Сотворение (Звенящие кедры России - 4)
Шрифт:
В великом ликовании вдоль берега реки стремглав бежал Адам, неведомо куда. Остановился. В груди прекрасное, неведомое что-то всё ширилось, росло. А всё вокруг!.. Не просто ветерок кустов листвою шелестел, он пел, листву кустов и лепестки цветов перебирая. Не просто плыли в небе облака - все облака чарующий изображали танец. Искрилась, улыбалась и быстрей текла вода. Ну надо же! Река! Река, отображая облака, по-новому пред взором изгибалась. И щебетанье радостное в небе птиц! И в травах стрекотанье ликованья! Сливалось всё в едино звучанье величественной нежной музыки прекраснейшего
И воздуха набрав побольше в грудь, что было сил вдруг закричал Адам. Был необычным, не звериным его крик нежнейшими он звуками переливался. Утихло окружающее всё вокруг. И слышала Вселенная впервые, как, ли куя, стоящий на Земле пел человек! Пел человек! И всё что ранее в галактиках звучало, замолчало. Пел человек ! И, слыша счастья песнь, весь мир вселенский осознал: нет ни в одной галактике струны, способной лучший звук издать, чем звук у песни человеческой души.
Но не смогла уменьшить чувств избыток песня ликованья. Увидел льва Адам и бросился к нему. На землю повалил он льва, словно котёнка, со смехом гриву стал трепать, потом вскочил, призвал льва жестом, побежал. Лев поспевал за ним едва, и львята с львицею совсем за ними отставали. Быстрее всех бежал Адам, махал руками, за собою звал всех тварей на пути. Его творенье, он считал, всем сможет радость принести.
И вот он снова перед ним, комочек маленький. Его творенье! Облизанный волчицы языком и тёплым ветерком обласканный, комочек маленький живой.
Младенец глаз ещё не открывал - он спал. Пред ним все звери, прибежавшие с Адамом, на землю в неге опустились.
– Вот это да!
– воскликнул с восхищением Адам.
– От моего творенья свет, подобный моему, исходит. А может, он сильнее моего, коль необычное со мною даже происходит. Все твари в неге пали перед ним. Я так хотел! Я смог! Я сотворил! Я сотворил творение прекрасное, живое. Все! Все посмотрите на него.
Адам окинул взглядом всё вокруг, и вдруг остановился, замер его взгляд. На Еве взгляд остановился.
Она сидела на траве одна, слегка уставшим взором глаз своих ласкала замершего вдруг и замолчавшего Адама.
И с новой силою любовь внутри, вокруг Адама невидимою негой засияла. И вдруг... О, как вселенская любовь затрепетала, когда Адам к прекрасной деве-матери вдруг подбежал, когда пред Евой на колени опустился, её касался прядей золотых и губ и молоком наполненной груди. И восклицанье в нежный шёпот сжал, словами выразить пытался восхищенье:
– Ева! Ева моя! Моя женщина! Ты способна претворять мечты!?
И в ответ... Чуть уставший и нежный тихий голос в ответ:
– Да, я женщина, твоя женщина. Претворим всё, что сможешь помыслить ты!
– Да! Вдвоём! Мы вдвоём! Теперь ясно! Мы вдвоём! Мы как Он! Мы способны претворять мечты! Посмотри! Слышишь нас, наш Отец?
Но впервые Адам не услышал ответ. Удивлённый, вскочил и воскликнул:
– Где же Ты, мой Отец! Посмотри на творенье моё! Совершенны, диковинны твари земные твои. Всё прекрасно: деревья, травинки, кусты и твои облака хороши. Но прекраснее линий цветка - посмотри! Радость больше, чем всё, что мечтой Ты творил, мне творенье моё принесло. Ты молчишь.
На младенца Адам посмотрел. Над проснувшимся тельцем младенца воздух был голубее обычного, и ничто не трепал ветерок, только кто-то невидимый над губами младенца тонкий стебель сгибал, преклоняя цветок. И три нежных пушинки цветочной пыльцы губ младенца коснулись. Он, - младенец, губами почмокал, блаженно вздохнул, ручкой, ножкой подвигал и снова уснул. Догадался Адам, что, пока ликовал. Бог младенца лелеял, потому и молчал.
И воскликнул Адам:
– Значит, ты помогал! Значит, рядом ты был, и творенье признал?
И услышал в ответ тихий голос Отца:
– Не так громко, Адам, ты разбудишь дитя ликованьем своим.
– Значит, ты, мой Отец, полюбил, как меня и творенье моё? Или больше его полюбил, чем меня? Если так почему? Объясни! Ведь оно не твоё.
– Любовь, мой сын, имеет продолженье; в творенье новом - продолжение твоё.
– Я, значит, здесь - и в нём одновременно? И Ева значит, в нём?
– Да, сын мой, ваше сотворенье во всём подобно вам не только во плоти. В нём дух, душа, сливаясь, новое рождают. И ваши устремленья продлятся и во много раз усилят радостные ощущенья.
– Так что же, будет много нас?
– Заполнишь ты собою землю всю. Всё чувством осознаешь, и тогда в других галактиках твоя мечта мир воссоздаст ещё прекрасней.
– Где край Вселенной? Что буду делать я, когда приду к нему? Когда заполню всё собою, помысленное сотворю?
– Мой сын. Вселенная собой являет мысль, из мысли родилась мечта, частично видима материей она. Когда ты к краю подойдёшь всего, начало новое и продолженье твоя откроет мысль. Из ничего возникнет новое прекрасное рожденье Тебя, стремленья, душу и мечту твою собою отражая. Мой сын, ты бесконечен, вечен ты, в тебе твои творящие мечты.
– Отец, как хорошо всегда, когда ты говоришь. Когда ты рядом, я обнять тебя хочу. Но ты невидим. Почему?
– Мой сын, когда мои мечтанья о тебе вселенские энергии в себя вбирали, не успевал я думать о себе. Мечты мои и мысли лишь тебя творили, мой облик видимый не создавали. Но, есть творенья видимы мои, ты чувствуйих, не разбирай. Просто умом их разобрать никто из всей Вселенной не сумеет.
– Отец, мне хорошо, когда ты говоришь. Ты рядом - рядом всё. Когда я окажусь в другом конце Вселенной, когда сомнения иль непонятности в душе, скажи, как отыскать тебя? Ты в это время будешь где?
– В тебе и рядом. В тебе есть всё, мой сын, ты всех энергий властелин вселенских. Я противоположности вселенной уравновесил все в тебе, тем самым новое собой являешь ты. Ты ни одной из них не дай преобладать в себе. Тогда и я буду в тебе.
– Во мне?
– В тебе, и рядом. В твоём творенье ты и Ева. В тебе частичка есть меня, так и в твоём творенье я.
– Тебе я сын, кем для тебя являться будет новое творенье?
– Вновь ты.
– Кого любить ты больше будешь - меня, который я теперь, или родившегося меня вновь и вновь?