Сотрудник ЧК
Шрифт:
Почти тотчас же он ворвался обратно и хрипло шепнул:
– Там кто-то ходит, Леш!..
Они замерли прислушиваясь.
Было тихо, как в погребе, И вот Лешка различил осторожные шаги по влажной от весенней сырости земле. Шаги отдалились, стихли, потом раздались снова.
Прямо перед будкой под деревом остановился человек. В темноте можно было различить только, что он невысок и плотен. Человек медленно осмотрелся и, оторвавшись от дерева, направился к дому. До ребят донесся прерывистый стук, отворилась дверь, и снова все стихло.
– Видал? –
– Слушай, – зашептал Лешка, – беги в штаб! Может быть, Силин уже там… Если нет его, расскажи все Попову или кому хочешь. Пусть идут сюда, только скорей… Я здесь подожду. Только быстро, Паня, миленький!..
Пантюшка больше не возражал…
Оставшись один, Лешка достал револьвер и для верности взвел курок. Потом он выбрался из будки и встал за кустами акации на таком расстоянии от дома, чтобы можно было различить дверь Сердце его лихорадочно отстукивало мгновения, а они тянулись, тянулись нескончаемо, и он потерял им счет. Сейчас он мечтал об одном: только бы Пантюшка успел кого-нибудь привести до того, как человек появится снова!..
Получилось, однако, иначе.
…Загремел засов, дверь отворилась, выпустив уже знакомую низкорослую фигуру, и сразу же захлопнулась. Человек быстро пошел через сад. Когда он поравнялся с Лешкой, тот выскочил из-за кустов и крикнул высоким срывающимся голосом:
– Стой! Руки вверх!
Человек присел от неожиданности и черным комком метнулся к стоявшим купой деревьям.
– Стой! – закричал Лешка. – Стой! Буду стрелять!
Тотчас же впереди блеснуло, пуля, просвистев, обломила веточку в кустах. Тогда Лешка начал стрелять в темноту, туда, где скрылся шпион. Он трижды нажал тугой спуск. Ответных выстрелов не было. Лешка подождал немного (ведь могло случиться, что он попал) и двинулся вперед…
За деревьями он увидел пролом в ограде, через который ушел враг. Лешка выскочил на улицу. Далеко, в конце квартала, ему почудилось какое-то движение, он выстрелил наугад, крикнул «Стой!» – и в это же мгновение услышал сзади, в саду, топот.
– Лешка! – зазвенел голос Пантюшки. – Лешка, где ты?!
– Сюда! – позвал Лешка. – Сюда, ко мне!
В проломе показался Пантюшка, за ним Силин, потом полезли фронтовики – здесь было человек восемь. Среди них Лешка узнал Попова в штатском пальто.
– Где он? – задыхаясь, спросил Силин.
– Не знаю… Сюда выскочил! – чуть не плача, ответил Лешка. – Кажется, вон там…
Они бросились вдоль улицы. На перекрестке Силин приказал:
– Ващенко, Зуев, Макарычев и ты, – он ткнул в Лешку, – направо. Остальные за мной!..
Они перебежали улицу до конца и никого не увидели. Возвращаясь, заходили во все дворы, обшаривали каждый уголок. Лешка до крови искусал губы. Дурак! Безмозглый дурак! Упустил шпиона! Почему не стрелял сразу, из-за кустов! Ума не хватило?
Возле вице-консульства их уже поджидали.
– Нету? – спросил Силин.
– Немає, – отозвался Ващенко, – сбег, собака! Силин смачно выругался. Лешка сейчас предпочел бы быть убитым.
Попов отвел Силина в сторону, и они стали вполголоса совещаться. Потом подозвали Лешку и подробно расспросили, как он выследил незнакомца и каков тот из себя. Лешка, как мог, описал его внешность.
– Точно, – сказал Попов, – сам господин Бодуэн собственной персоной! Ну, что будем делать, Петро?
– Что делать! – угрюмо пробасил Силин. – Как говоришь, так и сделаем…
У обоих подъездов вице-консульства Силин поставил по человеку. Остальным велел идти за ним.
Они поднялись на парадное крыльцо особняка и постучали. Долго никто не отзывался. Особняк точно вымер.
– Ломать, что ли? – неуверенно проговорил Силин.
– Погоди! – Попов сильно ударил в дверь рукояткой нагана.
Наконец в доме послышались шаги, спросили:
– Кто там?
– Революционная власть Херсона! – ответил Попов. – Отворите!
– Что вам надо?
– Обследование…
– Приходите днем. Сейчас все спят.
– Немедленно отворите! Иначе буду вынужден применить силу!
Из-за двери донеслись шелест, бормотание. Заскрипел засов.
Попов и Силин вошли в вестибюль. Перед белой мраморной лестницей стоял щуплый старикашка с бронзовым подсвечником в руке. Пять зажженных свечей ярко освещали его тщедушную фигуру в вязаной кофте.
– Кто вы такой? – спросил Попов.
– Я эконом вице-консульства… – Голос старика дребезжал от испуга, – Вы ведь, должно быть, знаете, что этот дом не принадлежит России? Здесь иностранная территория…
– Нам надо видеть господина Бодуэна, – вместо ответа оказал Попов.
– Это невозможно, господа. Вице-консул спит…
– Разбудите его!
– Что вы, что вы! – замахал рукой старик. – Господин Бодуэн – представитель европейской державы. Вы не имеете права… то есть вы не должны врываться сюда! Это дипломатический скандал!
Тут, не выдержав, рявкнул Ващенко:
– Що ты юлышь! Буди, колысь говорять!
От его громового рыка старик весь сжался и стал похож на тощий сморщенный кулачок. Свечи в его руке задрожали, разбрасывая по стенам короткие отблески.
– Господа, господа… Вы не понимаете, что творите!
– Не кричи, Ващенко, – сказал Попов. – А вы идите к своему хозяину и доложите, что его вызывают представители Совета пяти. О скандале не заботьтесь: это наша ответственность.
– Как угодно… как угодно… – разводя руками, забормотал старик и поспешно зашаркал по лестнице.
Подсвечник он поставил на широкую балюстраду лестничной площадки и скрылся за высокой дубовой дверью с витыми блестящими ручками.
Лешка никогда еще не бывал в таком доме. Здесь и стены, и даже пол в разноцветных шашках были мраморные. По сторонам от двери возвышались какие-то статуи, покрытые чехлами. Большое чучело медведя держало на вытянутых лапах широкое блюдо с чашей из зеленого камня. Голые младенцы со стрекозиными крылышками летали по потолку…