Сотрудник агентства "Континенталь"

Хэммет Дэшилл

Я замолчал. Три выстрела из винтовки, причем крупного калибра. В следующую секунду раздался характерный хлопок пистолета.

– Что это? – спросил Хендриксон.

– Кто-то стреляет.

Затопали и зашлепали другие ноги, потом послышались возбужденные голоса. В комнату вошел полуодетый дворецкий, торжественно неся канделябр с пятью зажженными свечами.

– Молодец, Броуфи, – сказал Хендриксон, когда дворецкий водрузил канделябр на стол рядом с моими сандвичами. – Попробуй, пожалуйста, выяснить в чем дело.

– Я уже пробовал,

сэр, но телефон, похоже, вышел из строя. Может быть, послать в деревню Оливера?

– Н-нет. Не думаю, что дело настолько серьезно. А как вам кажется? – обратился он ко мне.

Я сказал, что согласен с ним, а сам напряженно вслушивался в темноту. До моих ушей донесся отчаянный женский крик, и тут же снова заговорили ружья и пистолеты. Хотя и заглушаемые и искажаемые грозой, звуки пальбы ни с чем спутать было невозможно.

Открыть окно привело бы лишь к тому, что ливень вмиг залил бы комнату, поэтому я приложил ухо к стеклу, пытаясь хоть чуть-чуть составить для себя представление о том, что происходит снаружи.

Мое внимание отвлек пронзительный звонок. Кто-то настойчиво звонил во входную дверь.

Хендриксон посмотрел на меня. Я кивнул.

– Посмотри, кто там, Броуфи, – сказал Хендриксон.

Дворецкий удалился, величаво ступая. Вскоре он вернулся и торжественно возвестил:

– Принцесса Жуковская!

Принцесса ворвалась в комнату – высокая русская девушка, которую я заприметил во время свадьбы. Глаза ее взволнованно блестели, а мокрое от дождя лицо заметно побледнело. Струйки воды сбегали с капюшона синего плаща, а спутанные пряди темных волос выбились на лоб.

– О, мистер Хендриксон! – Она ухватила старика за руку обеими руками. В звенящем, как у ребенка, от возбуждения голосе не было даже следа акцента. – Там грабят банк, а этого... как он называется – шерифа полиции убили.

– Что? – воскликнул Хендриксон, неуклюже отдернув ступню, на которую упало несколько холодных капель с капюшона девушки. – Уиган убит? Грабят банк?

– Да! Ужас, верно? – она произнесла это так, словно речь шла о чем-то радостном.

– Когда первый взрыв разбудил нас, генерал послал Игнатия выяснить, что случилось, и Игнатий подоспел как раз вовремя, чтобы увидеть, как взрывают банк. Вот послушайте!

Мы прислушались – внизу шла отчаянная пальба.

– Это уже генерал! – принцесса казалась совершенна счастливой. – Представляю, как он доволен! Как только вернулся Игнатий, генерал тут же вооружил всех мужчин в доме – от Александра Сергеевича до повара Ивана и повел их в бой. В последний раз он испытывал такое наслаждение, когда его дивизия сражалась в Восточной Пруссии, в 1914 году.

– А где герцогиня? – спросил Хендриксон.

– Он оставил ее дома вместе со мной, но я сбежала, улучив минутку, когда она впервые в жизни попыталась самостоятельно налить воды в самовар. В такую ночь нельзя сидеть дома!

– Г-мм, – промычал Хендриксон, который явно не слушал принцессу. – Значит, банк тоже!

Он посмотрел

на меня. Я промолчал. Перестрелка усиливалась.

– Вы бы могли что-нибудь сделать там? – спросил меня старик.

– Возможно, но... – я кивнул в сторону груды подарков под покрывалом.

– А, это... – протянул Хендриксон. – Банк для меня не менее важен; потом мы же останемся здесь.

– Хорошо! – мне не терпелось разнюхать, что творится внизу. – Я пойду, но пусть ваш дворецкий останется здесь, а шофер должен присматривать за входной дверью. Вооружите их, если у вас есть чем. Не найдется ли для меня лишнего плаща? Я прихватил с собой только легкий пиджак.

Броуфи принес желтый макинтош как раз моего размера. Я натянул его, взял пистолет и фонарик и отыскал свою шляпу. Тем временем Броуфи принес и зарядил пистолет и винтовку. Пистолет он оставил себе, а винтовку передал Оливеру, шоферу-мулату.

Хендриксон с принцессой проводили меня до дверей. Уже выходя, я понял, что ошибся – принцесса явно намеревалась идти со мной.

– Но, Соня! – запротестовал старик.

– Не волнуйтесь, я не такая сумасбродка, – улыбнулась она. – Хотя мне бы очень хотелось поучаствовать. Я пойду к моей брошенной Ирине Андреевне – быть может, ей уже удалось налить воды в самовар.

– Умница! – проворковал Хендриксон, и мы вышли прямо под дождь.

Ливень и пронизывающий ветер не располагали к беседе. Мы молча шагали по дороге, подхлестываемые порывами ветра, дувшего в спину. Заметив просвет в окаймлявших дорогу кустах, я остановился и кивнул в сторону маячившего за поворотом дома.

– Вот ваш...

Звонкий смех принцессы заставил меня прикусить язык. Она схватила меня за руку и увлекла вниз по дороге.

– Я сказала так только, чтобы мистер Хендриксон не волновался, – объяснила она. – Не думаете же вы, что я и в самом деле пропущу такое веселье.

Она была высокая. Я же ростом не вышел, хотя плотно сбит. Поэтому мне пришлось задрать голову, чтобы увидеть ее лицо, вернее – ту часть лица, что не была скрыта капюшоном.

– Но вы же промокните до нитки, – возразил я.

– Вовсе нет, я оделась по погоде.

Принцесса подняла полу плаща, и я увидел высокие резиновые сапоги и плотные шерстяные чулки.

– Трудно сказать, что ждет нас внизу, – пытался настаивать я. – У меня свои обязанности и мне некогда будет присматривать за вами.

– Я могу за себя постоять.

Соня выпростала из-под плаща руку, сжимавшую автоматический пистолет с обрубленным стволом.

– Вы будете мешать мне.

– Ничего подобного, – отрезала она. – Наоборот, я помогу вам. Я не слабее вас, проворна и хорошо стреляю.

Я хотел было возразить, но стрельба внизу вспыхнула с новой силой. Ладно, решил я, в конце концов, если она будет уж очень путаться под ногами, я всегда смогу незаметно улизнуть от нее в таком мраке.

– Как хотите, – проворчал я. – Но имейте в виду – мне будет не до вас.