Совенок. Путь к трону. Пятая часть
Шрифт:
Харт склонил голову, насмешливо осмотрел младшего брата.
— Я дам тебе почитать пару засекреченных дневников. Думаешь, ты один такой противник короны? Правда, на моей памяти, ты первый, кто ухитрился в споре с огнем сжечь тронный зал. Если бы огонь всерьез воспринимал слова всяких юнцов, династия давно бы уже прервалась. Так что не переживай. Огонь прекрасно знает, что тебе нужно время. Поговоришь с ним… через пару лет.
— А мама? Он не станет на ней отыгрываться?
— А вот об этом, Шестой, — жестко ответил Харт, — стоило подумать раньше. Но у меня есть идея, как заслужить одобрение огня, заодно и опалу свою
Альгар непонимающе посмотрел на брата.
— Официальная версия, — тот ответил снисходительным взглядом, заложил руки за спину, двинулся дальше по галереи. Остановился около картины «Коронация Люцарция», покачал головой: — Сколько огня, экспрессии, эмоции — потрясающе. Сколько возможностей воплотить свои идеи и сделать людей счастливыми! Шестой, ты хоть думал о том, скольким людям ты можешь помочь? Скольких спасти? Корона, это не только восемь жен, мелкий, хотя в твоем возрасте думать о женщинах нормально.
Аль густо покраснел.
— Так о чем это я? — спохватился Харт.
— Об опале, — буркнул смущенный Аль, Третий кивнул и перешел к следующему полотну:
— Вчера вечером Шестой наследник решил показать свою удаль и заигрался с опасным артефактом. Вызвал стихию. Не справился. Кстати, с утра ты очищаешь зал от копоти. Будешь работать под началом мастера Тиуша. Простым рабочим. Возражения?
— Никак нет! — пробормотал Аль, коснулся пальцами кончиков ушей — те нестерпимо горели. Уж лучше бы его выпороли, чем так мучиться мыслями о маме!
— Похвально, — одобрил Харт. — Опала будет настоящей, не сомневайся. Никаких визитов во дворец и подарков на день рождения. Отгулов ты лишаешься — из академии ни ногой. Гвардию распустить — отдохнешь немного от славы, полезно. Ну а летом ты участвуешь в играх Пламени. Победишь — вернешь расположение короны, да и огонь умилостивишь.
Аль нахмурился — участвовать в играх он не хотел, но сейчас, похоже, другого выхода не было. Харт прав. Мама не должна страдать из-за его глупости.
— Но сначала прощение, — напомнил Харт, — с Ольгарской, так и быть, помогу. Что так удивленно смотришь? Неужели думаешь, твоя выходка на балу останется без последствий? Ты же принц. Любое тесное общение с девицей брачного возраста поднимает такую волну интереса, как ни один закон, изданный нашим отцом. Уверен, Ольгарская уже алое платье выбирает на свадьбу.
Аль досадливо мотнул головой, прикусил губу.
— Я разберусь, — пообещал он.
— У тебя и без нее проблем достаточно, — не согласился Харт. — Целый зал. Приличной, между прочим, площади. Труд, опять же, помогает думать. А с девицей тебе лучше не встречаться. Майра, конечно, разумная девушка, но терпение у нее не бесконечно.
С ассарой Аль встретился только следующим вечером. Сначала его показательно взяли под караул гвардейцы и проводили в личные покои. Сопровождали с таким сочувствием, что Аль себя маленьким ребенком ощутил, которого наказали за шалость. Выражение лиц придворных было более разнообразным. Кто-то удивленно хмурил брови, кто-то гадливо улыбался. Аль словно на пятнадцать лет назад вернулся, когда двор делал ставки о его скорой высылке из дворца. Неприятное чувство здорово било по самолюбию. Но Третий прав. Заслужил.
Утром он пытался прорваться к Майре, однако, ему вежливо напомнили о долге перед короной — наказание на первом месте, все личное потом. Усложнять свое положение побегом
Мастер встретил его тяжелым вздохом. Выдал щетку и молча отправил отскребать копоть со стены.
В воздухе витал едкий запах пепла, он забивался в горло, оседал горечью на языке. Вокруг суетились маги-оформители. Выплеск стихии был таким мощным, что кожу до сих пор щипало от разлитой вокруг силы, а температура, несмотря на выбитые стекла, была выше, чем в остальных помещениях дворца. Залетавший внутрь снег мгновенно превращался в лужи на полу. Кто-то первым снял жилет, расстегнул рубашку и скоро маги щеголяли в одних штанах.
Аль тоже закатал рукава, подошел к своему участку работы. Оглядел. Провел щеткой по стене. На пол осыпалась черная пыль. Н-да… возни тут надолго.
— Не вздумай магичить, — предупредил мастер, возникая за его спиной, — мало того, что опыта работы с насыщенным пространством у тебя нет, так еще и силы много, а вот…
— … ума маловато, — мысленно закончил за мастером Аль.
Кивнул:
— Хорошо, не буду.
— Не переживай так, — внезапно хлопнул его по плечу мужчина, — отойдет его величество, простит.
Аль сжал кулаки, сдерживая всколыхнувшуюся на себя злость. Еще два дня назад он был лучшим курсантом в академии, отец выделял его среди сыновей, огонь подчинялся с завидной легкостью, друзья признавали лидером, Майра… его личный огонек, всегда была готова поддержать и помочь.
Сегодня он опальный принц: подвел отца, рассорился с друзьями, оскорбил Майру и нахамил огню.
Мама права — с высоты падать больнее.
Аль с силой скребнул щеткой по стене, потом еще раз и сам не заметил, как увлекся. Вокруг густым облаком взметнулась черная пыль. Аль снял рубашку, обмотал ее вокруг лица и заработал с удвоенной силой. По мере очищения стены мысли удивительным образом очищались, приходя в порядок.
— Ну ты и развел…
Кто-то закашлялся за спиной, Аль повернулся. На него с насмешливым вызовом смотрели трое, держа в руках ведра с тряпками.
— Всегда мечтал побывать в тронном зале, когда в нем нет его величества, — Шиль невозмутимо принялся расстегивать рубашку. — Вдруг удастся на троне посидеть?
— Мечтай! — фыркнул Лунь, закатывая рукава. — Скорее трон на тебе посидит, чем ты на нем.
— Надеюсь, эта пыль смывается, — озабоченно заметил Франтех.
Шестой моргнул — мир предательски расплывался перед глазами — сглотнул образовавшийся в горле ком.
— Жыргхва, попало что-то, — просипел он — голос не слушался — и потер глаза. Копоть только этого и ждала, и Аль зашипел от боли.
— Не дергайся, — Франтех ухватил его за локоть, — сейчас помогу.
— Нет! — Лунь грубо оттолкнул друга в сторону. — Ты сейчас так поможешь, что он без глаз останется. С ума сошел в таком интенсиве исцелять? Еще и с твоим опытом, — набросился он безжалостно на Франтеха.
— Держи, — Шиль сунул Шестому платок. Тот принял с благодарностью. Провел по лицу — белая ткань мгновенно стала серой. Вот он сейчас, наверное, чучело. Впрочем, остальные мастера выглядели не чище.