Советский эльф
Шрифт:
Значит и он, наконец-то, признал мою силу.
— Хотел бы убить, закончил ещё тогда, на складе. А так, видишь, только помял слегка. Говорить будем, не драться. Или тебе лишнее золото не нужно.
— Звучит складно. И слишком сладко. С какого перепугу ты вообще такую тему двинул? Мы ж вроде в контрах. А тут целую операцию замутить хочешь, — насторожился он.
— Потому и хочу, чтобы всё на задний план сдвинуть. В этом городе я тебе не соперник. Сваливать отсюда буду, а для этого много денег нужно. Вот и весь сказ, — тихо
— Это что ж, из Советов бежать хочешь?
— Может и так. Ну, что мы нормально поговорим или нет? А то этот «квартет» начинает действовать мне на нервы, — сухо проговорил я.
Секунду Салавар раздумывал. Будто решал, верить мне или нет. Затем коротко цыкнул, и «торпеды» отошли на приличное расстояние. Но всё ещё держа нас в поле видимости.
— Пойдём, тут рядом местечко есть тихое. Никто не услышит, а главное не увидит, что мы с тобой общаемся. А то сам знаешь, теперь у милиции к тебе внимание особое.
Хмыкнув, он согласно кивнул.
— «Зеркальный лабиринт», знаешь такое? — продолжил я.
— А как же. Тут, считай, полпарка мне принадлежит.
— Вот и хорошо. Там спокойно и поговорим.
Неспешным шагом мы двинулись вперёд. За нами на почтительном отдалении следовала четвёрка Салаварских бойцов.
«Подвешенное» заклинание предупреждающе гудело внутри меня. Будто просилось на свободу. Или пыталось что-то сказать…
Глава 17
Всё оказалось гораздо проще, чем я думал. Салавар сам вошел со мной в «Зеркальный лабиринт», оставив свою охрану снаружи. Он справедливо предполагал, что если начнётся заваруха, то его ребята услышат и примчат на помощь. Это, если я нарушу своё слово и попытаюсь убить его.
Но, как я и говорил до этого, хотел бы, уже сделал. Сейчас мне нужна только личина «вора в законе», а не его жизнь.
Оказавшись внутри, я сделал пару шагов вперёд и завернул за угол. В пространстве, полном неверных отражений и мерцающих бликов, всё виделось иллюзией и фантомом.
Кроме моей руки, которая схватила Салавара за горло, как только он повернул вслед за мной.
А дальше уже дело техники. То есть, магии.
Чуть придушиваю его, жду, когда потеряет сознание. Осматриваюсь, видел ли кто-нибудь нас. Тишина. Никого нет.
Оттаскиваю тело вора чуть подальше, чтобы нам наверняка никто не помешал.
Присаживаюсь рядом, поворачиваю ладони к моей будущей копии и полушёпотом произношу короткое напевное четверостишье. Пальцы сами выстраивают нужные фигуры. Тяну на себя облик Салавара, одновременно передавая ему свой внешний вид. Процедура эта безболезненная и вообще практически незаметная. Со стороны выглядит, будто мы, задрожав, как миражи в раскалённом воздухе, сливаемся в одно целое, чтобы после разделиться, обменявшись телами.
А учитывая, что мы находимся в «Зеркальном лабиринте», то весь процесс протекает довольно
Я поднимаюсь, уже приняв образ «вора в законе». Теперь нужно дать себе фору.
Связываю главаря его же одеждой и засовываю в полутёмную комнату с надписью «техническое помещение». Судя по количеству пыли и мусора вокруг, сюда вообще редко заходят. В любом случае, мне и нужно всего несколько часов. А там механизм заработает сам. Потом вернусь за ним и заберу до утра в надёжное место.
Выхожу, принимаю суровый вид и оглядываюсь. Щёлкаю пальцами, подзывая «торпед». Жест, который приметил у Салавара.
Коротко и весомо говорю, что теперь с этим хмырём проблем не будет. Бойцы кивают, верят. Для них хозяин всегда прав. Сказал, значит так и есть, проверять, показывать неуважение.
Выходим из парка, там нас ждут две машины. Сажусь в ту, которая, кажется, подороже. Вроде угадываю, пока не вижу косых или удивлённых взглядов. Значит, заклинание работает.
Я выгляжу, как Салавар, говорю его голосом, даже пахну мерзким табаком и каким-то химическим одеколоном.
— Куда едем, бугор? — спрашивает водитель.
— На хазу, — говорю я.
Он кивает головой и трогается с места.
Приезжаем мы быстро. Место знакомое, тот дом, где я впервые с ним встретился. Значит, это и есть «хаза». Я, конечно, уже немного понимал местный воровской жаргон, но скорее интуитивно, чем полностью осмысленно. Поэтому и слегка напрягся, пока мы ехали.
В незнакомом здании ориентироваться сложнее, да и о Хорьке забывать не хотелось.
Поднявшись в «свой» кабинет, я приказал двум, сопровождающим меня «торпедам», «созвать всю кодлу».
Поначалу они непонимающе на меня уставились, но потом один из них уточнил:
— Типа, актив строчить будем?
Не до конца поняв, что он имел в виду, я лишь многозначительно кивнул головой.
Бойцы сорвались с места и побежали выполнять задание. Теперь дело за малым, объяснить всем, почему мы так резко выдвигаемся. Ну и успеть вовремя. Мой звонок в милицию был ранним утром, так что стражи должны успеть подготовиться.
Вообще, принцип «анонимок» кажется мне очень странным и непонятным. Любой человек может донести на кого угодно, сам при этом оставаясь анонимным. Причём, любые его слова, даже самые бредовые будут проверены в полной мере.
Сама логика этого процесса для меня абсурдна. Верить речам неизвестного, что ради своей выгоды может выдумать, что захочет, просто дико. И следуя этому наговору, ещё и что-то делать.
Но здесь, в реальности СССР, всё будто пропитано паранойей. Вспомнить хотя бы, как меня вначале приняли за шпиона. Я знал, что вокруг «самой великой и свободной страны в мире» одни враги. Так, во всяком случае, говорили фильмы, книги и газеты. Может, это повлияло на ума граждан? Они везде видят страх и угрозу их образу жизни?