Сотрудник Абвера. Вдова: Архив царского профессора
Шрифт:
– Антон Герасименко. И документы мои настоящие!
– Я бы поверил тебе, если бы не случай.
– Какой случай? Вы можете мне все объяснить? Я ничего не понимаю!
Борзенко ответил:
– Ты и баба твоя подозрений бы не вызвали. И все поверили бы, что вы муж и жена Герасименко.
Лавров понял, что причина ареста не Дроздова и не Савик Нечипоренко. Про Савика эти люди по всей видимости ничего не знают. Значит, провалился третий – Шигаренко! Ведь говорил же он Лайдеюсеру что вдвоем им будет много легче.
Борзенко
– Третий ваш товарищ оказался не тем, за кого себя выдавал по документам.
– Я не понимаю вас, господин Борзенко.
– А я тебе зараз все поясню, хлопче. Придумал мой здешний помощник, одну штукенцию. Как красных диверсантов вылавливать. И всё вроде просто, но однако попадаются диверсанты-то. Семёнов!
Вошел полицай.
– Здесь Семёнов!
– Расскажи ему, как взяли их третьего дружка.
– Дак как вы приказали. Проверку для него учинили. Он сразу и попался. Поверил значит, что я красный диверсант. И сказал, что ищет пути-дорожки к большевичкам. Я ему значит и говорю, коли ты желаешь, то могу тебя с нашими людьми свести. Он обрадовался и пошел за мной. Мы его и спеленали. Теперь в подвале сидит как пес на цепи. Но пришел он не один, а вроде как с родичами. Мужик и баба по фамилии Герасименко. Торговать сюда приехали. Ну мы вас и упредили, господин начальник.
Борзенко посмотрел на Лаврова-Герасименко.
– Плохо вас учат у красных-то! Сразу попались голуби.
– Я не понимаю…
– Ты, хлопец, шутки шутить не моги со мной, – прервал его Борзенко. – Я же по-доброму хочу. А ты нарываешься на неприятности. Вот баба твоя у нас. Мы с неё и начнем. Семёнов!
– Да, господин начальник?
– Ты бабу давно не пробовал?
– Да с неделю назад было.
– С неделю? А с комиссаршей сладишь ли, коли она брыкаться станет?
– Слажу, не сумлевайтесь. Ежели мне её на час отдадите, то потом она вам все и расскажет.
Лавров понял, что Дроздову они пустят в обработку. И играть с полицаями нужно по-другому. Все отрицать и держаться легенды не получится. «А если использовать Вильке? Лайдеюсер предостерегал от этого, но сейчас стоит действовать нестандартно!»
– Я буду говорить, – сказал Лавров.
– Уже хорошо! Молодец. Кто ты такой? С этого вопроса начну.
– Я должен увидеть гауптштурмфюрера Вильке.
– Чего? – не понял Борзенко.
– Я сказал, что должен видеть гауптштурмфюрера Вильке из местной службы СД.
– Вот оно как? А со мной значит балакать не хочешь? Но у меня балакают! Семенов! Пускай его бабу в обработку!
– Как прикажете, господин начальник. Може она посговорчивее будет.
Семёнов вышел. Послышался женский вскрик. Дроздову потащили в подвал.
Лавров понял что это было специально для него. Давят на психику. Пока трогать Дроздову они не станут.
– Мне нужно видеть гауптштурмфюрера по срочному делу! Вы можете пожалеть о принятом сейчас решении, господин Борзенко…
***
Харьков.
Ул.
Управление службы СД генерального округа «Харьков».
26 мая 1942 года.
Гауптштурмфюрер Вильке.
Оберштурмфюрер Генке выполнял приказ Вильке и собирал сведения о полицейских рейдах. Он просматривал сводки у своего приятеля капитана Витала из Гехайме фельдполицай – секретной военной полиции Третьего рейха.
Теперь управление Гехайме фельдполицай36 и СД работали в связке. Ибо с января 1942 года Гехайме фельдполицай была подчинена 4-му управлению РСХА. Ныне эту организацию так и именовали Фельдгестапо.
Капитан Витал сказал что не все события отразил в своих записях.
– А что еще? – спросил Генке. Не отрываясь от списка.
– Вспомогательная полиция снова отличилась, Клаус.
– Это как же? Взяли еще одну радиостанцию?
– Лучше! Федор Борзенко лично захватил группу диверсантов.
– Что? – не поверил Генке. – Борзенко взял группу диверсантов? Снова самогонщица вроде Сопельтниковой?
– Кого? – не понял капитан Витал.
– Недавняя находка господина Борзенко. Но ты не слышал о ней, Витал.
– Я, конечно, не знаю всех подробностей, ибо в дело не вникал, но таки поймал Борзенко в свою примитивную ловушку для школьников какого-то человека. Он утверждает, что раскрыл вражескую агентурную сеть. Каково? – Витал захохотал.
– Ты сейчас шутишь?
– Конечно, шучу, Клаус! Неужели можно верить в такие слухи. Потому я и не включил это в сводку. Позавчера полицаи взяли подростка с листовками и пытались подать это как преступление века.
– Подростка?
– Конечно мальчишка виноват. Клеил листовки по улицам Харькова. Но масштабы, которые приписал ему Борзенко, никак не согласуются с его личностью.
– Где этот подросток сейчас?
– Повешен.
– Как повешен? Уже?
– Борзенко с ними не церемонится. Но я думаю, что так и следует. И нам рук пачкать не нужно.
– А нынешняя его группа диверсантов еще не повешена, я надеюсь?
– Нет, насколько я знаю. Кричит, что полицейские раскрыли красную диверсионную сеть.
– Странно, что он моему шефу ничего не доложили. Борзенко должен был позвонить.
– Да потому, что у него ничего нет. Желает быстро повесить схваченных им якобы агентов и выдать все это за большую работу. А разве способно это отребье, что у него служит, на что-то стоящее? Нет! Эти люди могут только пить самогон и хватать детей.
– Но Борзенко никогда еще не говорил о красной диверсионной сети. Говорил, конечно, что поймал партизана или агитатора, или большевика. Но на сеть диверсантов он не замахивался.