Soulmates never die
Шрифт:
Стайлз хохочет, практически виснет на нём, рассказывая какую-то историю Скотту, а затем мягко и мимолётно прижимается губами к плечу, показывает: я тут.
Дерек чертовски благодарен за это, зарываясь носом в пахнущую шампунем и магией макушку; Стилински фыркает, прижимаясь сильнее, переплетает их пальцы — Дерек любовно потирает подушечкой большого пальца грубоватую кожу, прижимается губами к каштановым волосам, прикрывает глаза и замирает.
— Нельзя быть такими милыми, — смеётся Эллисон, щёлкая Стайлза по носу; Дерек едва слышно рычит, хотя больше похоже
— Что уж теперь поделать, — усмехается Стилински, сильнее сжимая ладонь; мужчина слышит мягкую улыбку в его голосе, невольно улыбается сам, не открывая глаз. — Я потерян для общества, — потирается головой о чужое плечо, едва слышно фыркая, снова выпрямляется. — Целиком и полностью принадлежу этому не такому уж и хмурому волку.
Только годы многолетней выдержки позволяют Дереку не сорваться в радостный скулёж, когда он слышит эти слова.
***
Он и не думал, что когда-нибудь станет достойным счастья; Стилински — как и всегда — вырвал все сомнения с корнем, заваливаясь в его жизнь, как слон в посудную лавку: громко, неожиданно, оглушительно и абсолютно неуместно, перебивая к чертям собачьим всё, что там было.
Дерек и не к такому привыкал, да и не сказал бы, что ему нравилось то, что было до.
Стайлз практически фонит радостью и бешеным спокойствием; Хейл до сих пор поражается, как Стилински может быть таким противоречиво-очаровательным.
*Стайлз продолжает смеяться, что Дерек чертовски субъективен и что остальные считают это минимум раздражающим; Хейлу откровенно похуй на остальных*
— Ты бы ей понравился, — однажды говорит Стилински, держа мужчину за руку. Тот крепче стискивает чужие пальцы, глядя на белый мрамор, переводит взгляд на другую сторону кладбища — туда, где пустые гробы под такими же белыми памятниками (хоронить было откровенно нечего; разве что слёзы и чувство вины), снова смотрит на Стайлза и тихо признаётся:
— Ты бы им тоже.
Стилински укладывает голову ему на плечо.
***
Стайлз выходит из душа в одних пижамных штанах, матерится себе под нос, удобнее устраиваясь с ноутбуком на кровати, яростно щёлкает по ссылкам, а затем звонит Скотту, чтобы раздражённо выплюнуть в трубку:
— Проверь свой Фейсбук, идиот! Кора пишет, что скинула тебе задание по совместному проекту, а ты не объявляешься, — затем он отшвыривает телефон на подушку и громко захлопывает ноутбук.
— Тебе повезло, что ты пишешь проект с Лидией, — усмехается Дерек, унося лэптоп и смартфон на стол, выключает свет и устраивается под боком у Стилински, глядя сквозь панорамное окно на Нью-Йорк.
— Мне повезло, что я живу с тобой, иначе давно бы его убил, — усмехается Стайлз, обнимая одной рукой и шумно целуя в макушку; Дерек прикрывает глаза и концентрируется на ощущениях, пытаясь выделить главное и дать ему объяснение.
Умиротворение — вот что это такое.
Хейл усмехается, притягивая Стилински ближе к себе, прижимается носом к ямке между ключицами, вылизывает запах под разбавленное смехом “щекотно же, волче”, дотрагивается до заветного “Дерек”
— Я люблю тебя.
Стайлза перекрывает от нежности, когда он тянется к родным губам.
========== Стив/Тони. ==========
Комментарий к Стив/Тони.
У Тони всё ещё реактор в груди, Джарвис всё ещё Джарвис, Мстители обитают в Башне.
***
Hurt/comfort, шлейф ангста и явно счастливый финал; как мне кажется, явно чувствуется спокойствие к концу, стирающее начальную обречённость.
Тони выходит босыми ступнями в холодную, мокрую ночь, затягивается сигаретой, глядя в небо.
Башня — единственное место во всём чёртовом Нью-Йорке, откуда видны звёзды; он мог бы смотреть на них хоть каждый день, но всё равно проёбывает шанс.
Тони невесело хмыкает, вспоминая каждый разговор с Кэпом, легко качает головой, зябко поводя плечами.
Да он в жизни не признается в том, какой животный ужас испытал, когда заметил у Стива между лопаток такое же родимое пятно.
До сих пор неловко от того, как быстро он тогда сбежал с тренировки в мастерские, закрылся и работал почти до изнеможения.
Тони задумчиво потирает масляное пятно на футболке, задерживаясь пальцами на границе реактора, подтягивает низко сидящие на бёдрах штаны и снова затягивается, зябко поводя плечами.
Поток с неба усиливается, шумит едва ли не сильнее, чем город с такой высоты. Волосы мигом намокают, липнут тяжёлыми прядями, лезут в глаза. Тони отмахивается от них, щедро ссыпает капли веером брызг, роняет искры с тлеющей сигареты.
Хочется шагнуть вниз и призвать костюм за секунду до столкновения с землёй. Ему кажется, что это заставит встряхнуться, избавит от непонятного оцепенения, и Тони уже почти делает этот шаг, докуривая до фильтра, как чувствует, что на плечо ложится тёплая и тяжёлая ладонь, несильно сдавливает.
Он разворачивается, секунду смотрит в полные испуга и неверия глаза, поражается и прячется за привычными словами:
— Доброй ночи, Кэп. Не спится?
Стив прокашливается, делает несколько шагов назад, утягивая Тони за собой, хмурится, а затем мягко отвечает:
— Доброй, Тони. Ты меня напугал.
Старк внезапно пугается этой искренности. Спешно подходит к двери, заходит в дом — если этакую махину можно назвать домом — хватает полотенце, которое спешно привёз Дубина, и плещет виски в стакан.
Думает секунду и плещет ещё.
— Я и не думал шагать вниз, — говорит замершему в дверях Кэпу, и тот отвечает неуверенной улыбкой.
— Ты весь мокрый, — вместо ответа замечает Капитан.
Тони смотрит на себя, осоловело моргает, будто только что заметил, а затем чертыхается и снимает футболку, повернувшись к Стиву спиной.
Ему кажется, что он каждой клеткой чувствует прерывистый вдох.
Стив подходит ближе, тянется, очерчивая контур.
Тони напрягается в плечах, дёргается, едва ли не шипит: