Совесть негодяев

Абдуллаев Чингиз Акифович

— По сведениям моей агентуры, в этом покушении замешаны люди Хаджи Асланбекова.

— Чеченцы? — удивился Саркисян. — Зачем им убирать Багирова? Они же мусульмане, единоверцы. Что они не поделили?

— Там был заказ, — выразительно произнес Гурам, — понимаете, Асланбекову заказали убийство Багирова.

— Караханов об этом знает? — спросил Саркисян. Исахан Караханов был лидером параллельной чеченской группировки. Если Караханов поддерживал с режимом Дудаева достаточно тесные связи, появляясь даже в прежние времена в Грозном, то Асланбеков, напротив, поддерживал противников Дудаева, а некоторая часть его людей даже принимала участие

в войне отрядов чеченской оппозиции против официального Грозного. Люди Асланбекова пользовались и официальным покровительством российских властей, об этом в Чечне знали все и не очень любили грозного Хаджи.

Багиров, имевший достаточно тесные отношения с Карахановым, не любил Асланбекова, и об этом знали многие. Но что Хаджи посмеет напасть на такого человека, как Рафаэль Багиров… Об этом невозможно было даже подумать.

— Наверно, знает, — пожал плечами Хотивари, — но меня не интересует, знает он или нет. Меня интересует — это правда или нет?

— А почему вы спрашиваете у меня? При чем тут я? Надеюсь, вы не считаете, что этот заказ Асланбеков получил от меня?

— Нет, конечно, не считаю. Мы знакомы уже много лет, Артур Ашотович. Я знаю, что вы можете сделать, а чего никогда не можете. Вы никогда не начнете войну с азербайджанцами здесь, в Москве. И Багиров тоже не начнет. Это я хорошо знаю. Но несколько месяцев назад, когда мы были в Америке, Рябой приготовил засаду, чтобы убрать меня и его. Тогда меня спас Рафаэль Багиров. Он вывез меня в Пекин, а оттуда через Тегеран в Баку. Я его должник, а долги я люблю возвращать. И поэтому пока его нет, я обязан найти и наказать убийцу. Это, если хотите, долг чести.

— Но при чем тут я?

— Мне нужно проверить все счета Асланбекова. Все его компании, все его счета, в том числе и в зарубежных банках. Только вы мне можете помочь, уважаемый Артур Ашотович. А Рафаэлю Мамедовичу я расскажу, как вы мне помогли.

Саркисян пожевал губами. Налил себе коньяк и выпил еще одну рюмку.

— Что это вам даст?

— За убийство такого человека, как Багиров, не платят тысячу долларов. Здесь должны быть огромные деньги. Если это сделали его люди, то такие деньги должны где-нибудь всплыть. Вы меня понимаете?

— Ему могли передать наличными, — пояснил Саркисян, — тогда невозможно проследить ход этих денег.

— Я же не идиот, — обиделся Хотивари, — все понимаю сам. Но если ему эти деньги передали, он должен их тратить, куда-нибудь вкладывать, что-нибудь с ними делать. Если он их, конечно, получил.

— Это не доказательство.

— У меня будут и другие доказательства, — пообещал Хотивари, — вы ведь знаете, кто погиб во время покушения.

— Конечно, знаю. Яков Аронович Гольдберг. Такой адвокат был!

— Вот-вот. Даже если я не найду, убийцу найдут люди Рубинчика. Они уже знают, что я обещал вмешаться в это дело, и с удовольствием передадут мне все свои данные. Понимаете?

— Конечно, понимаю.

Саркисян налил себе еще одну рюмку коньяка, но пить не стал. Вместо этого он встал со своего места и начал ходить по кабинету. Затем снял свой пиджак, бросив его на один из стульев. Расстегнул узел галстука.

— Опять начнется война, — развел короткими руками Саркисян, — мы только успокоились. Асланбекова поддержат сразу все подмосковные группировки. Они и так ждут только повода. Никитин, Хлыщов, Миронов — все эти московские и подмосковные группировки, как волки, бросятся на нас. И вы знаете, что власти нас защитить

не смогут. Багиров лежит в Лондоне. Нам придется воевать вдвоем, и я не уверен, что мы сумеем выйти победителями в этой схватке.

— Вы предлагаете отступить? Завтра начнут убивать нас, — гневно прохрипел Хотивари, — вы мне это предлагаете?

— Нет, но я предлагаю действовать осторожно. Вы когда ненавидите кого-нибудь, об этом сразу узнает вся Москва. Немного умерьте свой пыл, уважаемый Гурам. Нам нужно действовать спокойно. Не стоит пороть горячку.

Саркисян говорил по-русски свободно и без акцента, как и многие другие московские армяне, постоянно проживающие в России. Хотивари, приехавший из Грузии, говорил по-русски с отчетливым, характерным грузинским акцентом.

— Вы не будете нам помогать? — спросил Хотивари, не любивший долгих разговоров. — Только учтите, что, если начнут громить и убивать грузинских и азербайджанских торговцев, достанется и армянам. Для них мы все — черножопые кавказцы.

— Буду, — вздохнул Артур Ашотович, — конечно, буду. Черт с вами, Хотивари, вечно вы меня втягиваете в неприятную историю.

«В конце концов, — подумал вдруг Артур Ашотович, — на нашей стороне будет и группа Рубинчика. Они не простят смерти Гольдберга. А это очень серьезная сила. Может, они не умеют стрелять, но у них есть мозги, И есть газеты. Если Рубинчик захочет кого-нибудь выжить из города, он сделает это за пару недель. Достаточно несколько статей в крупных газетах, и на любом банкире можно ставить крест. И на его банке тоже. Это будет посильнее автоматов. Хотивари прав, нужно уметь выбирать».

Гурам, выйдя из банка в сопровождении охранников, сел в свой мерседес и приказал водителю:

— На дачу, быстро.

Достав спутниковый телефон, он набрал номер.

— Да, — раздалось на другом конце.

— Зоя, это ты? — спросил Хотивари, знавший, что рядом с Багировым неотлучно находится его личный секретарь.

— Да, кто это говорит?

— Гурам Хотивари говорит. Может Рафаэль Мамедович взять трубку?

— Сейчас передам.

— Здравствуй, Гурам, — послышался голос Багирова. Он и раньше называл так Хотивари, хотя тот обращался к, знаменитому скульптору с мировым именем только на «вы». Лишь после их почти чудесного спасения в Америке и бегства через Пекин и Тегеран Хотивари стал обращаться к Багирову на «ты».

— Здравствуй, Рафаэль. Как ты себя чувствуешь?

— Не очень. Но врачи говорят, дело идет на поправку.

— Это самое главное. Поправляйся скорее.

— Постараюсь, мне еще нужно будет долги вернуть. И за Гольдберга тоже вернуть все долги, с процентами.

Хотивари понял без лишних слов, что имел в виду его собеседник.

— Я тут встречался с Артуром Саркисяном. Сегодня утром.

— Это не он.

— Я знаю. Но он обещает помочь.

— Спасибо. Передай ему привет.

— Ты знаешь, кому надо отдавать долги?

— Хаджи?

— Так говорят, Рафаэль, так все говорят.

— Нужно узнать точнее. Мои люди пытаются выяснить.

— Мои тоже.

— Спасибо тебе, Гурам, ты настоящий друг.

— Да нет, я ведь твой должник. Слышал, в Баку, говорят, посольство Грузии открылось.

Послышался смех Багирова.

— С ума сошел. Какое посольство?

— Настоящее посольство. Дипломаты приехали. Теперь в Баку будет грузинский посол.

— Издеваешься, да, — довольным голосом спросил Багиров, — я считал всегда тебя лучшим послом Грузии.