Сотворение мира
Шрифт:
– Моя бы воля, соколики, я бы вас всех троих разобрал по косточкам, вы бы у меня сортиры чистили, как духи-первогодки, – с легким сожалением говорил Каменев.
Локис, слушая столь внушительные обещания, понимал, что из-за немалого количества «бы» на уме у полковника что-то другое. И он не ошибся.
– …да только что пришли документы: вся троица в числе прочих миротворцев направляется в Карабах. Моя бы воля, вас бы там не увидели никогда, но… ладно. Так что собирайтесь и готовьтесь к почетной миссии.
Сержант взыграл духом. Вот уж такого развития событий он точно не ожидал! После того, что они поначалу услышали от Каменева,
Эта командировка отнюдь не являлась наказанием или почетной ссылкой. Совсем нет – по иронии судьбы всем троим крупно повезло, они уходили от всякого наказания да еще и получали возможность попасть туда, куда обычно рвутся военные – и денег побольше, и выслуга идет.
Все очень просто – из тех, кто побывал в шкуре миротворца, никто особо не жалуется на заграничную жизнь. Наоборот, туда стремятся попасть еще хотя бы разок, поскольку игра стоит свеч. Служба в миротворческом контингенте, как и всякая воинская служба, – конечно, не мед. Но, в отличие от исполнения похожих обязанностей на родине, интереснее и лучше оплачиваемая, что и является самым решающим фактором.
Зарплата, или, как принято говорить у военных, ежемесячное денежное содержание, здесь начинается с довольно круглой суммы. Кроме этого – бесплатное и разнообразное питание. Обеспечение обмундированием, вооружением, боезапасом, лекарствами для миротворца тоже не стоит ни копейки. Так что удача, похоже, сама шла в руки.
То, что не озвучил полковник, выглядело следующим образом. Документы уже были оформлены, и командир части даже при желании не мог ничего изменить. Иначе пришлось бы давать официальный ход инциденту, а это – искать приключения на свою же голову. Тем более что документы на всю троицу он сам и подавал…
– Какова наша задача, товарищ полковник? – поинтересовался старшина.
– Очень проста. Цель миротворцев, как и во всех подобных операциях, – разводить противоборствующие стороны по разные стороны, никому из них не демонстрируя симпатий, – произнес Каменев. – И очень надеюсь на то, что там вы проявите себя по назначению.
При слове «разводить» Онищенко едва удержался, чтобы не расплыться в улыбке, но, вспомнив о том, чего он так удачно избежал, сохранил серьезный вид.
– Но вы не думайте, что отбываете на курорт. Такая роскошь вам не представится. Следует помнить, что вас оправляют за границу не военным туризмом заниматься, а превращаться в живую разделительную стену между бьющимися насмерть народами. Да-да, мои нарушители. Там стреляют и подрывают начиненные взрывчаткой автомобили. Поэтому надлежит всегда следовать инструкциям и рекомендациям. К примеру, если выехал в рейс на патрулирование и, изрядно напарившись, снял бронежилет – твое горе. В случае такого ранения никто не оплатит тебе многотысячную страховку – нарушил инструкцию. Конечно, жаль человека, но юридически не подкопаешься…
Он прошелся по кабинету, остановился у окна.
– Основная задача миротворческой операции – это предотвращение возобновления насилия и поддержка миротворческих процессов. Обычно при так называемом замороженном конфликте вероятность прямых столкновений между враждующими сторонами очень низкая, но отдельные столкновения и боевые действия могут наблюдаться. Иногда задача миротворцев развести враждующие стороны, – пояснял Каменев, –
Полковник кашлянул, критически глядя на десантников.
– Впрочем, все узнаете подробней в свое время. А пока – кру-гом! Шагом марш!
Со вздохом облегчения десантники подались к выходу.
– Чудеса, да и только, – прошептал в спину Локису Онищенко.
Глава 5
Несмотря на чудовищные разрушения времен войны, в Агдаме уничтожено, естественно, было не все. В том числе и пострадавший тогда дом Авакяна в скором времени восстановили. Он являл собой скорее дворец. Внешне все выглядело довольно скромно, но вот если оказаться во дворе, за высокой стеной – впечатление менялось кардинально. За домом был разбит прекрасный сад, деревья с густой кроной давали прохладу во время дневного зноя. Большой фонтан освежал воздух, благоухали пышные розы. В жаркий полдень было особенно приятно отдыхать здесь, на открытой террасе. В доме все также было исполнено на высшем уровне – Тигран не мог позволить себе жить иначе.
На широкой террасе стоял большой стол, уставленный закуской и выпивкой. За ним восседали сам хозяин и Хачатрян. Компанию им составлял гость – представитель армянской диаспоры. Гостя звали Левон Казарян – преуспевающий московский бизнесмен. Сам Казарян происходил из этих мест, но большая часть его сознательной жизни протекала вдалеке от родины. Его неуемной энергии было тесно на Кавказе. Левону требовались совсем другие высоты, и он нашел их – в Москве. Однако родные места Казарян не забывал и, являясь уже гражданином России, помогал Агдаму – исключительно из патриотических соображений. Кроме этого, один из многочисленных международных армянских фондов тоже направлял финансовые потоки через господина Казаряна. Так что ценность уроженца здешних мест было просто невозможно переоценить.
Застолье было в полном разгаре, прерываясь лишь сменой блюд и цветистыми кавказскими тостами.
– Ехал как-то Ашот из одного аула в другой, – хитро прищурившись, говорил хозяин, – дорога проходила среди гор, петляла между скал, вдоль утесов и пропастей. Вдруг ишак остановился – и ни с места. Ашот стал дергать его, понукать, а ишак стоит как вкопанный. Cтал Ашот ругать его скверными словами, обзывать, стегать плетью. Hо тот как стоял, так и остался стоять. А потом вдруг взял и сам пошел. И тогда увидел Ашот за поворотом огромный камень, который только что упал, и если бы ишак не остановился, то камень прибил бы его вместе с седоком. Обнял хозяин умное животное и поблагодарил. Так выпьем же за то, чтобы мы всегда прислушивались в споре к мнению другого человека, даже если он – ишак.
Все расхохотались.
– Я стараюсь прислушиваться! – шутливо поднял руки Казарян.
– Да, дорогой Левон, – кивнул хозяин дома, – а уж нам, армянам, да еще и землякам, сам бог велел жить в дружбе и понимании. Ведь если мы не будем одним народом, что останется от каждого из нас? Пыль! Сколько народов, не претерпевших и десятой доли того, что пришлось вынести армянам, бесследно сгинули – не перечесть. А мы живем и будем жить.
– А у меня тоже есть тост, – поднял бокал Хачатрян. – Была у одного торговца лавка, и продавал он мед…