Соучастие в убийстве
Шрифт:
Фрэнк пожал плечами.
— Вот что, Фрэнк, — продолжал Браммел, — мне кажется, надо самым тщательным образом проверить все ее знакомства.
— Продолжайте, Стюарт, — сказал Филдс. — Но пока что у вас нет никаких доказательств того, что в доме побывал кто-то еще, кроме вора.
— Здесь мог побывать хоть десяток людей…
— Вздор, Стюарт.
Филдс перечислил уже установленные факты. В дом забрался вор, он украл драгоценности миссис Тайсон. Сколько он унес, еще не известно, но на данной стадии расследования это не имеет значения. Вор вел себя необычно: он применил насилие.
— Прекрасная версия, — сказал Браммел, — но факты ее не подтверждают, Фрэнк. Окно в ванной было открыто — значит, она никуда не уходила.
— Она могла выйти совсем ненадолго, — сказал Филдс. — Ну хорошо, допустим, вы правы, Стюарт, — продолжал он, — но вы же не станете отрицать, что в спальне она появилась неожиданно и застигла вора врасплох.
— А как же тогда ваше предположение, что он вначале рыскал в гостиной? — спросил Браммел. — Она бы обязательно услышала шум и пошла посмотреть, в чем дело.
— Вовсе не обязательно, — упрямо возразил Филдс. Его раздражал этот спор. Он только убедился, что в его версии есть уязвимые места. Но в основном он, конечно, прав. Похититель драгоценностей убил миссис Тайсон, чтобы вырваться из дома, в этом Филдс был уверен.
— Все улики ведут к нему, Стюарт, — повторил он. — И ни к кому больше.
— Может быть, и так, — ответил Браммел. — Но вот что странно: зачем ему нужно было выбросить футляр и навлечь на себя подозрение в убийстве?
— Он не думал, что убил ее, — сказал Филдс. — Когда он убегал, она была жива. Наверняка. Она же доплелась до дивана.
— Может быть, и так, — признал Браммел. — Но я все-таки не убежден, что в ту ночь в доме не было еще одного человека…
— Ваша версия насчет ужина звучит довольно правдоподобно, — сказал Филдс, — я это признаю… Но ведь, кроме закусок и вина, нет никаких доказательств. Никаких следов…
— Мне кажется, — спокойно сказал Браммел, — вполне можно предположить, что перед самым ужином миссис Тайсон поссорилась со своим любовником…
— В спальне?
— Именно. Они собирались поужинать после того, как выйдут из спальни.
— Но она была одета… — Филдс улыбнулся с видом превосходства. — Согласитесь, это всего лишь домысел, Стюарт.
— Да, есть кое-какие слабые места, — ответил Браммел. — И все же, мне кажется, у нас нет веских улик, что ее убил Бирюк. Есть только доказательства, что он ограбил дом. Это еще не свидетельствует о том, что он убийца.
— Если убийца и грабитель — разные люди, это просто невероятный случай!
— Вы это совершенно исключаете, Фрэнк?
Филдс перестал улыбаться. Он невольно насторожился.
— Я ничего не исключаю, Стюарт, — сказал он. — Тем более факты.
Он не мог отделаться от мысли, что только тщеславие мешает Браммелу признаться, что на сей раз он не прав.
А инспектор сыскной полиции Браммел удивлялся тому, что шеф явно не хочет принимать во внимание неугодные ему улики, — это было так непохоже на Филдса. Неужели Филдс сознательно уверил себя в том, что преступление совершил
С серьезным видом Браммел положил счета и квитанции в конверт, заклеил его и отдал Филдсу.
— Теперь здесь, кажется, все ее бумаги, — сказал Филдс, похлопав по оттопырившимся карманам. — Кстати, я еще не показал вам ее банковскую книжку. Дин нашел ее в спальне.
Филдс вытащил из кармана пиджака банковскую книжку и еще какие-то документы и протянул их Браммелу. Тот стал внимательно просматривать книжку.
— Она не была стеснена в средствах, Фрэнк. Вот смотрите, — Браммел показал на несколько записей. — Регулярно брала довольно большие суммы и не менее регулярно вкладывала еще большие. — Браммел в раздумье разглядывал книжку. — Наверно, занималась коммерцией. Кто-то субсидировал ее. Я слышал, при разводе муж не оставил ей ни фунта.
Он вернул книжку Филдсу. Тот показал ему фотографию миссис Тайсон. Какой-то газетный репортер снял ее, когда она шла по улице ясным весенним днем. В доме было полно ее фотографий, но нигде она не вышла так хорошо. И лицо и фигура были сняты в особенно удачном ракурсе. Миссис Тайсон была высокая, темноволосая, с округлыми бедрами и крепкими, стройными ногами; в этот весенний день на ней было шелковое платье с низкой талией и мелко заплиссированной юбкой. В ушах — серьги, на руке браслет с подвеской.
— Однако на себя она денег не жалела, — сказал Браммел. — Этот туалет и украшения стоят немало.
— Браслет не обнаружен, — сказал Филдс. — Наверно, украден вместе с остальными драгоценностями.
— Интересно, она и вправду была так хороша, как кажется? — спросил Браммел, лукаво поглядывая на Филдса.
Шеф сделал вид, что не слышит его. Он занялся разбором бумаг, раскладывая их на баре. В силу своей профессии Филдс сталкивался со многими темными сторонами жизни, и все же он терпеть не мог развязной болтовни, намека на сальности. Он считал, что к аморальным поступкам нельзя относиться юмористически и беззаботно. Плата за грех — смерть, в этом он был твердо убежден, весь его опыт был тому подтверждением.
Филдс и Браммел покинули домик последними. Время близилось к полдню. С серьезными лицами они прошли к калитке. Там все еще дежурило несколько фотографов и репортеров.
— Мне нечего сказать, — отмахнулся от их вопросов Филдс, направляясь к полицейской машине, стоявшей у тротуара.
Когда машина тронулась, оба сыщика оглянулись, будто хотели запечатлеть в памяти кукольный домик с голубой крышей и белыми кирпичными стенами и гараж с белыми пятнами на черном фоне — словно кость домино. Они думали о домике и о многом другом. Но, может быть, больше всего они думали друг о друге.