Советский ас Александр Клубов
Шрифт:
Степную даль.
В степном дыму блеснет святое знамя
И ханской сабли сталь...
И вечный бой! Покой нам только снится
Сквозь кровь и пыль...
Летит, летит степная кобылица
И мнет ковыль...
И нет конца! Мелькают версты, кручи...
Останови!
Идут, идут испуганные тучи,
Закат в крови!
Закат в крови! Из сердца кровь струится!
Плачь,
Покоя нет! Степная кобылица
Несется вскачь!
Александр Блок был убежден, что Куликовская битва принадлежит к символическим событиям русской истории: «Таким событиям суждено возвращение. Разгадка их еще впереди».
Что интересно, Покрышкин ценил лермонтовский «Кинжал». Любимое пушкинское стихотворение Клу-бова тоже «Кинжал», хотя это произведение не столь хрестоматийно.
Лемносский бог тебя сковал Для рук бессмертной Немезиды,
Свободы тайный страж, карающий кинжал, Последний судия Позора и Обиды.
...Как адский луч, как молния богов,
Немое лезвие злодею в очи блещет,
И, озираясь, он трепещет Среди своих пиров.
Такой «молнией» для оккупантов, наверное, и был истребитель русского аса.
В Новосибирске автору довелось беседовать с женщиной, которая много лет, с 1960-х годов, собирает все материалы о жизни летчика, встречалась с его сестрой, боевыми друзьями, приезжала на родину Клубо-ва и во Львов, на его могилу. Благодаря ей сохранились некоторые штрихи к портрету Александра Клубова, которых не найдешь в официальных документах. Своего имени она просила не называть.
А началось все с выхода книги А.И. Покрышкина «Небо войны», которую она, дочь военного, на одном дыхании прочитала. Можно определенно сказать, что эта книга, несколько раз переизданная, сыграла заметную роль в жизни нескольких поколений советских людей.
Нашу читательницу из всей плеяды блестящих пилотов особенно поразил Клубов. Почему? Сразу запомнилось ей описанное Покрышкиным возвращение Клубова после одного из заданий:
«Клубов шел на посадку. Было страшно смотреть, как, уже планируя, самолет вдруг снова клюнул. Вот-вот врежется в землю. Клубов дал газом рывок. Машина чуть взмыла вверх. В тот же момент он прикрыл газ и мастерски приземлил самолет на «живот».
Мы подбежали к нему. Самолет был весь изрешечен пулями. Клубов вылез из кабины и, сдвинув на затылок шлем, молча, не спеша обошел машину. Покачав головой, тихо сказал:
— Как она дралась!
Присев на корточки, он стал на песке рисовать нам схему боя».
В этом эпизоде, в словах «как она дралась» — весь Клубов.
«Когда собирала по крупицам сведения о летчике, — говорит его сибирская почитательница, — он и меня приучил к поэзии. Особенно я полюбила одно стихотворение Александра Блока».
Девушка пела в церковном хоре О всех усталых в чужом краю,
О всех кораблях, ушедших в море,
О всех, забывших радость свою.
Так пел ее голос, летящий в купол,
И луч сиял на белом плече,
И
Как белое платье пело в луче.
И всем казалось, что радость будет,
Что в тихой заводи все корабли,
Что на чужбине усталые люди Светлую жизнь себе обрели.
И голос был сладок, и луч был тонок,
И только высоко, у Царских Врат,
Причастный Тайнам, — плакал ребенок О том, что никто не придет назад.
Но в посмертной судьбе Александра Клубова состоится, как знамение, удивительное возвращение.
Глава 8
«СТАЛИНСКИЕ СОКОЛЫ» ПРОТИВ «ЭКСПЕРТОВ» ЛЮФТВАФФЕ
Я этот небесный квадрат не окину,
Мне цифры сейчас не важны,
Сегодня мой друг защищает мне спину, А значит, и шансы равны.
Владимир Высоцкий.
Воздушный бой
Да, цена Победы была велика. Трагедия советской авиации 1941 года до сих пор не исследована до конца. Причины катастрофы далеко не сводятся к внезапности удара на рассвете 22 июня...
Но когда современного неискушенного читателя давят цифрами заявленных немецкими асами побед на Восточном фронте, убеждая, что русские совершенно не умели воевать, — это нельзя объяснить иначе, чем поражением России в информационной и психологической мировой войне последних лет.
Итак, как же нам сопоставить советские и германские официальные цифры воздушных побед? Если немцы Эрих Хартман, Герхард Баркхорн и Гюнтер Ралль сбили соответственно 352, 301 и 275 самолетов, то почему наши Иван Кожедуб, Александр Покрышкин и Александр Клубов (36-е место в списке результативнейших советских асов) — 62, 59 и 31? Что же получается — немецкие асы были на голову выше?
После 1991 года в России опубликовано целое собрание книг об асах люфтваффе. Тут и биография самого результативного летчика-истребителя Германии — «Эрих Хартман — белокурый рыцарь рейха», написанная американскими авторами Р. Толивером и Т. Констеблем, и другие книги зарубежных и российских авторов.
К сожалению, наверное, только у нас возможно такое любование побежденным врагом и умаление подвигов своих героев. Лишь иногда в этой апологии Третьего рейха невольно проступает истина. Вот, например, книга немецкого профессора А. Зегера «Гес-тапо-Мюллер», переведённая в России в 1997 году. С интересом видишь, что шеф гестапо Г. Мюллер, крепкий и худощавый, с жестким волевым лицом, внешне совершенно не похож на кинематографический образ в сериале о Штирлице. Оказывается, Мюллер был лет-чиком-асом Первой мировой войны, за налет на Париж был награжден Железным крестом I степени. В 1919 году в 19 лет окончил войну кавалером нескольких орденов. В Берлине 20 апреля 1945 года своей собеседнице он с отчаянием говорит: «Да, лучшие побеждают». Когда она его спросила, не хочет ли он этим сказать, что русские и есть лучшие, он ответил: «Да, они лучше».