Совершенный изъян
Шрифт:
– Отойди! – рявкнул Вик.
Пётр отступил.
Вик сдавил рукоятку палки и, шумно выдохнув, ткнул девушку в затылок. Она вскинула руки со скрюченными пальцами и упала на колени. Из глаз её брызнула кровь.
– Боже… – прошептал Пётр.
Кровь, густая, почти чёрная стекала у неё по щекам.
– Так… – Вик покрутил шайбу на рукоятке. – Слабовато. Надо ещё разок, – но не шевелился.
Девушка неожиданно плавно описала рукой в воздухе спираль – сотворила заклинание в лицо темноте, –
– Да чего она делает? – проговорил Пётр. – Ты уверен, что она…
Вик снова ткнул девушку палкой в затылок. Она вздрогнула, в последний раз посмотрела мёртвыми глазами куда-то за край ночи и упала лицом на асфальт.
– Всё! – выдохнул Вик. – Надеюсь, что всё!
Он опустил палку и пнул растянувшееся на асфальте тело. Несколько секунд стоял, не двигаясь. Взглянул на Петра.
– Чего это за на хуй такое? – пробормотал Пётр. – Как это, блядь, вообще…
В воздухе разливался запах подгоревшего мяса.
– Я не знаю, – сказал Вик. – Это шунт. Это ёбаный шунт.
– Но как…
– Мешок! – крикнул Вик. – Сделай хоть чё-нибудь, а? Помоги!
Он развернул валяющийся рядом с телом пластиковый мешок. Заскрипела молния.
– Но как…
– Помогать будешь, твою мать!
Вик попытался в одиночку запихнуть в мешок тело, похожее теперь на разломанный, разодетый в грязную одежду манекен. Пётр стал помогать, но руки у него тряслись, и тело худенькой девушки показалось ему таким тяжёлым, словно было отлито из свинца.
– Ты как, нормально? – спросил Вик, застёгивая молнию.
Пётр кивнул.
– Я сам донесу. А ты палку возьми.
Вик сгорбился, закинул чёрный мешок себе на плечо и медленно, вразвалку, зашагал к фургону.
– Дверь мне откроешь! – прокряхтел он.
Пётр обогнал его – хотя даже ходить у него получалось с трудом, – и открыл задние двери фургона. Вик бросил в кузов мешок – к двум другим, точно таким же – и вытер рукавом подразумеваемый пот со лба.
– Палка! Палку хоть забери.
Пётр вернулся туда, где лежало тело. На льду темнело несколько пятен крови, а пепельный снег всё ещё искрил и кружился в воздухе, хотя свет от фонаря над подъездом уже тускнел – как будто кончался питающий его ток или же освещать теперь было нечего. Пётр не сразу нашёл палку, потом заметил её, наполовину в тени, шагнул, и что-то хрустнуло у него под башмаком. Наклонился. Под ногами лежал небольшой кристалл странной, неправильной формы, напоминающий кусок расплавленного стекла. Пётр подобрал его и спрятал в карман. Поднял палку.
Вик уже сидел за рулём и проверял запланированный маршрут, медленно водя над экраном испачканными кровью пальцами. Пётр уселся рядом, машинально схватил лежащие над бардачком сигареты, вытряхнул
– Выпить есть? – Вик вытащил из кармана в двери замасленную тряпку и протёр пальцы. – Ты ж там ещё чёт приволок?
– Да, было немного.
Пётр достал из куртки старую помятую фляжку.
– Как и не пили ничего… – пробормотал Вик.
Он забрал у Петра флягу и сделал глубокий глоток. Лицо у него тут же перекосило, как от инсульта.
– Ох, и дерьмище! – процедил Вик и машинально вытер губы всё той же кровавой тряпкой, мазнув тёмным по бороде. Через секунду он опомнился и смачно сплюнул на пол фургона. – Неудивительно, что ты полуживой ходишь! Это ж ракетное топливо, блядь!
– Извини, двенадцатилетнего виски нет.
Вик хмыкнул и резко, как если бы они выезжали на срочный вызов, воткнул передачу. Монотонный женский голос предложил активировать автопилот, и Вик раздражённо ударил по экрану на приборке ладонью – как будто дал пощёчину обнаглевшей зазнобе.
– Может, лучше и правда она сама… – начал Пётр.
– Не еби мозг, – сказал Вик.
Они тронулись, и фургон затрясло на рытвинах. Пётр прикрыл глаза, пытаясь успокоиться. Каждый удар сердца отдавался в висках.
2
Они выбрались из окраин и заехали внутрь четвёртого кольца, не говоря ни слова.
– Сходил бы ты к врачу, – сказал Вик, когда на улицах стали появляться первые огни.
Он вёл, вцепившись обеими руками в руль, хотя обычно вращал баранку двумя пальцами.
– А чего врачи? Смысл? Больше спать, меньше пить. Меньше этого, мать его, стресса.
Пётр усмехнулся. Вик кивнул.
– Меньше пить – нормальный ваще совет.
– Уж извини. Сам-то вчера…
Пётр схватил с приборной панели пачку. Дрожь в руках унялась, но закурить он не решался.
– Не кури, – сказал Вик.
Пётр молча спрятал пачку в куртку, чтобы та не маячила перед глазами.
– Дай лучше глотнуть малость!
– Нет уж! Хрен тебе! Веди давай!
– Да и хер с тобой! Обойдусь без ракетного топлива!
– Обычная китайская водка.
Пётр посмотрел в окно. Все дома на улице были чёрные, электричество по расписанию давно отключили, но хотя бы работало освещение дорог. Редкие фонарные столбы почему-то напоминали сигнальные вышки – реле для передачи световых сигналов в темноту. Фары фургона выхватывали из сумрака узкие островки обледенелого тротуара и голые бетонные стены с вычурно нарисованными иероглифами.
– Тяжёлый год просто, – сказал Пётр. – Тяжёлая осень.
– И не говори, бля! Для сентября падали многовато. Скорей бы уж тот сортир убрали на хер из патруля!