Советская поэзия. Том первый

Коллектив авторов

ЕСЛИ РАЗУМ ПОДВЕДЕТ

Наш мир тревожен. И сомненья в нас Мятутся иногда: куда все мчится — Жизнь, время, звезды? Что и где случится Через минуту или через час? Мы ползали в свой срок. Потом летали, Подпорой взяв фанеру и перкаль. Теперь нас вынесло в такую даль, Где мы как бы раздваиваться стали, Где быт и космос лезут в общий ряд, Где верх и низ меняются местами, Где вправду с нами звезды говорят Невнятными своими голосами. Жизнь — мысль. А наша мысль и тут и там. Картина разрослась, и в щепки рама. Что это — новый эпос? Или драма — Сложнейшая из всех известных драм? Какой там режиссер придумал ход, И для чего висит ружье на сцене? Одно и есть, что разум во спасение, Но горе, если разум подведет!

‹1969›

ПЕТР КИРИЛЛОВ

(1910–1955)

С мордовского-эрзя

* * *

Как

много пройдено дорог, Мы шли вперед и днем и ночью! Среди лишений и тревог Мы смерть увидели воочью. Нам смерть подругою была: В сырых окопах рядом спали И суп из одного котла Под минометный вой хлебали. Но не просили никогда Мы в страхе у нее пощады: Мы, дети ратного труда, Поспорить с нею были рады.

‹1943›

МАГОМЕТ МАМАКАЕВ

(1910–1973)

С чеченского

МЫ ЛЮДИ ГОР…

Нам, людям, подобает увлекаться, Мы — люди, нам даны любовь и гнев. Нам верить свойственно, и сомневаться, И в час нечеловеческий стараться Людьми остаться, боль преодолев. Приходят и уходят поколенья, Но право и обязанность живых Запомнить или же предать забвенью, Произнести хвалу иль осужденье Тем, кто на белом свете жил до них. И мы, свой путь недолгий завершая, Продлив бессмертный человечий род, Уходим вдаль, дорогу уступая Тем, кто, по следу нашему ступая, На смерть нас или на бессмертье обречет.

‹1970›

МИРТЕМИР

(Род. в 1910 г.)

С узбекского

ЮНОСТЬ

Чирикают птицы, слетаются в стаи, От пыли дорожной чинары — седые. Брожу я по саду, опять вспоминаю Зарю моей жизни, лета молодые. Здесь веточкой каждой, побегом, листочком Сад манит меня, и весенний и свежий, И словно напомнить грядущее хочет Мне, венчиком синим кивая, подснежник. Весна — словно детство; она торопливо В росинки запрятала солнечный лучик. Деревья шумят, и прибрежная ива Всплеснула руками над речкой бегучей. Весна, словно юность, чиста и прекрасна… В глазах запестрело — взлетел над поляной Рой бабочек легкий, их крылья атласны, Они от нектара цветочного пьяны. Прозрачный, медвяный, до капли он выпит. Они улетают, все выше и выше… Покинули ласточки душный Египет, С утра и до ночи щебечут под крышей. Из глины построен их маленький город… Шумит карагач, он подобен владыке — Покинут друзьями, угрюмый и гордый… В ветвях его голубь скрывается дикий. Осенней порою, казалось, возврата Не будет весне, но, буйней прошлогодней, Зеленая, пряная выросла мята, Как давней подруге, я рад ей сегодня. Ростки прорастают сквозь прелый валежник Они пробивают пласты перегноя. Меняя свой облик, я знаю, как прежде, Со мной моя молодость этой весною. Мы в юности с солнцем недаром дружили, Частица его в нашем сердце. Ответь мне, Ответь, моя молодость, это не ты ли В окно мне стучишь тополевою ветвью? Ты в сад меня вызвала, и на мгновенье Я был оглушен, я узнал тебя сразу — То птиц перекличка, то листьев кипенье… Твой голос подобен стозвучному сазу. Тебя узнаю я в улыбке ребенка, В росе семицветной; ты, вея прохладой, Ко мне обернулась и, месяцем тонким Мерцая средь ночи, восходишь над садом. Заря моей жизни, со мною ты снова, В зрачках моих глаз ты останешься вечно. Виски поседели — след жизни суровой* Но сын мой расправил могучие плечи.

‹1937›

ОБЛАКА

Белым-белы, плывут, светлы, по небу облака. Нам больше хлеба ждать от них иль больше молока? Белым-белы весны послы на небе голубом, Запахло в воздухе огнем и проливным дождем. Вверху — то гром, то тишина, тревожно-глубока… Не проходите мимо нас, пролейтесь, облака! Прольетесь — будет и трава, и молока река, И больше счастья этот год нам даст наверняка. Плывут по небу облака белым-белы, чисты. Посмотришь — в небе снеговых вершин стоят хребты, Посмотришь вновь — и лебедей оно уже полно, Опять посмотришь — в белый шелк затянуто оно. Ночному небу снится сон, спокойный лунный сон, Волшебной кистью на него рисунок нанесен. Холмами хлопка в синеве белеют облака, Как будто отразились в ней осенние тока.

‹1957›

СВЕЧА

Как памятник пред нами предстает подсвечник в кабинете Ильича. Бывало, Ленин ночи напролет писал, писал, а тонкая свеча, казалось, озаряла целый мир — и нашу Русь, и Запад, и Восток. Идет война, а нужен, нужен мир, и нефть нужна, и уголь. На листок ложатся буквы. Людям нелегко, и за декретом следует декрет: рабочим — хлеб, детишкам — молоко, Ташкенту — первый университет. Земля в степи Голодной горяча — пусть там родится плодоносный цвет!.. И озаряет тонкая свеча весь мир, всю новизну грядущих лет.

‹1962›

КУБИНЦЫ

В Коканде, в парке имени Фурката — печального поэта, что когда-то живописал стихом свой милый край, кубинцы, черноглазые ребята, облитые сиянием заката, пьют

в чайхане зеленый крепкий чай. Крылата музыка в Узбекистане! Как уголь черные, островитяне заслушались, а песня бьет ключом, старинная мелодия не молкнет, лихой танцор то пальцами прищелкнет то, вздрагивая, поведет плечом. Дутару, чангу, бубнам подпевая, пустилась в пляс ватага молодая… Вступили сумерки в свои права, а в чайхане танцует юность Кубы и неумело произносят губы певучие узбекские слова. А утром — строгий свет аудиторий. То мореходы молодые в море познания! Нет следствий без причин, они откроют трактора устройство, и хлопка удивительные свойства, и суть хлопкоуборочных машин. Как можно мореходу плыть без весел? Они узнают множество ремесел, а Кубе эти знания нужны! Земля в цвету, и небеса так сини, и на бананы так похожи дыни, и столько солнца льется с вышины! Полям зеленым нет конца и края, поля волнуются, как зыбь морская. Победоносно зреет виноград. Кубинцам правится работать в поле… Узбек не пожалеет хлеба-соли для тех, кому он друг, кому он брат! — Спасибо! — говорят кубинцы братьям. — Добром сердечным за добро заплатим, так с давних лет на Кубе повелось. — Идут домой, накинув телогрейки, и пестрота узбекской тюбетейки подчеркивает черноту волос. Заданий столько, что им хватит на год, устали за день, но в постель не лягут, покуда не заглянут в чайхану. Украшена портретами веранда, и Ленин видит в чайхане Коканда свободную кубинскую страну.

‹1962›

БОКИ РАХИМ-ЗАД Е

(Род. в 1910 г.)

С таджикского

В ЛУННУЮ НОЧЬ

Как поздно пришла ты, а мы тебя ждали втроем С ночной луною, С речной волною. Ты мне показалась в смятенье, в горенье моем Ночной луною, Речной волною. Ты сердишься? Разве не ты — мой единственный свет Восторг и расцвет? Давай же, не зная разлуки, по жизни пойдем С ночной луною, С речной волною! Завидует полночь душистым твоим волосам, А звезды — глазам. Скажи мне, когда же ты стала, в сиянье живом, Ночной луною, Речной волною? Чтоб я, запылав, не сгорел, не погиб от любви, Меня оживи. Ужель от меня ты уйдешь с наступающим днем, С ночной луною, С речной волною? Все дышит любовью, и ночь сладострастья полна И счастья полна. Ужели ты можешь остаться, играя с огнем, Ночной луною, Речной волною? Но тихо и нежно ты мне говоришь у реки: «Мой верный Боки, И счастье, и юности песню себе мы вернем С ночной луною, С речной волною».

‹1960›

ИСТИНА ЖИЗНИ

Помню, когда ты родился,

Все смеялись, а ты плакал.

Живи так, чтобы после твоей смерти

Все плакали, а ты смеялся.

Из таджикских народных стихов Читатель дорогой! Ты выслушай меня И вникни в глубину восточного рассказа, Коль ты живешь, разумное ценя, То будет сей рассказ тебе ценней алмаза. Не каждый благодарностью богат, Есть люди на земле, что благодарством нищи, В глазах людей они пылинками сидят, Существованье их — поход за вкусной пищей. Что человечность им и что гуманность им! Сердца у них стучат, как автоматы, Желудок им, как мозг, необходим, Не нужно им вовек ни друга и ни брата. Но для тебя, читатель дорогой, Я все словами расскажу своими. Ведь об одном мечтаем мы с тобой — Чтоб доброе о нас осталось имя… Увидел три могилы человек: Пять лет жил первый, шесть — второй и третий — десять Что за напасть! Какой короткий век! Никак не может это разум взвесить. Что это — колдовство? Никак нельзя понять — Для маленьких детей огромные могилы!.. Он взялся эту тайну разгадать, Понять, как это все происходило. И глубоко задумался прохожий, Но вдруг услышал чей-то голос он: — Ты эту тайну разгадать не можешь? Послушай-ка, я в тайну посвящен. Они немалые прожили годы, Пока в могилы эти не легли, Но годы учтены лишь те, что для народа В их длинной жизни пользу принесли. И, пораженный этой страшной былью, Прохожий громко вскрикнул, огорчен: — Я вижу надпись на своей могиле: «И не родившись даже, умер он». Подобные полезные советы Не в каждой книге можно прочитать… Читатель дорогой! Запомни это И жизнь свою ты попусту не трать. Когда в тебе отсутствует порыв, Не поддавайся духу непогоды, Стремись к высокому, пока ты жив, Живи не для себя, а для народа. Пусть будут дни, как саженцы весной, Пусть к солнцу тянутся с неодолимой силой, Чтоб жизнь как сад шумела молодой И осенью плоды бы приносила.

‹1961›

РАСУЛР3А

(Род. в 1910 г.)

С азербайджанского

ВРЕМЯ

Мы встретились с ней — И глаза меня обожгли. Я волненье не смог побороть. Что за косы! А гибкость стана! Сама женская суть, Обретшая плоть… Беатриче Данте, Лейла Физули, Венера Тициана! Встретились через года. Я смотрел На косы, На глаза, На губы. Увы! Все осталось где-то вдали! Кто воскресит и когда Беатриче, Венеру, Лейли?