Сотник (Часть 1-2)
Шрифт:
Слушатели внимали наставнику по-разному: кто-то согласно кивал, кто-то снисходительно ухмылялся, а двое на последних словах сморщились с таким видом, что и незнакомый с ними сразу бы понял: эти с выбором как раз промахнулись. Ну, или их родители. А один, перебравший браги, возмутился:
– А чегой-то только у вас? Тоже мне, таинство нашел!
– Именно что таинство, ежели кто понимает. Вот вы у себя, – палец Ильи ткнул в сторону несогласного, – как решаете: годна девка в замуж или нет?
– Да чего там решать-то… – пренебрежительно махнул тот рукой. – Как первые кровя пошли – так и выдавать
– Гыы… Как на сеновале мать с соседским отроком поймает, да потом задница у нее подживет, а у парня спина, по которой отец оглоблей прошелся, так и годна! – заржал его сосед, ткнув приятеля локтем в бок.
– Нет! – решительно перебил их Илья, не давая отвлечься от своего рассказа. – На сеновал она, может, и годна, а вот замуж… – он снисходительно хмыкнул. – У вас-то, конечно, и так сойдет, а в Ратном – нет! Потому как у нас воинское поселение, и дети богатырями родятся, а наши отроки – воины прирожденные! – он подмигнул сидевшим на дальнем конце стола мальчишкам. – А все это потому, что мы правильно девок замуж выдаем!
Илья сделал паузу, дожидаясь вопроса, и не обманулся. Тот же насмешник, что поминал своему приятелю про сеновал, не выдержал:
– Это как же так, правильно-то?
– А вот так! – приосанился рассказчик. – Как дело это ответственное, то тут ошибиться никак невозможно, и потому у нас в Ратном давно обычай заведен!..
«Признайтесь, сэр, давно вы такого высокохудожественного трепа не слышали: театр одного актера, да и только. Врет и не краснеет – как раз про него сказано. А с другой стороны, «красиво не соврать – истории не рассказать», тем более, что он врет в нашу, так сказать, пользу: девичий десяток рекламировать все равно заранее предстоит. А что издалека к делу подходит, так творческие люди все не без тараканов в голове».
Несмотря на гогот и ржание довольных слушателей, Мишка несколько раз клевал носом: слишком уж богатым на события и переживания выдался день. В очередной раз с трудом разлепив глаза, он сообразил, что раз «квартирмейстер» Илья спокойно развлекает туровских купцов, значит, все его подопечные уже помыты, переодеты в чистое и сухое и вообще видят по крайней мере второй сон. Посему сотник поманил за собой сидевших за столом ближников, как и он, боровшихся со сном, и в кои-то веки со спокойным сердцем отправился на боковую.
***
Боярин Федор, не просто озабоченный, а явно пребывающий в самом мрачном расположении духа, появился на подворье Никифора на следующий день ближе к вечеру, и сразу же заперся с хозяином в горнице. Пива себе Федор подавать не велел, ограничился квасом и "чем-нибудь пожрать". Совещание их длилось недолго, но после него «не в духе» оказался и Никифор, хотя он и без того попытался с утра наехать на племянника, оскорбленный поведением толпы вооруженных гостей.
На этот раз проблема выросла из воинской дисциплины, точнее, из того, что Дмитрий накануне вечером, как и всегда перед отбоем, назначил караульных. Из-за огромных псов, которых спускали с цепи с наступлением ночи, часовые по двору не ходили, а ограничились бдением у входов в сараи и амбары, где на эту ночь поспешно разместили десятки свалившихся на голову хозяев отроков. Никифор же воспринял это как недоверие к нему и сомнение в его способности защитить своих гостей. Мишке даже пришлось призвать на помощь Егора с Арсением, чтобы разъяснить дядьке особенности несения воинской службы в походе. Все возражения купца, что, дескать, поход закончился – они у своих, пришлось отмести: Туров – не Ратное, и тем
Вечернее же неудовольствие, как показалось Мишке, было вызвано не столько новостями, которые сообщил Никифору боярин Фёдор, сколько самим боярином, какими-то его поступками или словами. Во всяком случае, обе высокие договаривающиеся стороны выглядели явно недовольными то ли ситуацией, то ли друг другом, и когда Мишка зашел в горницу, где они заседали, боярин хмуро покосился на него и скривился, как от зубной боли.
«По глазам видно, что у боярина так и чешутся руки заняться вашим, сэр Майкл, воспитанием, в смысле, по шее надавать. А не получится, герр Теодор, перед вами не сопляк, а сотник, пусть и Младшей стражи, и вы мне не дед. Если есть какие претензии по службе – высказывай, а нет, так и пойду я, некогда, дел полно».
Боярин и сам понимал, что с пацаном придется считаться, тем более в доме его родичей, да еще при поддержке Егорова десятка, а потому свой педагогический порыв, сколько смог, пригасил и только буркнул недовольно:
– Заварил ты кашу – теперь всем хлебать, пока из ушей не полезет… – чувствовалось, что непривычно боярину с отроком обсуждать такие вещи, да деваться некуда. – Князя Вячеслава ожидают к исходу недели, тогда основное хлебало нам и готовить. Но вот княгини… Сегодня-завтра княгиня Агафья с дороги отдыхает, а послезавтра с утра они с Ольгой в Варварин монастырь собрались – за свое спасение молебен заказать. Ну, и с матерью-настоятельницей Варварой свидеться.
Мишка кивнул, понимая, что не зря Федор заговорил про планы сиятельных особ, правда, и не понимал пока, чем тот так недоволен? Эка невидаль – пожелали высокородные дамы паломничество в монастырь совершить! Им это по протоколу положено.
– А настоятельницей в том монастыре мать Варвара, – продолжал между тем боярин с таким видом, словно не по своей воле выкладывал необходимую для понимания положения информацию, а под грузом неопровержимых улик сознавался в совершении особо тяжкого преступления. – Имя Варвара она приняла, когда от мира удалилась, а вообще-то она Ирина, византийка из рода Комнинов, вроде родня императору, но седьмая вода на киселе.
«Да что ж он кота за хвост тянет? Какая мне разница, кто в этом бабьем царстве правит?»
Боярин выдержал почти театральную паузу и брякнул – как в холодную воду нырнул:
– А еще она вдова Великого князя Киевского Святополка 1. Твоего… э-э-э… прадеда.
«Охренеть – не встать! Нет, ну везет вам на родню, сэр Майкл! То, понимаешь, с одной стороны соседские короли затесались, то с другой аж цельный император через прабабушку прибился! Однако, живучая старушка…»
– Святополк на ней женился, когда второй раз овдовел. Сам он уже сильно в возрасте был, она намного его моложе, – ответил Фёдор на невысказанный вопрос Мишки. – Со Святополчичами она сейчас никак не связана – с пасынками у нее особой любви нет, и они ее не часто вспоминают, а вот тут, в Турове, ее слово не последнее. Княгиня Ольга в монастырь часто наведывается, настоятельницу почитает и советами ее не пренебрегает. А тебе велено княгинь сопровождать, с десятком отроков.
«Вот это и называется вляпаться по самую макушку! Мало вам было рядовой Мономаховны, сэр, получите вдовствующую Великую княгиню из императорского рода – и плевать, что она в монахини подалась. Это вам не черный ящик, а черная дыра какая-то. И откуда она тут взялась?