Совершенно секретно
Шрифт:
В конце 1944 года был подписан контракт на 850 самолетов С-83, однако Кокряцкий строить эти самолеты не спешил, так как занимался хорошо налаженным производством известного транспортного самолета С-47 "Дакота", которое в связи с размахом наступательных действий на фронтах второй мировой приносило прибыль поистине колоссальную. С-83 был единственным реальным конкурентом для "Дакоты", а права на него уже лежали у Кокряцкого в кармане, и Риган ничего тут поделать не мог. Однако вскоре терпение его лопнуло, и он на свой страх и риск затеял небольшую тщательно замаскированную провокацию, направив через подставных лиц в Конгресс докладную о том, что Кокряцкий и его подручный Лемишев — мошенники чистой воды, как и все русские, и потому стоимость производства "Дакоты" на заводе Кокряцкого в Норфолке незаконно завышена в несколько раз, а "параллельная линия" нового С-83 существует только на бумаге. Как только спецкомиссия Конгресса приступила к расследованию, разразился невероятный скандал, и под давлением прессы военным пришлось аннулировать все договоры с "Норт Уэствид Аэро", передав заказ на С-83 фирме "Консолидэйтэд Валти". Кокряцкий очутился на грани банкротства, но Риган снова выкрутился, продав мошеннику непосредственно перед скандалом остальную часть акций, и, опасаясь осложнений с "гангстерами на службе правительства", иммигрировал в Канаду, где вложил все свои средства в моторостроительную компанию "Оренда" (филиал "АВРО-Канада").
Уже в Канаде Риган
Но этого мало. По свидетельству Некрасова, аферисты, оставшись без наказания, задумали еще ряд операций по присвоению государственных денег, и его шефу Кокряцкому, пронюхавшему про намечавшуюся поживу, удалось присоединиться к одному из таких проектов. В суть дела Некрасов читателей "Саванны Ньюс" не посвятил, но рассказал, что в 1947 году было решено из проекта всех русских убрать, так как в дележе добычи пожелали принять участие некоторые американцы, степень влияния которых на правительство было гораздо более сильным, нежели влияние "русской мафии". Некоторые, такие как Северский, Панфилов, Микостин, решили уйти тихо, но Кокряцкий, не уловив остроты момента, сдаваться не собирался — на каком-то этапе он начал своих американских подельщиков самым натуральным образом шантажировать, за что и поплатился головой. В конечном счете поплатился головой и сам Некрасов — хотя ни его, ни его тела найти так никогда и не смогли, многие наиболее осведомленные, с которыми Ригану довелось пообщаться, поговаривали, что Некрасова попросту похитили и закопали в таком месте, где его костей вряд ли кто когда-то отыщет. И хотя "русская эра" в американском самолетостроении в 1947 году практически закончилась, сам он решил оставаться в Канаде, где у него имеется небольшая, но прибыльная фирма по изготовлению реактивных двигателей для транспортных самолетов.
Глава 12. Лемешев проговорился
Изучив это послание, Кремнер решил воздержаться от каких-либо выводов, ограничившись его публикацией без особых комментариев в надежде получить в результате этой публикации более полные данные. Письмо Ригана вышло в начале 1987 года в американском журнале "Military Profile Technology", и среди почты, поступившей к Кремнеру в течение года, обнаружилось несколько интересных писем. Одно из них написал неизвестный под псевдонимом Альберт Николсон, представившийся бывшим авиационным инженером, знакомым с некоторыми делишками "русской иммигрантской авиационной мафии" накануне второй мировой войны и во время ее. Николсон рассказал, что был лично знаком с Лемишевым, который в 1961 году был редактором журнала "Авиэйшн Уик", издававшемся в Колумбусе и принадлежавшем к категории типично "желтых изданий", печатавшим всякие "сенсационные материалы" по истории авиации. Впрочем, основным источником дохода Лемишева был вовсе не журнал, который издавался им единственно ради собственного удовольствия, а акции некоторых перспективных авиационных корпораций, в том числе и канадской "Оренды" Ригана. С 1961 по 1965 годы Николсон жил в Колумбусе по соседству с Лемишевым (их дома находились через полквартала один от другого), пока последний не продал свой журнал и не переехал с семьей в Нью-Йорк. Николсон работал в одной из авиационных фирм, и потому общий интерес двух специалистов был налицо. Лемишев рассказал Николсону, что до войны был конструктором авиационной техники в СССР и принимал участие во многих секретных проектах большевиков, но в 1941 году, воспользовавшись заграничной командировкой, бежал в США, где продолжал работать в авиапромышленности, но в основном в фирмах, основанных русскими эмигрантами. Как-то раз Лемишев увидел на столе в домашнем кабинете у Николсона книгу Морриса Джессупа "Аргументы в пользу НЛО", и пролистав ее, наткнулся на упоминание о "Филадельфийском эксперименте".
"…Обычно непроницаемое лицо Лемишева мгновенно преобразилось, — описывает Николсон заинтересовавший его случай, — и он иронически мне заметил примерно следующее: "Вряд ли сам Джессуп смог до конца поверить во всю эту чушь. Я лично производил по заказу ВВС некоторые расчеты для этого надувательства двадцать лет назад, предпринятого с целью выкачать у правительства побольше денег, и в конечном итоге мое сегодняшнее благополучие основано именно на участии в этом проекте". Отшвырнув книгу, он принялся вслух рассуждать о том, сколько разных мошенников из числа журналистов и писателей делают состояния на всяких дутых сенсациях, подобных "Филадельфийскому эксперименту" или "Бермудскому Треугольнику". Под конец Лемишев заявил, что и сами НЛО — дело рук таких писак, потому что основанием для появления этих самых "летающих тарелок" послужили опыты со всякими "летающими сковородками" и "летающими крыльями" на полигонах армии и флота, но эти опыты опять-таки были предприятиями чисто мошенническими, потому что дело касалось прежде всего Большой Политики, но не в области взаимоотношений между различными политическими системами или государствами, а в области элементарного выколачивания денег из всяких профанов, которые считают, что
Мне показалось интересным это заявление, потому что Лемишев прежде никогда не упоминал о своем участии в подобного рода проектах. Но в тот день на эту тему на поговорить не удалось, зато очень скоро, во время одной семейной вечеринки, у русского, пребывавшего к вечеру в сильном подпитии, развязался язык, и он признался мне, что принимал участие в мошеннических предприятиях еще в Советской России до войны, и одним из таких предприятий было испытание "невидимого истребителя", на создание которого главой конструкторского бюро (фамилию я не запомнил, но зато запомнил, что перед войной это лицо было расстреляно чекистами по "делу Тухачевского") были получены от правительства огромные денежные средства, выражавшиеся восьмизначной цифрой".
В письме Николсона фигурировали данные, уже известные Кремнеру, в частности это было описание испытаний "невидимого самолета" под Вологдой в 1937 году, а также упоминание о "небывалом истребителе" Сильванского, причем Лемишев утверждал, что в кармане самого Сильванского, какими-то только одному ему ведомыми путями получившего заветный пост главного конструктора собственного КБ, тогда осело не менее 10 миллионов рублей из средств, отпущенных на создание И-220. Затем Лемишев в приливе откровенности поведал Николсону о том, как уже в Штатах через полтора года после начала войны на Тихом океане с подачи Астаповича флот заказал фирме "Воут-Сикорский" постройку палубного торпедоносца "Си Вульф", хотя правительством уже были выделены поистине колоссальные средства на аналогичную машину этого типа TBF "Эвенджер" фирме "Грумман". Когда в спецкомиссию Конгресса со всех сторон посыпались кляузы от обойденных заказами конкурентов, которым не терпелось поскорее прильнуть к свиному корыту правительственных заказов на военную технику, фирмы "Воут-Сикорский", "Грумман" и "Консолидэйтед Валти" подписали между собой секретное соглашение, которое позволяло им занять круговую оборону от всяких комиссий из Конгресса и исключало все остальные фирмы из числа разработчиков столь перспективных самолетов, как торпедоносцы. Государственная субсидия на "Си Вульф" была благополучно поделена на три части, и чтобы получить дополнительные ассигнования на разработку заведомо ненужного самолета, решено было провернуть аферу, заключавшуюся в развертывании разработок по созданию "невидимого самолета", в котором должны были принимать участие "Си Вульфы", якобы обладавшие какими-то подходящими только для этих целей летно-техническими характеристиками. Все необходимые материалы для этого американским разработчикам предоставил именно Лемишев, он даже утверждал, что "невидимый самолет" — это именно его идея, привезенная из СССР в 1941 году, и показал Николсону копию дневника какого-то старинного русского ученого, в котором тот досконально описал принцип действия изобретенного им за двести лет до этого прибора, так называемого "просветителя горных пород" (или "интроскопа" по-современному, Николсон запомнил это название). С помощью этих чертежей, а также других документов, в которых был законспектирован отчет о проведенном в 1937 году ВВС РККА эксперименте с АИР-3, мошенникам удалось убедить правительство раскошелиться на перспективные разработки по созданию "невидимости" военных объектов, и правительство поверило в эту "клюкву", потому что в проекте участвовали также некоторые ученые, которых удалось склонить к сотрудничеству разными путями — вплоть до примитивных угроз и банального шантажа. Никаких фамилий Лемишев не назвал, но сообщил, что практически все ученые, которые сотрудничали в 1942–1947 годах с Управлением военно-морских исследований, в той или иной степени имели представление, в какого рода "экспериментах" им приходится участвовать. Были, правда, попытки разоблачить мошенников по-крупному, но они успехом не увенчались, да и не могли увенчаться — специальный отдел контрразведки, созданный для того, чтобы обеспечивать необходимую завесу секретности, работал слишком хорошо, и до сих пор необъясненные смерти некоторых известных ученых (среди них — американский астрофизик Бертран Фолз, авиаконструктор Джеймс Чёрч, финансовый советник Научного Фонда в Аризоне Стив Копленд и директор научно-исследовательского центра аэродинамики ВВС США Теодор Уорнер) были делом рук "людей в черном" — так тогда называли агентов, которые занимались запугиванием непокорных и устранением опасных свидетелей, за их черные, идеально подогнанные и великолепно отутюженные костюмы, черные фетровые шляпы, перчатки и ботинки, а также черные очки, которые они носили не только в солнечную погоду и не только днем.
…На следующий вечер после упомянутой вечеринки Лемишев явился к Николсону и извинился перед ним за те небылицы, которые наплел, будучи пьяным. Николсон, конечно же, и без этого не был склонен верить странному рассказу своего приятеля — слишком уж это всё было необычно, и потому только махнул рукой. Но с этих самых пор Лемишев вдруг стал избегать Николсона, а через несколько месяцев вообще покинул Колумбус, и больше они никогда не встречались. Но Николсон хорошо запомнил рассказанное Лемишевым, и по возможности стал перепроверять полученные сведения по своим каналам.
Некоторые данные по торпедоносцу фирмы "Воут-Сикорский" ТВU-1 (и его модификации "Консолидэйтед Валти" ТВY-2), предоставленные Николсону русским и неизвестные широкой публике, сходились даже в мелочах, из чего американец постепенно заключил, что дыма без огня не бывает, и если Лемишев владел информацией, доступной лишь специалисту, то вполне мог участвовать в создании этого самолета и на самом деле. А раз так, то очень мало оснований считать и остальное только лишь вымыслом неуемного фантазера. Разбираться же в этом деле более досконально Николсон тогда поостерегся — был самый разгар "холодной войны", отношения с СССР были осложнены недавним "Карибским кризисом" и убийством Кеннеди, внутри самих США свирепствовало ФБР, выискивая желающих покопаться в давних секретах американского правительства, и Николсон решил не рисковать своей карьерой. Однако спустя годы и десятилетия "дела давно минувших дней" перестали представлять угрозу для добропорядочных граждан, к тому же Николсон давно был на заслуженной пенсии, получив в награду за самоотверженный труд от своей фирмы солидный пакет акций, и что самое главное — мог заменить свое настоящее имя псевдонимом.
Конечно, для Кремнера инкогнито корреспондента создавало некоторые трудности в определении достоверности присланного материала, однако ему приходилось довольствоваться тем что есть, и если этот самый Николсон, заключил он, простой фальсификатор, то предоставленные им данные выглядит не менее серьезно, чем данные, которыми козыряют в своих исследованиях сами Берлитц и Мур. К тому же эти именитые исследователи в своих книгах постоянно твердят о том, что исчерпывающие ответы на все поставленные ими вопросы могут находиться только в недоступных простым смертным архивах правительства и министерства обороны, тогда как данные о потрясающей коррупции правительственных чиновников (которые Берлитц и Мур в своих расследованиях всячески игнорируют), в этих архивах храниться не могут — этих данных в "задокументированном виде" попросту не существует, и они должны создаваться в процессе расследования независимыми исследователями на основании опросов всех свидетелей, в том числе и таких сомнительных, как этот таинственный Альберт Николсон.