Сотхидирсх

Рут-Руж Светлана

Её друзья засмеялись в два голоса, подошли к ней, обняли её, а потом повели её к зеркалу.

– Многие носят колготки на ногах, чтобы любоваться ножками милых и любимых, но только не Солоснерс. Она может их носить на голове, – сказал Архип.

– А хоть и так. Вид просто потрясающий, колготки устремляют меня ввысь, – парировала Солоснерс, с улыбкой разглядывая себя в зеркале.

– Ты не обращай на нас внимание, мы так давно с ним не виделись, что нам необходимо немного подурачиться, одним словом, такие у нас своеобразные заходы перед скорым сближением, –

сказала Варя.

– Так я не вовремя? От сближения вас отрываю? Вот вам фрукты, я забегу в следующий раз, – сказала подруга Вари, ставя чашу с фруктами на стол.

– Нет, не уходи, мы же сегодня идём в заброшенный сад, и ты знаешь для чего, а к сближению мы с Архипом идём всегда долго, потому что мне точно надо знать, нужна ли я ещё Архипу, – ответила Варя.

– Что ж, тогда остаюсь. О, в углах вашей комнаты булавки, пуговки, вы что, тысячу лет здесь не убирались? Или вот по этим самым признакам вы узнаёте, нужны ли вы ещё по-прежнему друг другу? Да… – спросила Солоснерс.

Варя и её друг весело расхохотались.

– Не-а. Мой друг превратился в подобие шамана, волшебника. Он так шаманил, чтобы мы немного узнали нашу настоящую и будущую личную жизнь, – ответила Варя.

Архип обнял свою любимую.

– С вами всё ясно. Постойте, вы же купили колготки, которые изготовлены по придуманной мною технологии, у меня на экспериментальной площадке современнейшее ткацкое оборудование, на нём я создавала и соткала не одну партию колготок и детских носков. Поздравляю вас с этой покупкой. Колготки, будут прочными и будут долго носиться, ну а ажурность их просто прекрасна. Кто знает толк в красоте, тот поймёт меня, – сказала Солоснерс.

– Вот и я, как только их увидел, сразу купил Варе, я не ошибся. А ты молодец, Солоснерс, ты прирождённая ткачиха, – сказал Архип.

– Да, я начинала с детства этот путь, приходила к маме на фабрику, наблюдала за её трудом и восхищалась её трудолюбием, а потом и я выучилась. Мама была моим учителем в ткацком деле.

Мы долго с ней работали на одном производстве, через десять лет я снова приступила к обучению новой специальности, связанной с тканями и их производством, но ткать я не переставала, мне нравится этим заниматься. И вот вы видите скромные мои новшества, – говорила Солоснерс.

– Ты просто замечательная, ты самая лучшая моя подруга, ты начинала свой трудовой путь с рабочей деятельности, и много лет ему отдала, а теперь ты у нас вот какая, – сказала Варя.

– Да она была и раньше прекрасна, когда была просто ткачихой, когда трудилась у станка, – сказал Архип.

– Да, это так и есть, – сказала Варя.

– Но всё это во мне из далёкого детства. Мне было около двух лет, ко мне пришла бабушка, она была в длинном, простом, но ярком платье. Как мне рассказывали мои родители, я весь вечер говорила бабушке, что у неё красивое платье, и что когда вырасту, то у меня тоже будет такое же платье. Я говорила, что «я соку сама платье длинное-длинное». Слово «соку» означало – сотку.

Но больше всего я любила оставаться у

неё, у неё был крошечный домик, вокруг него маленький сад и красивые вьющиеся растения с цветами. В этом саду было малюсенькое место, где эти растения вились по жёрдочкам над старенькой тахтой, на ней я спала в тёплое и жаркое время года. Перед сном мы с ней пили ароматный чай с волшебным вареньем, потом мы спали на тахте. Это было и в последующие годы, когда я уже подросла. О, какие это были ночи. Надо мной листва с душистыми цветами, а сквозь жерди и листву были видны звёзды и даже целые созвездия. Я видела падающие звёзды, а может, это были какие-то объекты.

А утром я рассказывала бабушке, что видела звёзды, как они бегают по небу или медленно шагают, на что моя бабушка отвечала: «Тебе надо бы спать в комнате, а то совсем не спишь на улице». Но потом сама себе говорила: «А может, пусть спит под редкими жёрдочками, сквозь них в её ладошки, может быть, благословение Господа опустится. Пошли ей, Господи, благословения».

А наутро у меня были снова бесконечные примерки её простых платьиц.

Но однажды я ей сказала, что этой ночью видела 173 несущиеся звезды, после чего бабушка срочно приняла решение: спать мне в комнате, а не на улице. После её решения было принято моё решение: убегать на улицу ночью, когда бабушка уснёт.

Так я и поступала, я на улице ночью на тахте смотрю в небо сквозь ажурность листвы, – рассказывала подруга Варвары.

– Вот так наша Солоснерс стала ткачихой, – сказал Архип.

Архип был плотного телосложения, он взвешивает любое сказанное слово, любит носить головные уборы, любит искусство, носит солнцезащитные зеркальные очки, впрочем, как и его подруга Варвара.

Архип – полярник, он приехал недавно из экспедиции. Он обожал север и приехал за Варей, чтобы увезти её в отпуск в суровые, но красивые места, туда, где он работал.

– Сегодня на распродаже я купил костюмы к празднику, я надену один из них, а другой примеришь ты, посмотришь, как мы в них будем выглядеть на выступлении, которое скоро состоится. Я буду убирать, что раскидали, а вы готовьте чай, – сказал Архип.

Он занёс коробки с костюмами в соседнюю комнату. Вскоре они сели за стол пить чай.

Солоснерс была подругой Вари, она была очень коммуникабельной, доброй и проницательной. Она была очень изящная, очень смуглой, её кожа была очень смуглого цвета, ещё немного, и она была бы похожей на ржаной хлебец.

Она была с бесконечно большими карими глазами, красивой талией и роскошными волосами.

Она была очень волевая.

Друзья часто встречались, обсуждали какие-то темы. Только вчера они были в музее, где рассматривали шкатулки, принадлежавшие некогда состоятельным дамам, некоторым шкатулкам было более пятисот лет.

– В давние времена каждая из тех шкатулок, что видели вчера стоила целое состояние, а сколько времени уходило на их создание и подумать трудно, – сказала Солоснерс.