Сотрудник Абвера. Вдова: Архив царского профессора
Шрифт:
–Я уже сообщил ему, что вы ждете его к себе. Он обещал сразу быть у вас, как только врачи отпустят его из госпиталя.
–За ним наблюдают?
–Да. Но Савик и не думает бежать, гауптштурмфюрер. Уже скоро его первый концерт в городе. Я сам просмотрел репертуар.
–И что там?
–Русские песни, которые поёт певец Лещенко. А Лещенко выступал в 30-е годы в Европе. И он подданный королевства Румыния.
– А Савик Нечипоренко?
– Также имеет румынское гражданство,
– Вы смотрели его документы?
– Да. Я ведь вам их показывал.
– Я не о личных документах говорю, Генке. Что с его концертными бумагами?
– С документами все в порядке.
– Однако мне не нравятся обстоятельства его приезда в Харьков.
– Это война, гауптштурмфюрер. Всякий может нарваться на террористов. И то, что группу артистов случайно приняли за наш конвой неудивительно. Их машина с реквизитом военная и вполне могла перевозить солдат.
– Возможно, что вы правы, Генке.
– И Савика почти носят на руках румынские офицеры, что проходят лечение в Харькове.
– Мне нет дела до мнения румынских офицеров, Генке.
– А напрасно, гауптштурмфюрер. Среди них есть майор Драгалина.
– И кто это такой?
– Вы не знаете? Майор Ион Драгалина сын генерала Корнелиу Драгалина, командующего 6-м румынским корпусом. Он недавно был награжден Рыцарским крестом…
***
Харьков.
Ул. Сумская, дом № 100.
Управление службы СД генерального округа «Харьков».
18 мая 1942 года.
Савик Нечипоренко.
Савик Нечипоренко прибыл в управление гестапо на автомобиле который выделили ему румыны, на все время его пребывания в Харькове. Майор Ион Драгалина из 6-го армейского корпуса новосформированной 4-й румынской армии высказал свое удивление вызову в гестапо.
Драгалина находился в госпитале на излечении и среди румынских офицеров был завсегдатаем концертов Нечипоренко.
– Почему это они вызывают вас, Савик? Вы гражданин королевства Румыния. И мы союзники в этой войне.
– Очевидно, что гестапо интересуют подробности моего пребывания у партизан.
– Они сами не могут обеспечить безопасность своего тыла, а допрашивают пострадавших вместо того чтобы работать.
– Но я готов посетить местное гестапо, майор. Мне ведь не трудно еще раз дать им показания, если они им так нужны.
– Если возникнут проблемы, сразу известите меня. Савик. Без церемоний!
– Спасибо, майор. Но не думаю, что это понадобится.
– Машина в вашем распоряжении, Савик и мой шофер.
– А
– Надеюсь мы еще встретимся в Харькове, Савик?
– Почту за честь, майор распить с вами бутылку коньяка.
– Ловлю вас на слове, Савик.
Нечипоренко сел в авто и приказал шоферу везти его к управлению службы СД. И уже через полчаса Савик сидел в кабинете гауптштурмфюрера Вильке.
– Я не хотел вас беспокоить, господин Нечипоренко.
– Какое беспокойство, господин гауптштурмфюрер? Я все понимаю. И готов осветить на ваши вопросы. Хотя я уже говорил с офицером гестапо, когда был в госпитале.
Нечипоренко показал на раненую руку.
– Все это простая формальность, господин Нечипоренко. Или вы предпочитаете русский язык?
– О! Господин гауптштурмфюрер хорошо говорит по-русски. А я, как видите, с немецким испытываю затруднения.
– Не стоит на себя наговаривать, господин Нечипоренко.
– Но в Кишиневе все говорят по-русски и там это родной язык для многих. И мой родной язык тоже русский.
– Вы знакомы с майором Драгалиной?
– Он был на моих концертах в Кишиневе. Но близко мы не были знакомы. Я познакомился с ним только здесь в Харькове. Майор проходит лечение после ранения. И он нашел мне нового аккомпаниатора!
– Вот как?
– Мой аккомпаниатор погиб во время нападения партизан. Ужасная судьба быть погребенным в чужой земле. Я ведь и сам играю на рояле. И неплохо. Смею вас уверить. Но моя рука. И майор привел мне отличного парня. Виртуоз! Я возьму его к себе.
– Скажите, господин Нечипоренко.
– Прошу вас называть меня просто Савик. Я к этому привык. Не нужно «господина Нечипоренко».
– Как пожелаете, Савик. Расскажите мне о нападении партизан.
– О! Это было так стремительно, что я даже опомниться не успел. Да еще и ранение. Нападавшие действовали слишком стремительно. Они были в таких костюмах в широких балахонах с пятнами и с ветками, которые были на их касках. Они выпрыгнули словно из-под земли, герр Вильке. Признаюсь вам. Я испугался.
– Значит, действовали они как профессионалы?
– Наверное, так, ибо я не знаю, как они действуют. Я человек не военный, герр Вильке.
– Но что они хотели от вас?
– От меня ничего. Они искали какие-то документы. И спрашивали про штабного офицера. Потом поняли, что ошибись, когда нашли в сопровождавшей нас машине реквизит и музыкальные инструменты. Многие из них утеряны. Мы взяли только самое ценное. Мой акордеон. Две гитары.
–И вас держали в отряде?
–Это была какая-то временная стоянка. Капитального жилья там не было. Палатки.