Сотри все метки
Шрифт:
Бастиан и не догадывался, какое сейчас время по внутрикорабельному расписанию. У него в окне утро. У всех должно быть то же самое. Он надел комбинезон, пошел в душ, там пришлось опять разоблачаться. Все отходы человеческой деятельности расщеплялись, выделившаяся энергия поступала в генератор, а влага — в душ. Они не наносили никакого ущерба природе. Это из-за того, что Лю Чен такой чистюля. У него в крови бережное отношение к окружающей среде. Лю Чен утилизирует даже крошки со стола и заставляет роботов
Взбодрившись, Бастиан отправился в центральную комнату. Там сидели Суок и Зоран и что-то смотрели. Вацлав готовил. Бастиан все никак не мог определиться со временем суток, поэтому не знал, завтрак это, обед или ужин.
— Что у нас на завтрак? — рискнул он и, кажется, не попал впросак.
— А что ты хочешь?
Теоретически приготовить можно было все что угодно. Даже внешне блюда походили на естественные. Часть из них хранилась в порошках, недостающие компоненты приходилось бы сублимировать из протеиновых смесей.
— Омлет, поджаренный хлеб, кофе с сахаром и сливками, — выдал Бастиан. Все порошковое, все естественное, все быстро готовится.
— Отличный выбор. Я заказал почти то же самое. Сейчас будет готово. Я отдам тебе свою порцию. Себе закажу новую.
— Ну, — Бастиан хотел было отказаться от такой жертвы, но тут его внимание привлек Зоран.
— Смотри, вот голова того робота.
Он произнес это так громко, точно обращался ко всем находящимся в комнате. Сам-то он смотрел на Суок и знать, наверное, не знал, что рядом есть еще кто-то, помимо них.
— Хлам, — сказал Вацлав.
«Значит, они запустили в поселение „муху“ и наблюдают за тем, что происходит в племени. Интересно», — подумал Бастиан.
Из кухонного автомата выехал поднос с омлетом, хлебом и кофе. Вацлав отвлекся, не успел убрать рук. Поднос наткнулся на них, чуть не упал. Оканчивая свою реплику, Вацлав крикнул «Ой!». Реплика эта к голове робота не относилась. Зоран же этого не понял.
— В том то и дело, что «ой». В этой голове мозгов и полезной информации побольше, чем в твоей.
— Тогда замени свою голову на эту. Так ты в несколько раз увеличишь собственный коэффициент умственного развития.
— Зачем же так радикально? — встряла в диалог Суок. — И что это ты взялся подтрунивать над коллегой?
— Чувствуется твое влияние, — сказал Вацлав.
— Не поняла?
— Ну, Зоран стал говорить так же ехидно, как ты. Вот я и говорю, что чувствуется твое влияние.
— Хо. Хо. Хо, — Суок сморщила носик.
— Ты с таким воодушевлением говоришь, будто сама намереваешься заняться научными исследованиями. Остановись. Это не приносит много денег. Посмотри на своего приятеля.
— Как раз, когда я на него смотрю, у меня появляется мысль, что научные исследования — очень интересное занятие, а что касается
— Тебе напомнить с того момента, как бандиты хотели отнять у нас портал, или пораньше?
— Ладно, не надо. Я уже все вспомнила. Что ты застыл с подносом в руках? Все остынет, холодное есть — вредно для желудка.
— Ой, да! — Вацлав вспомнил о завтраке, протянул поднос Бастиану, а сам стал набирать на панели кухонного автомата повтор заказа.
— Вот отдал холодный завтрак другому, чтобы тот потом таблетки глотал, избавляясь от язвы желудка. Бастиан, будь аккуратнее с этим типом. Он только что проиллюстрировал поговорку — отдай завтрак врагу. Теперь ты знаешь, как он к тебе относится.
Зоран что-то зашептал Суок на ухо.
— А какая разница — завтрак, ужин, — отмахнулась она, — суть от этого не меняется.
Бастиан вызвал из стены складной столик, водрузил на него поднос с завтраком и уселся прямо за спинами Зорана и Суок, но догадались они об этом, только когда до них дотянулся запах еды.
— Что ты сидишь у нас за спиной? Подсматривать нехорошо. Разве тебя этому не учили? — подпустила шпильку Суок.
— Да ладно тебе, — сказал Зоран и, втягивая ноздрями дразнящий аромат, добавил: — Я бы не отказался от кофе.
— Я тоже, — сказала Суок, — Бастиан, дорогой, ты же знаешь, какое я люблю. Будь лапочкой, сделай.
От «лапочки» Бастиана передернуло, будто он съел какую-то гадость.
— Вы не боитесь, что туземцы прихлопнут вашу «муху», начнут в ней ковыряться, догадаются, что она искусственная, ну и все такое прочее? — спросил Вацлав.
— Ты же знаешь, что эту «муху» прихлопнуть трудно.
— Вот и я про то же. Ударит по ней туземец, когда, скажем, «муха» сидит на стене, и что? «Мухе» ничего. В стене дыра. А в голове аборигена масса вопросов, на которые хочется получить ответ. К чему это приведет? К возможному прогрессу местной колонии, — сам себе ответил Вацлав.
— Ни к чему это не приведет, — заявил Зоран. Бастиан протянул ему чашку, другую подал Суок, выслушал слова благодарности, сел доедать уже остывший завтрак. Омлет стал клейким. У едва теплого кофе почти не ощущался вкус, будто его сделали из самых дешевых суррогатов.
— А где Капитан? — спросил Бастиан.
— Гуляет, — ответила Суок, — говорит, что ему неспокойно. Ну да. Немудрено, что на душе неспокойно, когда под ногами такое лежит.
— Он какой-то странный стал, — сказал Вацлав, — вряд ли он думает о корабле Чужих. Это что-то другое. Он испытывает какую-то тревогу.
— Откуда ты знаешь? Он же не говорил об этом, — удивилась Суок.
— Я чувствую, — сказал Вацлав. — Я знаю его уже лет тридцать, почти с детства. С моего детства, — уточнил он. — Научился чувствовать.