораживающе. И одновременно отвратительно.

За дверью оказался самый настоящий бальный зал, в котором без проблем могло поместиться человек шестьдесят. Светлая отделка на стенах сохранилась до сих пор, украшенная пыльными лентами и давно высохшими и почерневшими цветами. Как и в былые дни, повсюду были расставлены столы и стулья с высокими резными спинками, но вот сидели за ними отнюдь не живые люди.