Сотая казнь
Шрифт:
– А ну-ка пойдем со мной, – качнув головой, с седыми коротко остриженными волосами, палач сноровисто втащил ее в людской водоворот.
Конец, сейчас затащит в свою лавку, разрежет и пустит на зелья – пронеслось в голове Мэрган.
Только когда среди деревянных домов начали появляться каменные, народу на улицах прибавилось, а небо исчезло из-за нависающих над улицами вторых этажей, Мэрган поняла, что возможно еще поживет, и тащит ее палач не в свое мерзкое логово, а в самый центр города.
И точно, вскоре он уже вталкивал ее в затопившее главную площадь людское море. Море которое
Охранники конечно узнали ее пленителя, позволяя им с Мэрган беспрепятственно подняться на край пахнущего свежим деревом помоста.
Один из проходящих вдоль его края стражников остановился, приветствуя палача.
– Гийом, ну наконец, а то мы уж без тебя начать решили, – стражник тут же заржал собственной шутке, – Эй, а это с тобой что за пичуга?
– Молодое поколение. Пыталась доказать, что с ней нужно поделиться моим жалованием.
– А чего тащил сюда? Выпорол бы да и окунул в канаву, там таким самое место, – стражник вновь издал смешок.
– Пороть? Может еще и плетью ее по спине? С ума ты Ганс сошел, да чтобы я задарма да, во внеурочное время работал? – палач гневно покачал головой, – Лучше уж она тут постоит. Это ей полезней будет. Посмотрит чем такие как она закончить могут, да прикинет, не стоит ли более честным трудом себя занять.
– Странный ты, Гийом, тут народ с утра кулаками хорошее место себе выбивает, а ты за то, что она кошельки ворует, вообще ей самый лучший обзор дал. Ну дело твое, – стражник положил руку на плечо Мэрган и палач отошел на другой край помоста начав разговаривать с суетящимся там герольдом.
– Девка, сразу предупрежу, я не Гийом, я не добрый. Начнешь вырываться или прочие шалости творить шею сверну как куренку. Так что стой и смотри. Тем более когда ты такое увидишь. Это ж та самая банда, что третьего дня барона нашего с семьей перерезали. Ни охрана не помогла, ни нрав баронский… Впрочем говорят кому-то из семьи убежать удалось, только их на следующий день нашли в приличном отдалении от собственных голов. Оно то и понятно, баронские земли давно себе присмотрел его родственничек из столицы, он то поди головорезов и подослал, да кто теперь докажет.
Ну да впрочем барону туда и дорога, семь шкур со своих крестьян драл сволочь такая, если б я в город не сбежал, поди сейчас бы так и батрачил на его полях в тряпье еще похуже чем у тебя. Мне даже жалко что этих разбойников поймали. Впрочем это ничего, их сперва вешать хотели, но наш бургомистр долгих лет ему жизни, припомнил как барон на него псов спустил, так что велел их казнить по благородному, усечением главы. Ладно, начинают уже, ты стой, смотри, да мне не мешай.
Мэрган молча повиновалась. Между тем тот кого страж называл Гийомом неторопливо прошелся перед построенными в ряд людьми. Они были похожи: грязные, побитые жизнью. С виду простые мужики, если только не считать ярких шелков их одежд, которые были кому-то малы, а на ком-то висели мешком. Судя по сорванной коже почти на каждом пальце, награбленных колец и прочего драгоценного улова их уже лишили.
Казнь начиналась. Приговоренные по одному обратились к Гийому, прощая
Закончив ходить вдоль помоста Гийом наконец вынул меч из ножен. Первый из осужденных кинут на колени. Осенний ветер разносит голос герольда. Важно кивает со своего места седовласый судья. Взлет меча в небо. Солнечный луч на безупречном лезвии. Свист воздуха. Стук. Помост окатило фонтаном крови. Тело страшно задергалось, заскребло руками, будто пытаясь обрести свободу. Заулюлюкала, заорала толпа, подавшись вперед, поближе к льющейся крови.
Мэрган почувствовала как к горлу подступила тошнота. На казни она смотреть не любила, хотя ее семья бывала на них часто. В приграничье с увеселениями было тяжело. Меж тем снова раздался голос герольда. Снова стук. Рука стража держит подбородок Мэрган не давая опустить голову. Голос. Стук. Голос. Стук. Голос. Стук.
Вскоре Гийом управился со всей шеренгой. Устало стерев пот со лба, он неторопливо возвратился на край помоста.
– Ну что посмотрела? Выводы сделала?
– Да ты на ее глазищи посмотри, наверняка сделала, да еще полные штаны, – стражник вновь блеснул своим изящным, словно походка пропойцы под утро, остроумием, после чего отправился к уже расходящимся дружкам.
– Ну а ты что стоишь? Иди! Иди отсюда и не возвращайся. Не хочется мне тебя на помосте видеть, – Гийом чуть подтолкнул Мэрган.
Девчонка осталась на месте смотря на палача. Палач тоже смотрел на нее, разглядывая покрытые сажей черные волосы, изорванное, грязное платье. На лице отразилась догадка. Впрочем спрашивать палач не стал. Да Мэрган и не ответила бы.
– Неужто совсем идти некуда, горе? Ох, прав был Ганс, надо было выпороть тебя прям там да и все… Ладно чему-нибудь то ты обучена?
– Конечно, – Мэрган наконец справилась с собой, заговорив медленно и спокойно, – Грамота, риторика, логика…
– Еще что-нибудь столь же бесполезное?
– Уроки хороших манер и даже введение в астрономию. Умею играть на трех музыкальных инструментах.
– Да на что мне все это? Логикой сыт не будешь, а астрономией полы не помоешь… А за то что грамотная, тебе еще и монахи по шее накостыляют, так, на всякий случай, чтоб ты у них потом хлеб не вздумала отбирать. Полезному то тебя чему обучали? Прясть, корзинки плести, еду готовить?
Мэрган смущенно уставилась в землю.
– Руки бы оборвал твоим учителям, – Гийом потер подбородок. – Ну хоть убираться ты обучена?
– Научусь. Честное слово научусь.
– Ладно, пойдем… Ох, за что мне все это старому…
Глава вторая. Четырнадцатое февраля
Утром в деревне люди просыпаются от криков петухов. В столице кажется от криков людей просыпаются петухи. В невыносимую рань уже орут друг на друга возчики с товаром, ругаются купцы и перекликиваются стражники. Молоты кузнецов стучат без устали, скрипят двери и ставни.