Совенок. Вода и пламя. Шестая часть
Шрифт:
Шестой соскочил с калкалоса, потянулся, разминая затекшее тело. Помог спуститься Майре. Огляделся. Сверху этот район выглядел точно смятая крупными складками скатерть. Склоны холмов густо заросли пушистым хвойным лесом. Верхушки бархатились изумрудной травой с вкраплениями фиолетово-серых кустарников. Между ними зубьями торчали серые скалы. Но Алю было не до окружающих красот, он с тревогой вглядывался в окрестности, размышляя о том, где искать источник… Если тот ушел глубоко под холм…
Придется искать
— Остаемся ночевать, — принял нелегкое решение Аль. — На рассвете попробую пройтись по округе.
Или ночью, в темноте, удастся хотя бы направление засечь. Может стихия что дельное подскажет.
— Шиль, собери сушняк, разведем костер. После того, как мы тут весь вечер кружили, костром никого уже не удивить. Да и места тут дикие. После изгнания клана на них никто не жил. Сначала им наш источник мешал, а после… — Аль неодобрительно скривился, — дурная слава.
— Так эти земли… — ахнула Майра.
— Надеюсь, уже наши, если император не соврал, — подтвердил Аль.
Шиль новым взглядом осмотрел окрестности.
— А ничего тут, — признал он, вдыхая напоенный запахом нагретой на солнце смолы воздух, — я бы на том склоне дом поставил. Как думаешь, — оживился он, — мне в награду корона выделит немного земли? Ну там… Дом поставить с террасой. Сад разбить.
— Тебе мой брат место на руднике выделит, — криво усмехнулся Аль, — а в награду предложит помилование от наказания.
Шиль обижено засопел, махнул рукой:
— Не ради награды стараемся, — и ушел за сушняком.
Калкалосы отдыхали, о чем-то болтая, расположившись по обе стороны от поляны. Они слетали до ближайшего озера и теперь сыто переваривали пойманную рыбу. Не забыли и о людях, принеся в когтях здоровенную рыбину.
Рыбаков, как и охотников здесь не было, вот и расплодилась живность.
Ночью гост вряд ли пожалуют, размышлял Аль. Калкалосы отпугнут любых хищников. Мертвякам тут тоже нечего делать, они все на линии фронта, но охранки надо на всякий случай поставить.
И он принялся обустраивать лагерь. Шалаш классический. Одна штука. Они с Шилем и под чистым небом поспят.
Майра же занялась рыбой.
К магии никто из них не прибегал, экономя. Так что с рыбой Майра сражалась исключительно ножом — чешуя так и летела во все стороны.
И взгляд Аля — чем бы он ни занимался, то и дело возвращался к девушке.
Штаны ей были велики, как и рубашка. Тоненькую талию обхватывал широкий ремень. Рукава были закатаны. Из-под подвернутых брючин чужеродным предметом выглядывали расшитые туфли.
Н-да… Третий не удержался бы от ехидного замечания, что кому-то надо сначала думать, а потом уже действовать, а то так и в ночной рубашке на совещание к его величеству ворваться можно, забывшись
Аль был в целом с ним согласен, но представив сонную Майру в ночной рубашке, врывающуюся на совещание… Понял, что ругаться не стал бы, а закончил бы совещание в три минуты, отправив всех по домам. Должна же быть у короля личная жизнь?!
И вообще… Майра, одетая в его рубашку, вызывала в нем чувства далекие от праведных.
Аль тряхнул головой, прогоняя искушение. Хотя… как его прогнать, когда вот оно — забавно морщит лоб и шипит, ругаясь, на вредную рыбину, неумело потроша ее.
Он не выдержал, отобрал нож, отправив Майру отмываться к ручью, заодно и воду принести в котелке. Вспомнил, как дядя Сережа учил готовить уху. Пожалел, что нет земной картошки. Хотя вроде он видел крупу в припасах…
Уютно потрескивали сучья в костре, наполняя тишину ночи и перемежаясь с дружным храпом калкалосов. Где-то вдалеке ухнула ночная птица. Загадочно шумели деревья под порывами ветра.
Аль сидел, с тревогой прислушиваясь к звукам ночи. Страх рисовал, как к ним подкрадываются, окружая, сотни мертвецов, но охранки успокаивающе молчали.
— Так странно, — вздохнул Шиль, гипнотически глядя в огонь, — видеть пламя и не чувствовать стихию. Я словно на Земле. Вот непонятно. То ли виноват ушедший источник, то ли мертвяки постарались. Может, пришлые не только жизнь жрут, но и стихию?
— Или для стихии стало слишком много смерти, вот она и ушла отсюда, — отозвалась задумчиво Майра. — Я чую что-то страшное надвигается с запада, так что нам нужно торопиться с поисками.
Аль придвинулся ближе к девушке, обнял, прижимая к себе.
— Кто же против? — пожал плечами Шиль. — Этот… — он покосился на храпящего Архычана, — мне весь мозг нравоучениями выел. Решил, что раз я паразит, еще и на его спине, то меня надо воспитать в правильного паразита. А я лучше с сотней мертвяков встречусь, чем еще один день с ним проведу.
Аль сочувственно посмотрел на друга. Он всегда подозревал, что такого как Драго среди калкалосов больше нет. Но Шилю полезно тренировать терпение. Да и Асмасу надо налаживать контакт с соседями.
Воздух вдруг потеплел, прогоняя ночную стылость, пахнуло чем-то родным и знакомым.
— И что такие грустные? — раздалось вдруг из огня, оттуда высунулся желтый язык, задрожал, танцуя. Пожаловался: — Еле пробился. Зябко тут у вас. Долго не пробуду, — предупредил.
Аль поймал себя на том, что улыбается, а на душе становится тепло и радостно — домом повеяло.
— Как там наши? Как мама? — не выдержал он.
— Ассара передает, что за самовольство и несогласованность оттаскает тебя за уши и отправит к бабушке на трудовое воспитание. Копать эту… как ее… картошку, — вспомнил незнакомое слово огонь.