Сотник 2
Шрифт:
– Вряд ли больше пятисот,- растерянно ответил тот.
– Верховых?
– Ну да. Тут моя дружина, да людей из боярских дружин. Ну может еще кого из купеческих да окрестных помещичьих сыновей. Но вряд ли больше шестисот. Я даже твоего Егора с его десятком в расчет не беру, потому как они все больше по матушке земле ходоки, а не наездники.
– Ага. Но эти-то шесть сотен в бою не оплошают?
– Нет конечно. Учения мы постоянно проводим, сама ведаешь. Но к чему ты это все спрашиваешь?
– Вот что Ваня. Нужно тебе как можно скорее собирать этот конный отряд и выдвигаться на Ляхов.
– Шестью сотнями, против семи тысяч?
– Нет не смеюсь. Я Карпова хорошо узнала, пока мое сердечко по нему стонало. Уж поверь мне, Ваня. Он за своих людей, и в огонь и в воду. И последнее что станет делать, это подвергать их опасности. А тут, что вытворяет. Ляхи к нему заявились, так он их под корень, да еще и за пограничным рубежом достал обидчиков. Нешто не знал, что разворошит осиное гнездо? Знал. И сам нам о том сказал. Мол показать гниль Новгородцев. Но те даже захотят стремглав прийти к нам на помощь, не обернутся быстро. Просто не смогут. Потому как им времени потребно даже больше чем нам. А тут еще и затеялся свалить Аршанского.
– Прости Лиза, но я что-то не улавливаю о чем ты? Мы ведь все это знали. Ну разве только Аршанский…
– Ваня, как ты не понимаешь? Вспомни, как Карпов получил дворянство.
– Ну-у, отправился впереди войска, захватил и удерживал каланчи до подхода Николая с армией.
– Та, да не так. Для начала он изрядно потратился на снаряжение своей сотни. Выпросил у тетушки позволения нанять дополнительны десяток, и экипировал его полностью за свой счет. А сколько всего громыхающего, и жутко дорогого, он утащил с собой, это вообще отдельная история. И как результат, добился своего.
– То есть ты хочешь сказать, что все три года, он готовился к тому, что сейчас творится?
– Именно!- Ткнув в грудь мужа пальчиком, подтвердила она.- Он подготовился и фактически вынудил Аршанского начать действовать против него, начав сближаться с нами, и проводя политику в пику Литве. Р-раз, и он провоцирует ляхов на крупный набег, а ничем иным это не является, коль скоро воеводство находится в конфедерации. Д-два, и Аршанский слетает с игровой доски, а Карпов в одночасье становится боярином. Т-три, и пришедшее на псковскую землю войско оказывается разбито дружиной новоявленного боярина. Плевать ему на Новгород. Он добивается того, чтобы вече заглядывало ему в рот, и внимало каждому его слову, весом червонного золота. И госпиталь, и школы, и прием руды у крестьян, все это звенья одной цепи. С рудой он правда опростоволосился, но еще вывернется. Опять же, кроме крепостных, и вольные сдавали руду его приказчикам, и именно они, а не крестьяне, имеют голос на вече. Так что, не так чтобы и опростоволосился.
– Хм. Выглядит все очень даже стройно. Но с другой стороны, он ведь слуга Николаю, и значит все это нам на руку.
– Ты ничего не понял?- Вновь откусывая хлеб, и запивая его молоком, разочарованно спросила она.
– Что я должен был понять, Лиза?
– Да то, что он больше не в одной с нами упряжке. Он сам по себе. Чего так смотришь? Он верно служил московскому престолу, а его по первому огульному обвинению в кандалы. Плевать, на то, что потом разобрались, и решили использовать ситуацию в свою пользу. Он этого не забудет и не простит. Вот скажи, с кем он заявился на совет?
– Ну сидел он…
– Не сидел. Тут каждый сидит на предписанном ему месте. Пришел. Беседовал. Переговаривался.
– С Пятницким.
– Ефим Ильич ярый противник Москвы и Новгорода. Да по большому счету
– С тремя сотнями стрельцов?
– У него был только десяток, когда он разогнал больше сотни башкир. Всего сотня, когда выстоял против атаки татарской конницы, и столько же, когда он положил в сырую землю больше тысячи янычар. Сейчас три сотни хорошо обученных стрельцов. Пушки, его эти, полевые мортиры, и недюжинные способности преподносить сюрпризы. Ваня, он сделает это, поверь мне.
– Хм. Получается, единственно что мы можем сделать, это выхватить у него славу, которая уже готова сама к нему упасть в руки.
– Не сама. Для этого он много трудился, не щадя руки и спины. Но выхватить ее нужно. Иначе, ситуация с присоединением Пскова к Русскому царству станет еще хуже чем была раньше.
– Л-ладно. Тогда, я дождусь когда ляхи завяжутся с карповской дружиной, и навалюсь с тыла. Никакая армия не устоит перед таким коварным ударом. Если Карпов решит разбить ляхов в чистом поле, а он должен пожелать именно этого, чтобы не подвергать опасности Замятлино, то я уже представляю где он сделает это. Извини, Лиза, но я пойду. Нужно еще очень много сделать.
– Стой.
– Что еще?
– Разошли гонцов собирать всадников, а за одно попроси бояр Офросимова, Севрюгина и Барановского прийти сюда,- перечислила она членов московской партии.
– К чему? Что ты еще задумала?
– Открою им глаза, и расскажу, что удумал этот хитрован.
– Это плохая идея.
– Да ты что?- Даже возмутилась она.- Я вовсе не собираюсь говорить о тайном. Просто преподнесу все в нужном свете, вот и все. Зато, почешут старички свои лысеющие головы, да не станут жадничать, выделят тебе поболее своих людей. Глядишь, и не шесть сотен выйдет, а уже семь. И еще Ваня.
– Да?- С готовностью, откликнулся Трубецкой, восхищаясь прозорливостью жены.
– Если погибнешь в бою, домой не возвращайся. Я тебя сама придушу,- вновь прильнув к груди мужа, и шмыгнув носом, тихо произнесла она.
– Не волнуйся, ладушка. Когда так ждут, погибнуть невозможно,- зардевшись, и засияв как начищенный медяк, радостно ответил он.
– Ладно. Иди. Мне еще нужно собраться с мыслями, чтобы убедить бояр.
ГЛАВА 6
Василь в очередной раз взглянул на алый диск солнца поднимающегося над деревьями. Прислушался к ощущениям своего тела. Все одно к одному. И примета за то, что будет жаркий день, и пробежавшая по телу тоскливая волна говорит о том же. Не любил он жару. Куда лучше пасмурные деньки с не пролившимся дождем, ну или время от времени начинающимся и прекращающимся, так и не успев обильно смочить землю.
Ну а о какой еще погоде должен мечтать землепашец? Нет, то понятно, что род Василя от веку шляхетский. И до объединения Литвы с Польшей, его предки были воинами, пусть и так же не гнушались пахать землю. Просто так уж сложилось, что жила его семья в обычной избе, да имела надел в шесть десятин пахотной земли, которую сама же и обрабатывала.
Правда, при этом Василь никогда не расставался со своей саблей. Оно и сынишку старшего учить надо. Что же за шляхтич, который не умеет обращаться с саблей. Ну и защита никак не помешает. Нет, не от лихих. Что с него брать, кроме неприятностей, чтобы грабить?