Советские космонавты
Шрифт:
Менялись места службы, менялись наименования и номера частей, в которых довелось служить Анатолию, но неизменным оставался характер летчика. Напористость, неотступность в начатом деле, спокойствие и скромность в самых различных обстоятельствах, стремление к совершенству — вот те черты, которые привели его в отряд космонавтов, которые свойственны ему и сейчас. Есть документы, характеризующие Филипченко, подписанные Юрием Гагариным. И в каждом из них неизменно отмечаются волевые качества летчика, его партийная принципиальность, трудолюбие.
В документах не расписаны подробности службы, отдельные случаи, нет в них настроения человека, его переживаний.
...Это было еще в ту пору, когда самолеты-перехватчики только появились в частях. Анатолию было поручено облетать эту машину. Он долго знакомился с ее «характером», «обживая» ее на разных режимах. Как-то пришлось лететь ночью за инструктора. Он почувствовал, как машину повело в сторону. Взглянув на приборы, увидел, что не работает правый двигатель. Высотомер показывал тысячу метров.
Их было двое в самолете. Филипченко — старший. Он и принял решение.
— Будем садиться, как обычно! — Предупредил, что берет управление на себя. Ногой удерживал самолет от разворота, соображая, что же произошло. В подобные ситуации он раньше не попадал. Пилотировать самолет с одним работающим двигателем не приходилось даже днем. А тут ночь.
Машину тянуло вправо. Летчик удерживал ее как мог, впившись глазами в приборы. Нет, он не думал об опасности. Он знал одно: самолет нужно привести на аэродром и посадить. Нужно! Только тогда инженеры смогут разобраться в причинах случившегося и предотвратить повторение подобного в будущем.
Филипченко доложил руководителю полетов о сложившейся ситуации. С земли посоветовали:
— Попытайтесь запустить двигатель.
Двигатель не запускался. Летчик пытался найти ответ на вопросы: «Почему это произошло? Как исправить положение? Как сохранить машину?»
— Буду садиться на одном двигателе,- прозвучал голос в динамиках на стартовом командном пункте.
Вслед за этим он услышал, как руководитель полетов приказал всем, кто находился в воздухе, прекратить радиообмен, чтобы не мешать посадке Филипченко.
Медлить нельзя. Но и поспешность тоже может кончиться трагически. Если попытаться резким креном выровнять самолет, он может сорваться в штопор. Поэтому он попробовал запустить двигатель еще раз, потом еще... Одной рукой удерживать ручку было трудно. Самолет то кидало из стороны в сторону, то вдруг начинало трясти как в лихорадке. В глазах мелькали стрелки приборов, россыпь звезд, далекие огоньки земли. От напряжения стучало в висках, дышать было тяжело. Он старался не потерять высоты и шел на дальний привод на уровне тысячи метров, до боли вглядываясь в проплывающие внизу точки огней. Впереди показалась яркая лента посадочной полосы.
«Хорошо идете!» — ободряюще басит руководитель полетов. Филипченко продолжал удерживать машину от разворота и планировать на полосу. Все замерли на старте. «Трудную ты взял на себя задачу, Толя!»
Еще мгновение... Сели.
Побелевшие от натуги пальцы отпустили ручку управления. Откинут фонарь, ночная прохлада ласкает лицо...
В Звездном он встретил человека, который когда-то проверял его в полете. Вспомнился один из ночных перехватов. В кабине двое: Филипченко и инспектор. Взлетели. Набрали высоту. Вышли в район поиска цели. Земля передала команды на борт. Анатолий действовал спокойно, четко, обстоятельно докладывал о своих действиях. Цель маневрировала. Ночные сумерки затрудняли работу перехватчика, но он находил правильные решения. Боевой разворот, стремительная атака...
Когда
Многое можно рассказать о том, как готовился Анатолий к своему первому старту, как трудился все эти годы, как тщательно отрабатывал на тренажерах каждый элемент предстоящего полета, как помогал товарищам по экипажу. Во всем этом проявилась трудовая закалка, высокая требовательность к себе и другим, выдержка командира «Союза-7».
Как-то мне довелось встретить в Звездном городке группу космонавтов, оживленно обсуждавших какую-то проблему. Их было пятеро: Анатолий Филипченко, Николай Рукавишников и трое американцев — А. Бин, Дж. Лаусма и Р. Эванс. Это два дублирующих экипажа, принимавшие участие в подготовке к совместному полету «Союза» и «Аполлона».
А потом был декабрь 1974 года. Со стартовой площадки Байконура ушел в космический рейс корабль «Союз-16». Пилотировал его Анатолий Филипченко, бортинженером был Николай Рукавишников. Это был испытательный полет модернизированного советского космического корабля, готовившегося к совместному полету с американским «Аполлоном». Шесть суток, 144 часа, продолжались испытания нового стыковочного агрегата в реальных условиях космоса, новой системы жизнеобеспечения, новых радиотехнических устройств... Экипаж корабля во главе с Анатолием Филипченко успешно справился с этим заданием.
Сейчас он генерал-майор авиации, работает в Центре подготовки космонавтов имени Ю. А. Гагарина.
ПОКА БЬЕТСЯ СЕРДЦЕ
Владислав Николаевич Волков
Летчик-космонавт СССР, дважды Герой Советского Союза, инженер Владислав Николаевич Волков. Родился в 1935 году в Москве. Член КПСС. Совершил два полета в космос: первый — в 1969 году, второй — в 1971 году.
Я хочу рассказать о человеке хотя и трагической, но счастливой судьбы, который умел брать от жизни и отдавать ей только полной мерой. Я хочу рассказать о человеке, для которого космические полеты стали единственно необходимым делом всей его жизни, хотя продолжительность ее насчитывала всего тридцать пять лет.
...Когда речь заходит о Вадиме Волкове (так его чаще называли товарищи из Звездного), мне вспоминаются его слова о профессии космонавта.
Как-то я услышал разговор двух школьников, а дети всегда прямодушнее и доверчивее взрослых,- говорил Вадим. — Один из них сказал другому после встречи с космонавтами: «Подумаешь, слетал в космос! Два дня — и уже герой!» А ведь за этими двумя днями стоит вся жизнь, которую мы прожили! — продолжал Вадим. — Готовимся мы очень долго. Много нелегких шагов приходится отмерить по земле, прежде чем сделать тот, хотя бы один, в небо. Но мы шагаем. Да, бывает сложно. Да, бывает трудно. Порой кажется, невыносимо трудно... Но тысячу раз прав мой коллега и товарищ Алексей Елисеев, когда говорит: «Именно потому, что трудна наша профессия, именно потому, что сложна,- именно поэтому мы ее выбрали. И служим ей».