Советский рассказ. Том второй
Шрифт:
Он снова побежал в поле, царапаясь о ветки и чуть не падая от путавшейся в ногах ботвы. Нигде ее не было. Он хотел крик-путь и не крикнул: «Зинка, милая… где же ты?»
— Мальчик! — снова обратился он в хуторе. — Ты не видел, тетя Зина не проходила?
— Она мажет.
— Позови ее, будь добр.
— Ой, замучился я с вами. Вчера позови, сегодня позови.
«Бегаю, как дурак, а у нее, наверно, кто-то есть. Что ж, так и ждала, что ли… подумаешь, переглядывались… больше ничего такого и не было».
Мальчишка
— Нету ее! — прибежал мальчишка.
— Где же? Ты спросил, где она?
— Ушла.
— А не врешь?
— Хм… — засмеялся мальчишка. — Надо мне врать еще.
«Нету… — отчаянно и как-то слабо подумал Василий. — Где же она? А вдруг в поле? А вдруг она обманула, посмеялась надо мной? — И вспомнил ее заговорчивые глаза и шепот у дома. — Неужели у нее кто-то есть? Ничего не пойму. Как она смотрела, а! И что-то пережила она за это время. Что ж ты не пришла, а? Ну где ты сейчас? В поле, в поле!»
Впотьмах, не разбирая дороги, запинаясь, он перебежал огород, зажег папиросу, ходил по полю и кричал несколько раз:
— Зи-ина-а!
Как хотелось найти ее!
— Зи-ина-а-а!
Нет. Не слышит. Хоть бы шорох. Хоть бы смутная тень.
Нет. Никого. Крикнуть еще? Бесполезно.
— Зи-ина-а-а!
Нет. Никого. Только поле во тьме, высокие горки и хутор, реденький отблеск огней по низкому небу.
Он еще несколько раз был у ее дома, сидел под яблоней во дворе, все крепче тосковал по ней и, устав, разозлившись, пошел ночевать к хозяйке, выдумывая по пути причину задержки. Хозяйка еще не вернулась, а ключ он отдал ей в обед, пришлось ждать на порожке. Наконец она пришла, удивилась, накормила его.
— Не проспать бы на автобус, — сказал Василий.
Она разбудила его ровно в три. За пятнадцать минут он оделся, выпил чаю и распрощался. Ночь была темная, как зимой в дожди. На душе было досадно от вчерашнего. Все прошло, успокоилось, и была только досада. «Зачем я бегал? Почему-то прятался. Бегал, кричал, а она, может быть, принимала другого. Теперь спит», — подумал он равнодушно.
На бугре он остановился, посмотрел на белые стены ее хаты, представил ее спящей и разволновался.
«Как же я уеду? — подумал он и подошел к низким окошкам. — Разбужу ее, теперь уж нам никто не помешает». Откликнулась она не сразу и недовольно:
— Кто еще там?
— Я.
— А кто это?
— Да я, я!
— Подожди, оденусь.
«Наверное, мы вчера разминулись», — подумал Василий и решил, что сегодня, пожалуй, он не поедет. Ему показалось, что она ему рада, и стало жалко вчерашнего пропавшего вечера.
Она скинула крючок, раскрыла и молча ступила на порог. Когда она впускала его, касаясь грудью, у него захватило дыхание. Он тихонько обнял ее левой рукой и придержал. Она как бы нечаянно
— Темно… ничего не найдешь… Что-то второй день света не дают.
— Где ты? Я тут разобью что-нибудь… в потемках.
— Вот я… — Она протянула теплую руку.
Он приблизил ее к себе, она отодвинулась.
— Подожди… — сказала осторожно, — я лампу зажгу.
— Постоим так.
— Ну-у… — сказала она, чиркая спичками. Прижгла фитиль, поднесла стекло, но Василий успел сдуть пламя.
— Не балуйся, — сказала она мирно. Василий держал ее за плечи. Она снова зажгла, вправила стекло, села на стул и задумалась.
— Идешь на автобус?
— На автобус.
Зина глянула на будильник.
«Жалеет», — подумал он.
— Не опоздаешь?
— Успею.
Она провела ладонями по лицу и зевнула:
— Ой, так спать хочу. Сон мне весь перебил.
— Надо раньше ложиться. Загуляла где-то вчера. Почему ты не пришла?
— Так.
— Все-таки?
— Тебе интересно?
— Да.
— Опоздала.
— А домой когда пришла?
— В час, кажется.
«В половине первого я еще сидел в ее дворе. Не дождался!»
— Кончили — Валька на стол собрала, выпили, засиделись.
— Тебя вызывал мальчишка?
— Вызывал. Я хотела прийти, но… подумала, подумала…
— Что?
— Темно… да и уходить неудобно, — сказала она, и Василий ей не поверил. — Поздно уже…
«Как будто ничего и не было. А я-то думал… носился, с ума сходил. Зашел. Сидит, зевает, а как смотрела вчера у дома!»
— Как ты поживаешь?
— Потихоньку.
— Одна?
— Как видишь. А ты как сюда попал?
— В командировку. Заехал. На тебя посмотреть, — добавил он нарочно и обнял ее за талию.
Она отвела руку и усмехнулась.
— Чтоб потом в поле позвать? — И зевнула, укрылась ладошкой. — Ой, спать хочу.
— Хату давно купила?
— Перед весной. Ой, что это я раззевалась?
Они помолчали. Василий не ожидал такой встречи. Как будто ничего и не было между ними. Как будто не было вчерашнего шепота у дома, тайных взглядов и стыдливого обещания. Он хотел и не мог обнять ее.
— Ты уже пойдешь? Тебе на автобус.
— Сейчас. Сейчас пойду.
— Давай я тебя провожу, — сказала Зина и встала.
Они вышли. Василий никак не мог прижечь папиросу.
— Ты еще не женился? — спросила Зина, взяла его под руку.
— Нет.
— Пора бы уже.
— Торопиться некуда.
— Тоже правда. Чего доброго, а с этим успеешь. Это нам плохо засиживаться.
Вышли книзу, пусто чернело поле, надо было что-то говорить на прощанье. Он приостановил ее, без прежней стеснительности притянул к себе. Сначала робко, но потом все сильней и ближе она приникла к нему и положила ему руки на плечи.