Сотерис
Шрифт:
— А что случится, если расколется труба? — с опаской спросил Сашка.
— Не знаю, — честно признался Андрей. Он обвел рукой стену. — Вся эта система, этот орган и дверь, которую он открывает, должно быть, неплохо сбалансированы. Чёрт знает, что будет, если нарушить баланс, — пожал он плечами. — Потому что непонятно, какие силы приводят эту дверь в движение, если она тут вообще есть.
— Так давай отложим, — сказала Маша. — Дорогу сюда мы знаем, всегда можно вернуться с чем-нибудь более подходящим.
— Сейчас, ага, — раздраженно отмахнулся
— Тогда к чему была речь об опасности расколотить трубы? — резко спросила его Маша.
Андрей покраснел:
— А, ну тебя!
Он ухватил Арпонис покрепче.
— Ты хотя бы набалдашником не стучи, — остановил его Сашка.
— Да, точно, — Андрей перехватил жезл иначе. — Правда, так не очень удобно, — буркнул он, примериваясь, и легонько ударил по одной трубе.
Теплый, прозрачный, немного тревожный звук заполнил собой пещеру.
— Держи это у меня в поле зрения, — скомандовал Андрей, протягивая Сашке Навигатор. Затем ударил по следующей трубе.
Дальше он стучал не переставая. Стоя поодаль, Маша наблюдала за ним. Андрей усиливал удары, одновременно увеличивая темп, и настал момент, когда Навигатор неуверенно провернулся на один оборот.
И тут «орган» сам стал помогать Андрею. Продолжительность звучания после каждого удара увеличилась, звуки слились в цельную мелодию. Навигатор завращался как бешеный. Все трое уже слышали эту мелодию и всё же ребят от нее передернуло.
Маша заметила, как в нескольких шагах от «органа» по стене пробежала тонкая трещина. Трещина росла и уже можно было понять, что часть стены каким-то образом уходит в сторону, открывая двухметровой высоты проем. Стоя боком к Андрею, Сашка заметил выражение лица Маши только когда дверь открылась настолько, что туда мог въехать средних размеров грузовик.
Сашка перехватил руку Андрея с зажатым в ней Арпонисом, а потом они вместе выглянули из раковины.
— Ч-чёрт, — только и смог произнести Андрей в первый момент. Он нервно засмеялся и подпрыгнул от радости: — Получилось! — А потом подскочил к Маше и закричал, показывая за спину на огромную прямоугольную дыру: — Смотри, смотри! У меня получилось!
— Получилось, — подтвердила Маша. Потом добавила невозмутимо: — Только она закрывается.
— Как? — Андрей обернулся и рванулся к двери, которая в самом деле закрывалась, причем значительно быстрей, чем открывалась до этого. Он застыл у сужающегося проема и в нетерпении глянул на друзей.
— Ну, чего вы?! — воскликнул он. — Вы идете или нет? — спросил он, с отчаянием наблюдая, как проем продолжает уменьшаться.
Маша несколько отрешенно посмотрела на него, подумала и сказала:
— Идем, конечно.
Она шагнула к нему, и Андрей практически втащил ее внутрь. Следом заскочил Сашка, почувствовав, как бухнуло у него в груди
Она вздрогнула и непроизвольно попятилась, толкнув при этом Сашку локтем.
— И что теперь? — едва слышно спросила Маша.
27
В помещении, где они очутились, в двух шагах от них стояла собака. Склонив набок голову, она следила за ними маленькими красными глазками. На шее у нее красовался металлический ошейник.
Андрей впечатался в стену спиной, пробормотав:
— Твою мать… И тут покою от нее нет!
— Эта другая, — мягко сказала Маша. — Поменьше, и у нее есть ошейник. Местная собачка, скорее всего.
Собака развернулась и, цокая когтями по выложенному каменными плитами полу, убралась восвояси за поворот длинного просторного тоннеля, вырубленного, судя по всему, прямо в теле скалы. Тоннель заметно поднимался, уходя пологой дугой наверх.
— Кажется, нам только что сказали «Добро пожаловать», — медленно произнес Сашка, провожая собаку взглядом.
Он заметил металлические скобы, укрепленные в стенах, и насторожился. Точно такие скобы, только с горящими факелами, он видел год назад в башне Джокера. Правда, здесь факелов не было, — тоннель освещался рассеянным, чуть голубоватым светом, падающим со светящегося потолка.
— А вы боялись! — сказал Андрей оживленно, страшно обрадованный тем, что собака не проявила враждебных намерений и вообще поторопилась скрыться из виду. — Как видите, всё вполне дружелюбно.
— Еще не вечер, — не смутилась Маша. — Пока что я вижу опять пустой коридор. И ни одной живой души.
— Люди тут есть, — сказал Сашка, показав на стоящую у стены широкую деревянную скамью с отполированным до блеска сиденьем.
— Вот видишь! — укоризненно бросил Андрей.
Он жадно огляделся и присвистнул, заметив на стене, рядом с которой они стояли, такой же «орган», что и с другой стороны. Только трубы у него были металлические.
— Чего же мы стоим? — спохватился он. — Давайте двигаться, а то вдруг эта штука работает только в период гелиактического восхода! — проговорил он возбужденно, ткнув пальцем в «орган». — Пошли скорее! — махнул он рукой в направлении, куда ушла собака.
Все трое зашагали вверх по тоннелю. Они шли несколько минут, а однообразному тоннелю, казалось, не будет конца. Ничего в нем не менялось — всё те же вырубленные в скале стены, выложенный плитами пол и равномерно светящийся потолок. Воздух здесь был сыроват, со слабым запахом плесени и чего-то еще, как будто синтетического.
Ребята молча шагали плечом к плечу, с Андреем в середине, который держал Арпонис за набалдашник и, помахивая им в такт шагам, сначала тоже молчал, шаря вокруг глазами, но устав от однообразия, принялся обсуждать подробности того, как они сюда попали.