Состязание

Автомонов Дмитрий

Из помещения впереди доносились странные звуки.

Олег задержал дыхание и чуть потянул ткань на себя, чтобы увидеть, что же там происходит. Но стоило ему колыхнуть гобелен сильнее, чем ветер, как что-то тяжелое ударило его в плечо.

Отступать и уворачиваться в узком проходе было невозможно. Радовало только одно: это не западня, которая сразу бы убила его, а значит, он нашел того, кого искал.

Взревев и с силой оттолкнувшись ногами от пола, Олег просто нырнул вперед. Сейчас ему важнее было выбраться из потайного хода, чтобы увидеть и оценить ситуацию, которая пока

выглядела как черная пелена перед глазами смешанная со светлыми пятнами боли, от ощутимого удара в больную руку.

Веса атлета хватило, чтобы вывалиться в небольшую спальню, в которой еще сохранилась широкая кровать под дырявым и покрытым паутиной балдахином. Деревянные столбики были частично сломаны или изъедены насекомыми, оставившими после себя причудливый узор на темном дереве. Повсюду валялись книги, обрывки шелка и битое стекло. А прямо посреди комнаты, держа наперевес длинную палку, стоял Алекс.

Выглядел он на самом деле безумно. Грязь засохла на его лице и отваливалась кусками, будто кожа. Глаза нездорово поблескивали, словно они видели что-то такое, что было скрыто ото всех остальных. Правая щека у него была разодрана и текущая кровь, смешивалась со всей той дрянью, в которой был перемазан мужчина.

– Они хотят не только прикончить нас, но и поиграть нами в кукол, - будто не видя Олега, быстро зашептал Мальков, - в больших и самых особенных кукол.

В комнате одна за одной активировались камеры, подмигивая атлетам своими красными глазками. За окном парили два дрона, едва не мешая друг другу, чтобы иметь лучший обзор происходящего.

Олег не стал вступать в долгие и бесполезные разговоры. Вскочив на ноги и забыв про боль в руке, он одним движением перехватил оружие Алекса, а топор уже взмыл в воздух.

– Она работает на них.

Взгляд Малькова прояснился и он без тени страха уставился на Олега.

Лезвие застыло.

– Что?

– Она работает на них, - кивая, повторил Алекс, - рыжеволосая девчонка. Думаешь, она могла пройти отбор, умея только ножами махать? Бред, ее убили бы первой, даже не раздумывая и не глядя на ее косу до задницы.

– Ты лжешь, - только и смог выдохнуть Олег.

Они стояли, не двигаясь, глядя друг на друга. Мальков не пытался вырвать свою палку, наблюдая, как по нее стекает струйка крови из поврежденной левой руки первого атлета. Топор начал подрагивать: держать такую тяжесть навесу оказалось непростой задачей даже для тренированного военного.

– Поэтому я и пытался убить ее. Она хуже жнеца, - неприязненно продолжал Алекс, - потому что мы не знаем, какова ее задача.

– Мне все равно.

Олег готов был продолжить нападение, но вместо этого, все еще находясь под впечатлением от услышанного, пропустил удар ногой в живот. Он не упал только потому, что за ним оказалась стена, позволившая не растянуться на полу.

От второго точно такого же удара, Олег отшатнулся, тут же получив по спине палкой.

Мальков неплохо управлялся со своим громоздким оружием в небольшой комнате. Он успел изучить все торчащие из стен и пола обломки и сейчас с легкостью вращал шест не задевая их и не теряя скорости.

Стоило отметить, что несмотря

на все, удары у него не получались сильными. Уворачиваясь снова и снова или подставляя топор и сбивая темп вращения палки, Олег осматривал тело своего противника. На правом боку костюм был разорван, а торчащие из-под него тряпки говорили о том, что и Алексу тоже досталось. Напоролся ли он на какую-нибудь ловушку или столкнулся с медведем: неважно.

Олег отклонился, пропуская очередной поворот шеста, и тут же шагнул вперед. Он оказался слишком близко, чтобы использовать топор. Пришлось, превозмогая боль, сжать левую ладонь и ткнуть пальцами точно в рану Алекса.

Мужчина заревел от боли и выпустил шест из рук. Брызнувшая кровь из открывшейся рваной раны, полилась на пол. Скользя и не замолкая, оглашая весь дворец своими криками, Мальков дышал, как рыба, выброшенная на берег: широко открывал и закрывал рот, будто не глотая кислород. Он выскочил из спальни и, опираясь на стены, спотыкаясь о крупный мусор, пытался побежать по коридору, ведущему к лестнице.

Олег шел за ним.

Как с таким ранением он вообще продержался, думал он, глядя на настоящую реку крови, разлившуюся по следам атлетам.

– Мы все большие куклы!

Этот крик уже на самом деле был полон безумия. Боль сводила мужчину с ума. Он уже почти визжал, пытаясь ладонью как-то закрыть дыру в боку. Похоже, это было последствие выстрела, от которого он не смог уклониться. Охотничья дробь с близкого расстояния должна была разворотить кишечник. Долгая и мучительная смерть, но Мальков умудрялся держаться не хуже альбиноса, вдобавок еще и нанеся немало вреда своему противнику.

Олег шел достаточно далеко позади, чтобы успеть среагировать на любую хитрость Алекса. Даже на бросок ножа.

Это было не обычное лезвие с ручкой, а заточенная кость, прекрасно сбалансированная и предназначенная только для того, чтобы поражать цель с относительно безопасного расстояния. Кажется, на ней даже был какой-то узор, словно на ритуальном оружии африканских племен.

Олег успел разглядеть это, когда нож пролетел в сантиметре от его глаза, сильно оцарапав кожу на многострадальной щеке. Не желая оставаться в долгу, он размахнулся и запустил в полет, казавшийся совершенно не предназначенным для этого, топор.

У Малькова уже не осталось сил на резкие движения. Все, что он сделал, так это оттолкнулся от стены и с кроваво-безумной ухмылкой застыл посреди коридора. Лезвие вонзилось ему точно в грудь, вырвав из горла последний тяжелый хрип, множимый эхом под потолком.

Сила удара подбросила атлета в воздух и швырнула вниз по ступенькам, до которых он пытался добраться.

Одна за другой срабатывали ловушки: под тяжестью человеческого тела из боковых граней ступеней, разбивая тонкую облицовку, вырывались короткие стрелы и дротики, с блестящими титановыми наконечниками, способными дробить кости при соответствующей силе ускорения. Сила была достаточной. Все за несколько секунд, Олегу они показались застывшей вечностью, тело мертвого атлета было нашпиговано стрелами, торчащими ото всюду. Кровь текла, будто вода сквозь пальцы, заливая подножие лестницы.