Сотовый
Шрифт:
«Господи, да они выглядят, как отпетые ублюдки», — поежился Райан, чувствуя небольшой комочек страха у себя в животе. Не удивительно, что Джессика Мартин потеряла голову от ужаса. Если бы ему довелось увидеть, как один из этих бойцов приближается и что-то от него хочет, то, наверное, он бы наложил в штаны.
— Райан, пожалуйста! Поторопись и найди Крэга! — умолял голос из радио. — Ты только найди его!
Он схватил телефон, выпрыгнул из «порше» и, не отрывая взгляда от двух громил, проследовал за ними в терминал.
— Хорошо, Джессика, как выглядит твой муж? — спросил он, прибавляя шагу, чтобы не отстать. Сначала он собирался соблюдать безопасное
— Ему сорок восемь лет, — говорила ему Джессика. — Шесть футов ростом. Подтянут. Он начинает лысеть.
Великолепно! Под это описание подходил каждый второй или третий мужчина, встречавшийся по пути. Райан издал нетерпеливый стон.
— Что еще? Во что он одет?
— Я точно не знаю, — ответила она. — Одежда лежит у нас в разных шкафах. Когда он уходил, я еще спала…
Он слушал краем уха о том, как обычно проходит день семьи Мартинов. Впереди него была огороженная зона с тремя входами, на каждом из которых стоял персонал аэропорта. Пассажиры выстроились в очередь перед ними, ожидая, пока их пропустят по одному.
БЕЗ БИЛЕТОВ ПРОХОД ЗАПРЕЩЕН!
Райан остановился, уставившись на вывеску. Тупик: здесь, кроме как обратно, идти было некуда. Это означало, что ублюдки, которые держат Джессику и ее сына, каким-то образом могли пройти через пропускной пункт.
«Только не это, — отчаянно думал Райан. — У них не может быть авиабилетов! Откуда бы они узнали, что поедут в аэропорт, а иначе как же они собираются пройти? Оки наверняка не собираются задержаться там. Или они уже купили билеты и носят их с собой, чтобы иметь возможность в любой момент похитить кого-либо и улететь? Или у них есть знакомый, погрязший в темных делишках, турагент, специализирующийся на продаже горячих путевок похитителям?»
«Не важно», — думал он, с все нарастающим отчаянием оглядываясь вокруг. У него билета не было, как и козырей в рукаве, и, если он не найдет способ пройти через турникет, он их потеряет, а они найдут мужа Джессики…
Какая-то европейка толкнула Райана так, что он чуть не рухнул. Она была занята каким-то разговором на смеси английского и французского по мобильному телефону, не удосужившись сказать что-нибудь типа: «Извините» или «Будь осторожнее, парень». Райан возмущенно уставился в ее спину, как и многие другие вокруг, недовольные ее громким голосом. «Ей явно не хватает воспитания, черт ее дери, — думал Райан, — она снижает авторитет Европы в моих глазах».
Но у нее, несомненно, было одно преимущество, что вызвало немалый интерес защитника Джессики, — стильный и красивый авиабилет, выглядывающий из бокового кармана дорогой дамской сумочки. Так как окружающие отвернулись от женщины, Райан с легкостью освободил ее от желанного груза.
Европейка ничего не заметила, одаривая пассажиров возможностью наслаждаться ее неповторимым голосом. В это время Райан подошел к контролеру и отдал ему билет.
Он открыл конверт, тщательно просмотрел его содержимое и вернул назад Райану с профессиональной улыбкой.
— Счастливого полета, мистер Персца.
— O… Oui, oui. [7] — ответил Райан.
— Синие джинсы, — услышал он голос Джессики, пытаясь протиснуться сквозь группу расстроенных туристов, спрашивающих всех и каждого, куда им нужно идти. Он прибавил шагу, чтобы
7
О, да, да (фр.).
— Синие джинсы, я думаю. Крэг всегда надевал синие джинсы, — о, и куртку с эмблемой «Лэйкерс»! — добавила она. — Да, куртка с эмблемой «Лэйкерс»! Я помню, что он снял ее со стула сегодня утром!
Райан замер. Он с трудом сдержал стон, опасаясь, что это привлечет внимание. Головорезы впереди разделились, заняв разные очереди к металлоискателям. А что, собственно, он ожидал, — что они будут бродить с раздвинутыми в стороны руками и безумными глазами, ища свою жертву, как два громадных ребенка? Ну, наверное. И помните, мальчики, держитесь друг друга и не смейте похищать кого-либо поодиночке, только вместе.
— …и «левое поле» находится прямо за пунктом охраны, — говорила ему Джессика, — налево.
«Конечно, налево. Почему его и называют „левым полем“», — кисло думал Райан. Нашлось. Райан спокойно наблюдал его со своего места. Два бандита явно попадут туда раньше него, что означает, кроме всего прочего, что Джессика, ее маленький сын и муж умрут и что все преступления, которые он совершил, будут напрасными.
«Нет, не сегодня», — горячо пообещал он себе, пробираясь сквозь недовольных путешественников к самому началу очереди.
— Извините… простите… пардон, вернее, миль пардон. Мне жаль, но мой самолет улетает… La plane de та tante, s’il vous plait… zee plane, zee plane… [8] ой, мне очень, очень жаль…
«Всего лишь нужно помнить, что в реальности все это делаю не я, — говорил себе Райан, с содроганием наблюдая за собственными действиями. — Это все европейка, Персца, или как там ее. Всего лишь нужно не забывать о французском акценте».
Маневрируя, он смог добраться до начала очереди прямо за одним из бандитов, который был побольше. Тот как раз собирался пройти сквозь металлоискатель. «Это должно сработать, — мрачно думал Райан, — должно». Если это сработает, то они все скоро вернутся домой. Если нет, то они не вернутся домой еще очень, очень долго. Скорее всего, вообще никогда.
8
Здесь Райан говорит на смеси английского и французского, бессмысленный набор слов.
Делая вид, что приводит себя в порядок, Райан старался привлекать как можно меньше внимания, особенно со стороны парня.
На деле он фактически отлетел от него с ощущением, что под этой огромной кожаной курткой кирпичная кладка, а не человек. Не очень, к слову сказать, удачная попытка быть незамеченным.
Здоровяк молниеносно обернулся с таким зверским выражением лица, что, казалось, он убьет любого глупца, посмевшего без разрешения рядом даже воздухом дышать. Умоляя бога, чтобы скотина впереди не разгадала его маневр, он не знал точно, заметил ли тот, кто это сделал? Оттуда, где он оказался, немного в стороне и на пару шагов назад, он мог видеть мужика лишь боковым зрением. Возможно, если он встретится с ним глазами, он не задаст стрекача, но ни к чему хорошему это не приведет. Желание посмотреть прямо в глаза бандиту было очень велико, но он заставил себя стоять смирно и неопределенно смотреть в точку над левым плечом впереди стоящей женщины.