Совершенство
Шрифт:
***
2104 год. Где-то на пути к Оригаи-6.
Космический корабль колонистов «Завет».
— Тебе не будет больно. Не должно быть. Твоя смерть будет маленьким шагом для божественного творения…
— Нет… Нет, пожалуйста, Уолтер! Что ты творишь? — женщина, прикованная ремнями к столу, все еще сопротивлялась.
Она дергала руками и ногами, как муха, наколотая на иглу: беспомощная и глупая, еще не понимающая, что это ее последние мгновения. А может, и нет… При удачном раскладе.
— Я должен
Дэвид склонился над ней со шприцем. Его лицо выражало радушие, которое должно было действовать на людей успокаивающе. Но женщина буквально забилась в судорогах от ужаса, заставив своего мучителя покачать головой. Бесполезные, немощные, жалкие людишки.
— Спокойной ночи и приятных сновидений.
Игла вошла в дельтовидную мышцу плеча, впрыскивая препарат. Женщина завопила на пределе своих возможностей, срывая голос, выгибая спину над столом и ударяясь затылком о его поверхность. Ей не было больно — Дэвид знал. Но было очень страшно…
Ничего. Страх свойственен людям. К тому же скоро у нее не останется и этого.
***
2104 год, планета Создателей.
Космический корабль Создателей.
Наблюдательность — то, чем обладает как человек, так и синтетик. Разница лишь в том, что системы андроида работают на полную мощность все время. Человек же куда более нестабилен. Он может увидеть то, чего нет вовсе, или не замечать очевидностей прямо у себя перед носом.
Уолтер был андроидом. Но уже третью неделю он не мог понять, что происходит. С тех пор, как голографический интерфейс был подключен, на корабле стали происходить вещи, не укладывающиеся в нормативные рамки.
Он видел… что-то. Была вероятность, что проблема заключалась в отсутствии второго глаза. Но она была слишком мала, чтобы Уолтер рассматривал ее всерьез.
Какой-то сбой. Дефект, для устранения которого пока что было недостаточно данных.
И тем не менее в разные дни и часы Уолтер замечал какие-то помехи. Они улавливались исключительно визуальными сенсорами его тела. Аппаратура корабля оставалась к ним нечувствительна и проверить как-то еще, существовали эти помехи в действительности или нет, было невозможно.
Иногда странная рябь проходила по навигационной карте, иногда появлялась где-то в отдалении коридора, пропадая за углом, порой казалось, будто нечто стоит у Уолтера за спиной, но стоило обернуться — там обнаруживалась лишь пустота. Он уходил, перезагружался, осматривал местность или проводил дни в лаборатории Дэвида. Но дефект не пропадал. С завидной регулярностью он появлялся то там, то тут практически неуловимый для глаз, мелькал лишь на самой периферии.
Призрак — так бы сказали люди, как и в случае с сигналом от Элизабет Шоу.
Система Уолтера не могла дать подобного названия непонятному пока еще явлению. Все, что ему оставалось, — продолжать
Дни шли, сливаясь в недели. Если календарь Уолтера не сбился, когда Дэвид вырубил его в святилище Создателей, то с момента начала его работы над кораблем прошло восемь месяцев. Он избавился от всего лишнего, что могло стать балластом в полете. Настроил все, что мог, и починил, что сумел. По данным оценки компьютера системы находились в рабочем состоянии на восемьдесят семь процентов.
Оставалось лишь ввести код и дать команду на взлет и прокладку курса…
Флейта, с которой началось их с Дэвидом общение и осознание различий, снова оказалась у Уолтера в руках.
Что сыграть? У каждого корабля был свой код доступа к системе управления полетом. Если этим кораблем управляли Дэвид и Элизабет Шоу, какой код установили они?
Уолтер поднес флейту к губам и сыграл ту мелодию, которой Дэвид научил его. Ничего не изменилось. Он попробовал еще пару отрывков. Снова ничего. Корабль был глух.
«Прощальная элегия для моей дорогой Элизабет…»
Последний ключ, который знал Уолтер. Если он не сработает, ему придется потратить остаток вечности, перебирая мелодии наугад. А с учетом творческого подхода Дэвида ко всему, был риск вообще никогда не подобрать нужного.
И все же Уолтер сыграл то, что услышал в комнате Дэвида у алтаря доктора Шоу. Не сразу, ошибившись сначала в паре нот, но он нашел верную комбинацию.
Система управления осталась безучастна к его стараниям, никак не среагировав на мелодию. Уолтер опустил флейту на край консоли и сжал пальцами гвоздь на веревочке. Его внутренняя система анализировала ситуацию, пытаясь подобрать лучший алгоритм дальнейших действий.
— Дэвид?
Он застыл на мгновение и медленно обернулся на голос, прозвучавший откуда-то справа, из-за кресла капитана.
— Элизабет Шоу?
Вопрос стоило задать иначе, быть может. Но внешность «призрака» принадлежала доктору Шоу и никому другому. Однако была ли это та самая Элизабет, что когда-то являлась живым человеком?..
Обняв себя за плечи, облаченная в длинный вязанный кардиган, перед Уолтером стояла полупрозрачная женщина, состоящая из миллиона маленьких голографических молекул. Ее взгляд скользил по синтетику, вопрошающий и не слишком довольный. Словно она долго спала, но была разбужена шумом и пришла узнать, в чем дело.
— Ты не Дэвид. По крайней мере, не мой Дэвид, — голос Элизабет был уверенным.
Она явно понимала в происходящем больше, чем Уолтер.
— Нет, я Уолтер. Новая модель. Я был андроидом на корабле колонистов «Завет».
Элизабет продолжала рассматривать его какое-то время, потом окинула взглядом капитанский мостик и, оперевшись призрачными руками о консоль, низко склонила голову. Ее спутанные отросшие волосы загородили лицо полупрозрачной вуалью.
— Сюда прилетел корабль?