Советник Аида
Шрифт:
Пень и Цапля никогда не бывали в личных покоях Матвея. Они всегда околачивались во дворе или пристройке для не особо важных гостей и персонала. А тут их позвали прямо в кабинет.
– В этом пакете, - начал объяснять Матвей, - анкетные данные и фотографии, сто тысяч зелени авансом. Объект необходимо устранить быстро. Но, - он поднял палец вверх, - имейте ввиду, что этот человек очень хитер и опасен. С наскоку его не пристрелить - необходимо последить, четко выбрать место и время. Пятьдесят тысяч каждому - это аванс. По исполнению получите сотню, каждый по сотне. Свободны.
Цапля взял
– Поехали отсюда, по дороге все обсудим.
– Че, уже план наметил? Быстро, а Матвей сказал, что последить надо. А мне все равно - лишь бы появился в поле зрения. Всегда пулю всажу, куда надо, - рассуждал Пень, усаживаясь в автомобиль.
Цапля, прозванный так за долговязость, голову на плечах имел и всегда рассуждал более здраво. Пень, понятно из-за чего получивший такое погоняло, всегда брал напором и обезбашенной наглостью. Матвей специально подобрал такую спарку - смелая тупость и здравомыслие. Один придумает, второй исполнит без рассуждений и боязни погибнуть.
Цапля повернул на лесную дорогу и, проехав немного, остановился. Сразу же закричал на Пня:
– План наметил, дебил?.. Все равно тебе... идиоту? Ты знаешь, что это за человек, Пень?
– Ты че разорался-то, Цапля, по роже захотел? Тебе какая разница - кто он? Матвей сказал, что он хитрый и опасный, а ты уже в штаны наложил? Нам платят и платят очень хорошо. Я эту суку кончу без рассуждений - ты все понял, Цапля, или тебя тоже прикончить вместе с этим говнюком?
– Это советник Аида, - спокойно произнес Цапля.
– Чего?
– переспросил Пень.
– Советник Аида, - повторил Цапля, - никогда не слышал о нем что ли?
– В законе?
– ошеломленно спросил Пень, - так Матвей ничего не сказал. Нас же самих за законника пришьют, - уже испуганно констатировал он, - предъявы-то никакой нет.
– Законник, предъява...
– передразнил его Цапля.
– Смотрящий по области что ли?
– Ты совсем дурак, Пень, или прикидываешься? Это советник Аида. А-и-д-а, - он повторил по буквам.
– И че?
– удивился Пень.
– Аид - это бог царства мертвых. Ты собрался воевать с богом, Пень? Его советник бессмертен.
– Ты че мне здесь дурку лепишь, Цапля? Я сказок еще в детстве начитался достаточно. Говори по делу, без разводок.
Дурость не лечится и как ее объяснить дураку, подумал Цапля. Значит, надо что-то придумать.
– Илью, - он ткнул пальцем в фото, - этого советника Аида, не раз пытались убить, посадить и уничтожить. За него не сто тысяч, а многие миллионы давали и ни у кого не получалось. Все подыхали - исполнители и заказчики, все. Лучшие киллеры работали и все сдохли. Если нас не убьет Громов, то убьет Матвей. Пытайся-не пытайся - все равно смерть. Поэтому выход один - исчезнуть, сбежать, спрятаться.
– Как это?
– тупо спросил Пень.
– Как, как?
– съязвил Цапля, - при попытке убийства Громов нас завалит вместе с Матвеем. А если не попытаемся, то нас грохнет Матвей. Вот и получается, что выход у нас один - бежать.
Пень, наверное, впервые в жизни задумался.
– Советники, сказки, боги - все это не от мира сего. От пули еще никто не уходил и мне требуется только увидеть этого Громова. Увижу - не промахнусь - это факт. Ты можешь валить, Цапля, только долю твою я забираю и потом получу за двоих. Топай - я тебя не видел, не знаю, - довольно промолвил в конечном итоге Пень.
Цапля пожал плечами, бросил на траву пакет, ключи от машины и исчез за деревьями, словно растворился в листве. Пень просмотрел анкетные данные. Громов проживал в коттедже элитного поселка. На машине туда не проехать без пропуска или приглашения, но проникнуть пешком можно без особых проблем. Исполнение осложнял только один факт - Илья в городе нигде не работал, а посему не имел постоянной привязки к местности. Но он находился в своем коттедже постоянно и ездил в город по одной и той же дороге - другой элементарно не было. Пень быстро сообразил, что в элитном поселке глаз много, а вот расстрелять машину на дороге гораздо легче. Всего-то необходимо надеть маску и сделать несколько автоматных очередей с контрольным выстрелом. Пень еще немного порассуждал, почесал затылок и направился прямиком к Матвею.
Пня внутрь дома не пропустили сразу, но доложили, и Матвей принял его вопреки им же установленным правилам. Боец попросил организовать глушитель к пистолету, который у него уже был, и автомат. Он собрался остановить автомобиль Громова на дороге и тихо расстрелять хозяина в салоне. Не получится - тогда действовать более шумным и эффективным способом: расстрелять из автомата. По этой дороге от основной трассы до элитного поселка проходило не много машин, она почти всегда пустовала и более двух машин подряд там не проезжало никогда.
– Хороший и эффективный план, - согласился Матвей и приказал выдать Пню глушитель к пистолету и автомат.
Оружие Пень получил сразу же во дворе коттеджа и вернулся в дом, заявив, что забыл сказать нечто важное Матвею. Личная охрана собралась его пропустить, но потребовала оставить пистолет с автоматом на входе.
– Хорошая штука, - как-то необычно улыбнулся Пень, вынимая из-под полы автомат и кладя его на стол, - убойная штука.
Он достал пистолет с глушителем, но не положил его на стол. Пу-пу, дернулся два раза пистолет и охранники свалились на пол. Пень схватил автомат и пулей понесся на второй этаж. Пу-пу-пу, почти бесшумно дергалось оружие, валя охрану у кабинета. Пень влетел в кабинет и выстрелил сразу, без разговоров. Пуля впилась Матвею между глаз и вынесла часть затылочной кости наружу с мозгами.
Но уйти безнаказанно Пню все же не удалось - охрана на воротах задержала его. Пришлось использовать автомат и вести открытый бой с превосходящим противником. Пня застрелили практически сразу. Чуть позднее Цапля про себя произнес: "Кто бы сомневался... Говорил же придурку, что еще никто не оставался в живых - ни исполнитель, ни заказчик". Цапля не пытался выяснить, каким образом сдвинулись тупые мозги у Пня, если он исполнил заказчика. Советнику Аида даже не пришлось лично встречаться с ним. И Цапля молился, благодаря Бога за собственное правильное решение, сохранившее ему жизнь.