Совершенно секретно
Шрифт:
— Счастье в игре покинуло вас… — сказала дама.
Шукк грустно вздохнул.
— Вы изволите что-нибудь заказать?
— Только виски.
Они занялись своим виски, время от времени поглядывая друг на друга. Их взгляды встречались с неподдельным интересом. Со стороны было ясно: этим двоим есть о чём поговорить, и отнюдь не на деловые темы. Шукк знал, что Адельгейд — так звали его даму — уже перешагнула, четвёртый десяток. Дам в этом возрасте и этих занятий в специальных кругах называли «мытыми», но самому Шукку казалось, что от его соседки
Шукк наклонился к своей соседке.
— У меня есть великолепная комбинация цифр… — прошептал он.
Адельгейд приблизила свою аккуратно причёсанную голову.
— И она состоит из…
— Слушайте! — немного торжественно сказал Шукк. — Девять… семь… пять… три… один…
— Я вся — внимание… — понимающе кивнула Адельгейд.
Шукк был польщён.
— Это была математическая задачка, скажу вам… И ювелирная работа!
— Так что вам ещё нужно? — спросила Адельгейд.
Шукк ответил не сразу. Он решительно влил в себя остаток виски.
— За бронированной дверью есть ещё одна… И на ней замок. Страхующий…
Ни одна из чёрных накрашенных ресниц Адельгейд не дрогнула.
— Только-то! Ключ вы получите не позднее чем на следующей неделе.
— О, у мадам длинные руки!..
Адельгейд подняла брови. Потом достала кошелёк и высыпала перед собой целую кучу жетонов.
— Сколько мне можно взять? — спросил Шукк.
Десять жетонов один за другим скользнули в руки Шукка, и в тот самый миг, когда последний жетон улёгся на его ладони, метрах в двух от них, полускрытый колонной Хансен прикурил свою сигарету. Даже посетитель, который сидел, развалясь, рядом с ним, не мог бы утверждать, что удлинённая зажигалка в руках Хансена в момент, когда вспыхнул язычок пламени, как-то странно щёлкнула. Немного позже Хансен пробрался к выходу. Две бумажки, по пять марок каждая, исчезли в руке у Чарли.
— Очень обязан, господин барон… Прошу вас рекомендовать меня вашим высокоуважаемым родственникам.
Утренняя гимнастика
Выстрелы следовали друг за другом в таком бешеном темпе, что шум сбиваемых банок заглушал и сливался с ними. Банки были расставлены на полках, за которыми находились мешки с песком.
Хансен принялся заряжать пистолет.
— Неплохо, Франтишек, — бросил он чеху. — Ещё раз займись пистолетом-пулемётом, и всё, на сегодня конец. Шукк, поставь-ка банки на место.
Утренняя тренировка сотрудников «Конкордия экспорт-импорт» могла бы показаться кое-кому странной. Но подвал респектабельной фирмы был абсолютно звуконепроницаемым и первоклассно оборудованным тиром. О его существовании было просто невозможно догадаться.
Шукк, ругаясь про себя, принялся расставлять «мишени». Домой он вернулся только ранним утром и чувствовал себя ни на что не годным. Жизнь, полная приключений,
Франтишек, лукаво улыбнувшись, поднял пистолет-пулемёт. Шукк разразился проклятиями:
— Святой крест! Будь ты проклят! Что ты делаешь? Дай же мне отойти в угол!..
Он перепрыгнул барьер и чуть не опрокинул ворвавшегося в подвал майора Коллинза. Тот появился с пистолетом-пулемётом в руке, рукава закатаны выше локтей, воротничок расстёгнут. Широкое лицо покраснело от гнева.
— Вот дурак! — выругался майор по-английски. — Дамнид фул! Вы что, ослепли?
Коллинз небрежным движением пистолета указал Франтишку на дверь:
— Можешь идти!
Он подождал, пока звучно щёлкнул замок за Франтишком, и вновь взялся за Шукка.
— Что с вами случилось, Шукк? Вы что-то побледнели?..
— У меня желудок, мистер Коллинз… Что-то — с желудком…
— Ваш желудок! — проворчал Коллинз. — Кстати, в лагере новичков результаты стрельб чёрт знает какие, стреляют просто как свиньи!
— Я займусь с ребятами! — мигнул понимающе Шукк. — Я только думаю… — он явно колебался.
— Вы? Думаете? О чём вы думаете? — насмешливо спросил Коллинз.
— Думаю… Наша работа, шеф, связана больше вот с этим, — Шукк указал на свою голову, — чем вот с этим. — Он показал на пистолет.
Коллинз свирепо следил за его жестами. Он великолепно знал, что Шукк попросту повторяет его же собственные слова, но сегодня утром Коллинзу было нелегко угодить.
— Мы не занимаемся умственной акробатикой! — возбуждённо бросил он Шукку и с треском вставил обойму в свой пистолет. Выпуклые глаза вновь уставились на Шукка. — Уж если вы соизволили заговорить насчёт интеллектуальных проблем, Шукк, то позвольте мне заметить… Из тех людей, что вы для нас завербовали, двое опять смылись!
Шукк был ошеломлён.
— Как так?!
— Вот так! — с издёвкой ответил Коллинз. — И тотчас же почувствовал: зря он упрекает Шукка, не в нём одном дело. — Их, конечно, переманили в разведку бундесвера. — Голос его звучал уже мягче. — Ну, на сегодня с вас хватит. Вы также, Хансен, можете идти. Кстати… вы поедете со мной в Берлин.
Шукк уже успел выйти из подвала. Хансен в дверях обернулся, спросил:
— Что-нибудь чрезвычайное, шеф?
Коллинз мотнул головой.
— Просто встреча. С одним из тех, кого ещё не загребли. Мы вылетаем в шесть утра.
Майор поднял свой пистолет-пулемёт, и его первая очередь обрушилась на строй пустых банок из-под пива.
Капитан из Панков
Равномерный шум моторов действовал успокаивающе. Из окна была видна беспредельная пелена облаков, освещённых солнцем. Летели на высоте трёх тысяч метров. Коллинз и Хансен сидели рядышком, вплотную. Устроились вполне удобно в этой куче всякого военного хлама.
Коллинз сразу же задремал — видно, неплохо провёл ночь.