Советско-финская война

Энгл Элоиза

Но тем не менее финны продолжали отходить. Линия фронта напоминала собой дырявую корзину, и то тут, то там появлялись все новые и новые дыры, которые уже невозможно было залатать. Иногда танки отваживались вторгаться за линию обороны финнов без поддержки пехоты. Но, оказавшись там, не знали, что делать; они понимали: с наступлением темноты "смерть постучит в их бронированные двери". Если русским приходилось оставаться на ночь в танках, они занимали круговую оборону и периодически открывали огонь во всех направлениях.

До 18 февраля узкий морской залив у Виипури обороняли два батальона моряков. Теперь этот участок был передан армии перешейка. Сюда были переброшены дополнительные силы из Лапландии, и 28

февраля был организован так называемый береговой сектор обороны Виипури под командованием генерал-майора Валлениуса. Яростные бои продолжались на временных и промежуточных оборонительных позициях в период между 17 и 26 февраля, все атаки противника были отбиты, за исключением одной, в районе озера Нёюкки, где противнику удалось прорваться. Недавно сформированная 23-я дивизия, состоящая в основном из пожилых резервистов, оказалась в чрезвычайно трудном положении. Русские вновь вышли на лед и стали угрожать правому флангу финнов, несмотря на попытки тех не дать замерзнуть водяным "противотанковым рвам". В такие холода это было делом безнадежным. 22 февраля противник уже атаковал острова Уураа в Выборгском заливе, а находящиеся в Койвисто финны начали отходить по льду к западному берегу залива. Противник продолжал развивать свой успех в районе прорыва у озера Нёюкки, и финны были вынуждены покинуть свои наскоро подготовленные позиции и отойти назад. Во многих боях на островах у Виипури финны сражались до последнего солдата. Всего лишь несколько человек смогли добраться в темноте до своих.

26 февраля финны решились на отчаянную попытку использовать свои танки на поле сражения. 13 легких танков "викерс", носивших громкое название — 4-я отдельная танковая рота, получили приказ поддержать 3-й пехотный батальон в контратаке против русских, прорвавших линию обороны между Хонканиеми и Нёюккиярви.

Атака началась в 6.30 утра, но лишь одной роте 3-го батальона удалось продвинуться вперед; две другие, понеся с самого начала тяжелые потери, были вынуждены остановиться. Всего лишь 7 финских танков сохраняли боеспособность.

К 9.00 контратака финнов захлебнулась окончательно. Прорвать оборону крупных сил пехоты русских, имевших большое количество танков и противотанковых орудий, им оказалось не по силам. 3 финских танка отважно проделали весь путь до позиций русских, где их подбили. Атака закончилась полным провалом.

Два дня спустя на Карельском перешейке финны стали свидетелями трагедии русских. Противник провел массированную артиллерийскую подготовку, и финны ожидали неминуемой атаки. Но ее не последовало. Впоследствии один из финских офицеров так описывал то, что произошло:

"Весь день мы слышали голоса, доносившиеся с нейтральной полосы. В них слышалась мука, мы заметили нескольких русских, ползающих по земле, и вдруг голоса стихли [финны открыли огонь из орудий и минометов]. Вскоре единственный голос прокричал: "Сталин, Сталин, Сталин!" Это прозвучало зловеще в ночи, чью тишину не нарушали никакие другие звуки. Стало ясно, что русский солдат запутался в наших проволочных заграждениях, и мы решили, что, если товарищи придут ему на выручку, мы им позволим помочь ему. Но никто не пришел. Мы не хотели посылать своих людей, прозвучала короткая пулеметная очередь, и крики прекратились".

Следующей ночью два финских патруля отправились обследовать этот участок, но обнаружили только убитых русских. С наступлением дня удалось получить ответ на вопрос, что же на самом деле произошло после того, как финские патрули снова побывали на этом участке и подтвердили доклад ночного патруля. Два акра земли были буквально усеяны лежащими бок о бок телами 400 человек. У многих в руках были куски хлеба, свидетельствующие о том, что люди погибли во время приема пищи. Теперь стало ясно, что в ночь на 28 февраля огонь артиллерии противника был сосредоточен

на 1 километр ближе и пришелся не по финским позициям, а накрыл свой батальон, недавно прибывший на фронт. Войска находились всего в 200 метрах от финских позиций и готовились начать окружение, но во время двухчасовой артиллерийской подготовки весь батальон до последнего человека погиб. На своем месте был даже обнаружен артиллерийский наблюдатель, сжимавший в руках карту и телефонную трубку. По всей видимости, он погиб под обстрелом раньше остальных и не успел сообщить на батареи об их ошибке. Огонь велся из 16- и 18-дюймовых орудий — самых мощных на фронте. Одно из тел было разорвано пополам, и его верхняя часть лежала на шее другого убитого, они находились в вертикальном положении. У убитого подполковника на коленях лежали хлеб и коробка консервов, рядом валялась бутылка водки.

Из поступивших позднее сведений выяснилось, что батальон русских был сформирован из недавних выпускников Ленинградской школы сержантского состава, которые, по всей видимости, еще пару дней назад обедали в Ленинграде. Большинство солдат были в возрасте 22–23 лет, выглядели они довольно хорошо, и на всех было новое обмундирование из шерстяной ткани, новое байковое нижнее белье. Лица у них были чистыми, выбритыми, и никаких следов обморожений.

Один из финских офицеров, ставший свидетелем этой сцены, рассказывал: "Планшеты русских были набиты картами и документами. Мы нашли напечатанные копии схем финских оборонительных позиций, где было отмечено каждое пулеметное гнездо, блиндаж и траншея. Красные стрелки указывали направление планируемого наступления… Падал слабый снег, но противник вел себя тихо. С небольшими перерывами всего лишь несколько мин пролетели у нас над головами".

Интендантская служба, используя запряженные лошадьми сани, весь день занималась сбором оставшихся от батальона трофеев. Первые сани доставили 12 новых пулеметов. Они были выкрашены белой краской, и почти на всех сохранилась заводская смазка. Кроме того, здесь оказались винтовки, еще несколько пулеметов и все необходимое батальону в бою снаряжение. Пистолеты не стали грузить в сани, ибо финны клали себе в карманы это столь необходимое им оружие.

У погибших было при себе необычайно большое количество бумажных денег и мелочи. К вечеру стены почти всех финских траншей были облеплены русскими банкнотами, большая часть которых потом оказалась в грязи на дне траншей.

Советский генерал-майор Минюк хвастал в журнале "Огонек" от 25 февраля 1941 года:

"Прорыв линии Маннергейма занимает одно из самых заметных мест в истории войн с точки зрения воинской доблести, боеспособности и тактики ведения боевых действий. Сложные условия местности, леса, болота, озера, добавлявшие прочности этой линии обороны, делали ее мощнее любого другого оборонительного сооружения в Европе. Доблестная Красная армия первой в истории смогла совершить прорыв такого оборонительного сооружения. Это несомненная заслуга Красной армии".

ГЛАВА 15

ТРУДНОЕ РЕШЕНИЕ

Финны были измотаны. Ряды обороняющихся поредели, потеряв за последний месяц 30 тысяч человек. Положение с артиллерией было настолько катастрофическим, что орудия приходилось перебрасывать с одного участка на другой. Из-за нехватки боеприпасов 2-й армейский корпус, принявший на себя основной удар, мог позволить себе всего лишь по два-три выстрела на орудие. Существовали приказы, предписывающие обороняющимся войскам обращаться за артиллерийской поддержкой, если только целью являлось подразделение численностью не менее батальона. В таких условиях превосходящие силы противника не испытывали трудностей в обнаружении слабых мест в обороне финнов. По сути, вся оборона была слабым местом, и русским оставалось лишь бросать в прорыв свои нескончаемые свежие силы.