Советско-китайские войны. Пограничники против маоистов

Петров Игорь

«2 марта в 4 часа 10 минут по московскому времени, когда еще у многих был сон, заставу подняли по команде «В ружье». За несколько минут застава была уже собрана и построена в коридоре заставы. Старший лейтенант Бубенин, начальник заставы, отобрал несколько человек. Они сели в БТР и выехали туда, где обычно выходили провокаторы, то есть на остров. Кто не попал в группу, остались на заставе и нехотя разошлись, кто в ленкомнату, кто досматривать сны, а кто дочитывать книги. Я и еще несколько человек остались в дежурной комнате и стали слушать, что говорят по телефону с пограннаряда сопки «Большой». Нам они передали, что около острова горит костер и что там бегают. Затем наряд передал, что подошел наш БТР и что стали слышны выстрелы и подобие взрывов. Мы этому не верили, потому что мы от провокаторов такого не ожидали. Затем нам с Бурова (т. е. с соседней заставы Нижне-Михайловка) передали, чтобы наш остальной резерв выезжал побыстрей по команде «В ружье» на помощь. В ту же минуту была подана команда, и мы, нас было более десяти, быстро разобрали автоматы, оделись и сели в машину ГАЗ-69. От перегрузки она двигалась не очень-то быстро. Подъезжая к острову, мы увидели, что на мысу острова дымят две машины. Шофер хотел ехать к ним, но я сказал, что нужно подъехать к розетке и лучше узнать обстановку. Мы так и сделали. Когда подъехали к розетке, то там из кустов закричали, чтобы мы побыстрее выскакивали из машины и бежали в кусты. Когда мы оказались там, то там нам уже сказали, что по нам стреляли, так как они отлично видели фонтанчики снега от пуль. Кто-то сказал, что мы все, кто был в машине, родились в сорочках. Когда по кустам мы вышли в залив, по нашему берегу, то там стояли два наших БТРа и несколько солдат. Среди них был и офицер. Сначала я его не узнал, так как лицо у него было в крови. Только по голосу я разобрался, что это наш начальник заставы. Он сказал, чтобы несколько человек садились по-быстрому в БТР. Нас село несколько человек, среди которых были старший сержант Ермолюк, рядовые Просвиркин, Смирнов, Пунтилов и другие. Оставшиеся передали нам свои магазины, и мы поехали к острову. При подходе же по нам сразу же открыли стрельбу. Когда мы подъехали к острову, то мы поехали вдоль его вниз по течению, пройдя несколько сот метров. Мы хотели заехать на сам остров,

но у нас ничего не получилось, так как скаты у машины были почти все пробиты пулями. После неудачных попыток забраться на остров мы поехали дальше. Объезжая остров, мы увидели проталину, и старший лейтенант приказал двигаться по ней. Когда мы углубились в протоку, то в кустах мы начали замечать фигурки провокаторов, и мы открыли по ним огонь. Старший лейтенант стрелял по ним из пулемета, а мы через бойницы из автоматов. Дальше по протоке нам уже было трудно продвигаться, и начальник заставы приказал повернуть назад. Двигаясь назад, мы увидели раненых под берегом и поехали к ним. Нас в это время увидели провокаторы и открыли огонь по нашей машине. Было слышно, как по броне щелкали пули. Одни щелчки были слабые, другие более сильные. По-видимому, кроме автоматов, по нам бил еще и пулемет. Когда мы подъехали к раненым, то мы их сперва закрыли броней, потом я выпрыгнул в боковой люк, чтобы помочь раненым. Это был Анипер. Мы с Пузыревым только успели его посадить внутрь БТР, как я увидел, что наш БТР как-то качнулся, после этого внутри раздался взрыв и там закричали так, что у меня по телу пробежал мороз. После этого мы услышали свист, и второй снаряд угодил в башню. Потом почти через несколько минут мы услышали свист третьего снаряда. Он пролетел над нами и разорвался от нас где-то в пятидесяти метрах.

На позициях китайского батальона. О. Даманский, 2 марта 1969 г.

После этого из машины начали выпрыгивать те, кто там был, затем вытащили сержанта Ермолюка. Первым снарядом, который залетел через бойницу, ему оторвало ногу и обожгло лицо, но он еще находился в сознании. Когда я и еще один солдат, которого я не помню сейчас, потащили сержанта под прикрытием БТР на наш берег, он просил нас написать матери его, а потом стал просить нас, чтобы мы его пристрелили. Затем он умолк, и мы, видя, что нам до берега его вдвоем не дотащить, повернули назад к острову. Здесь наших было человек восемь. Они быстро подхватили Ермолюка и потащили на наш берег. На берегу острова остались для прикрытия старший лейтенант Бубенин и еще несколько человек. Перебежав реку, мы расположились на берегу у дерева и начали делать перевязку раненым, т. е. Аниперу, Ермолюку, Пунтилову, потом мы увидели вертолет, который летел в нашу сторону. Он нас сразу не заметил и пролетел, но через несколько минут мы его увидели снова и, чтобы привлечь внимание к себе, выпустили вверх из автомата длинную очередь. Когда вертолет приземлился, то из него вышли полковник Иванов (автор неправильно назвал фамилию, это был Леонов. – И.П.) и подполковник Константинов и с ними несколько офицеров. С собой они привезли пулемет и боеприпасы к нему и к АКМ. Мы быстро погрузили раненых, разобрали боеприпасы и побежали к острову. Когда мы к нему подбежали, то стрельба почти стихла. Только еще где-то на мысу продолжал стрелять пулемет, который спустя 5—б минут тоже замолчал, после этого мы стали вытаскивать с острова раненых. Большинство убитых было в самом начале острова на поляне, затем были убитые и за рвом, где лежали в засаде провокаторы. По-видимому, они к провокаторам пробрались с правого фланга и здесь их подстрелили. Среди этих убитых были и те, которых провокаторы добивали, когда они еще были живые. Немного позже мы нашли убитого провокатора-телефониста. Он лежал около деревьев, у него был отличный обстрел и валялось много гильз. Также здесь были телефонные аппараты и тянулся провод, оружия у него никакого не было, по-видимому, его забрали провокаторы, а труп забрать не успели. В тот же день мы вынесли с острова больше тридцати убитых и раненых. Один раненый скончался от большой потери крови. Это был сержант Ермолюк. О судьбе других мне пока не известно. С-т Секушенко».

Раненые пограничники на излечении.

Слева направо: рядовые В. Леготин, В. Захаров, старший лейтенант В. Бубенин, рядовой М. Пунтилов. Март 1969 г.

В приведенном описании меня лично привлекло прежде всего то, как участник боя характеризует поведение наших бойцов и командиров. У них не было никакой растерянности, несмотря на неясность обстановки, довольно быстро наши пограничники реагировали на ее изменение, особенно когда это исходило от начальника заставы старшего лейтенанта В.Д. Бубенина. Нельзя не отметить трогательную заботу о раненых, стремление всячески облегчить их страдания. Надо помнить, что все это проводилось, по сути дела, зимой, при большом снеге и в условиях полного бездорожья.

Свое видение действий участников боя младший сержант Михаил Фадеев, награжденный медалью «За боевые заслуги», описал так: «2/-69 г. 10.45 утра нас подняли по команде «В ружье». 1-я группа, которая выехала на БТР, доехала до острова где-то в 11.25. Я остался на заставе в резерве. После того, как нам позвонили с Бурова, что на острове стреляют, кидают гранаты, горит машина, мы по-быстрому собрались и выехали на ГАЗ-69. 13 человек. С нами были: я, сержант Секушенко, сержант Ермолюк, мл. сержант Дедякин, рядовой Петров, рядовой Пунтилов, рядовой Дроздов, рядовой Моисеев, рядовой Миланин, рядовой Малахов, рядовой Просвирник и, по-моему, с нами был еще рядовой Смирнов. Когда мы ехали туда и по нам стреляли, но мы этого не знали, а пули падали где-то за машиной. Это нам рассказывали после ребята. Сначала мы хотели подъехать к горящим машинам, но быстро приняли решение подъехать к острову между ними и нашим берегом. И я думаю, что это мы сделали очень хорошо. Я хотел узнать обстановку по линии связи (там, на этом острове, имеется линейное гнездо). На острове оказались участники 1-й группы, и они до нас довели, где и что. Тут старший лейтенант Бубенин и некоторые другие товарищи. Старший лейтенант отобрал из нас шесть человек. Меня он не взял, потому что у меня была медицинская сумка. Я по-быстрому перевязал рядового Буранцева и с рядовым Малаховым отправил на Нижне-Михайловку. После подвели рядового Калашникова, я его тоже перевязал. Сделал то же самое, что и с Буранцевым. У него была прострелена вся правая рука с плеча до кисти. После мы зашли на остров, расположились кто как мог поудобней и открыли стрельбу по сопредельному берегу. Стрелял, я думаю, не без пользы. Провокаторов там было много, а потому они начали прятаться, а кто и падать. После, это через минут 10, по нашему острову, где лежали мы и вели огонь, открыли встречный огонь из пулеметов. Провокаторы стреляли долго и много. Мы выбежали с этой стороны острова и побежали по реке Уссури уже вниз. Откуда можно было пробраться на остров. Я увидел там раненых: рядового Пунтилова, рядового Анипера и сержанта Ермолюка. Я и ребята подняли их и понесли на свой берег. Вот в эти самые минуты свой берег казался роднее всего, а до него надо было идти еще много. Кругом свистели пули, и мы часто падали, ведь иногда пули ложились совсем рядом. Мы донесли раненых на свой берег и положили за одним здоровым деревом, где позже делал посадку наш вертолет. Сержанта Ермолюка мы перевязали, как могли, и положили на раны жгуты, то же самое мы сделали с рядовым Пунтиловым и рядовым Анипером. Сержант Ермолюк стонал, но не терял сознания. Он говорил: «Напишите моим родителям, я погибаю за Родину». Он еще хотел что-то сказать, но не мог. Он называл некоторых ребят из нас пофамильно. Рядовой Пунтилов лежал чуть правее сержанта Ермолюка. Он очень хотел курить. Я ему дал закурить, и с рядовым Шамовым короткими перебежками побежали на остров. По нам провокаторы стреляли неудачно. Мы оба целые и невредимые. Когда добежали до острова, я увидел старшего лейтенанта Бубенина. Он стоял раненный в плечо и в ноги. Стоял без шапки, и одна сторона лица была вся в крови и шишках. Стрельба начала утихать. Он нам приказал растянуться цепью и двигаться по направлению к горящим машинам. Мы прошли немного и заняли, т. е. выбрали на этом берегу острова, поудобнее позицию, потому что на нашем острове били еще пулеметы провокаторов. После стрельба утихла. Провокаторы ушли на свой берег. Нами распоряжался в это время подполковник Константинов. Он давал много заданий, никто не стоял сложа руки, и мы его приказания, я думаю, выполняли хорошо. Тут после проверки острова это задание он дал мне с рядовым (фамилию не знаю), он из отряда и, по-моему, с летучки-техпомощи.

Раненые пограничники на излечении. Слева направо: ефрейтор Литвинов, младший сержант И. Ларичкин, рядовой Смирнов. Март 1969 г.

Мы начали вытаскивать раненых и тела убитых. Вытаскивали много и своих и со второй заставы парней. Со стороны провокаторов, это видно по телам убитых и раненых наших товарищей, были использованы зверские качества. Они, наверное, стреляли до прекращения пульса наших парней. После подполковник Константинов дал нам приказание доставить тела убитых офицеров. Мы пошли к тому месту, где они лежали, но доставить их нам не удалось, т. к. на их берегу стояли пулеметы и местность была ровная. И мы с этого места вернулись, взяв с собой двух рядовых с погранзаставы Нижне-Михайловка. После этих происшествий меня, как представителя, т. е. участника 2-й группы, а рядового Пузырева, как участника 1-й группы с погранзаставы Кулебякины Сопки, увезли на Нижне-Михайловку для уточнения некоторых данных и истории этих происшествий. Нас там выслушали все по порядку и сказали ждать подъезжающий резерв через Нижнюю Михайловку на нашу заставу. Мы подождали до 20.00 и выехали с резервом. Я им показывал дорогу, т. к. местность им была незнакома. Приехали мы на заставу в 1-м часу. Я им показал, где расположиться, и пошел в радиорубку. И до сегодняшнего дня нам пока приходится трудновато. Ведь все же приходилось делать нам, двум радистам, и плюс к этому беспрерывно следить за работой наших корреспондентов. Сейчас уже нам легче. К нам прибыли два связиста, так что на линии сейчас ходят они. Участник 2-й группы младший сержант Фадеев».

Из свидетельств младшего сержанта Фадеева еще раз явствует, какую большую заботу проявили участники боя о раненых товарищах и конкретно лично автор заметок.

Житель села Нижне-Михайловка Владимир Авдеев. Вместе с Геннадием и Анатолием Авдеевыми 2 марта привез боеприпасы со 2-й заставы. Принимал участие в эвакуации раненых

Ряд

дополнительных моментов по событиям на Уссури засвидетельствован в заметках младшего сержанта Анатолия Дедякина. Он пишет: «2 марта в 11-м часу застава была поднята по команде «В ружье». Весь личный состав заставы быстро поднялся и построился в казарме. Вошел старший лейтенант Бубенин. По его команде группа в количестве 21–23 человека выехала на остров. А остальной личный состав остался в резерве. Потом через 40–50 минут были подняты в ружье остальные. Мы в количестве 11 человек выехали на ГАЗ-69. Среди нас были сержант Ермолюк, мл. сержант Фадеев, мл. сержант Дедякин, рядовые Петров, Дроздов, Пунтилов, Буранцев, Миланич, сержант Секушенко, остальных не помню кто. Когда мы стали подъезжать к острову, то увидели горящие машины с Нижне-Михайловки. Мы подумали, что это машины провокаторов. Мы не знали, куда ехать. Выстрелов не слышали, хотя по машине уже велась стрельба. Вначале мы хотели ехать к машинам, которые горели, но потом решили подъехать к розетке позвонить. Когда мы подъехали к розетке, то к нам подъехал раненый, весь в крови, ст. лейтенант Бубенин и подал команду «Ложись». Только здесь мы поняли, что на острове стрельба, и быстро стали выпрыгивать из машины, потом выбежали за остров. Одна группа во главе старшего лейтенанта Бубенина села в БТР и выехала к острову. Мы остались у розетки. Здесь был сильно раненный рядовой Буранцев. У нас была медсумка. Его перевязали и с рядовым Малаховым отправили на Н-Михайловку. Потом перевязали рядового Калашникова и отправили с Миланичем, потом отправили на 2-ю заставу. Потом стреляли по провокаторам с острова, пока они были на виду. Потом приехал гражданский на лошади, привез рюкзак патронов. Мы сели в подбитый бронетранспортер, хотели ехать к острову, но БТР не тронулся с места, т. к. было разбито рулевое управление и еще много неисправностей. Мы выскочили из бэтээра, пробежали по протоке к острову. Там было много раненых. Мы стали уносить их на свой берег. Стрельба продолжалась еще минут около 10. Вначале обстреливались все, кто был на реке, но потом понемногу стрельба стихла. Мы вынесли на наш берег Анипера, Ермолюка, Пунтилова и еще несколько человек. Потом показался вертолет. Мы стали обозначать площадку для посадки стрельбой. Вертолет сел, прилетели офицеры штаба. Мы посадили раненых, которые были на берегу, в вертолет. Полковник Леонов поставил нам задачу, и все, кто был на берегу, во главе с нач. политотдела подполковником Константиновым цепью побежали на остров, там стали прочесывать остров, выносили убитых и раненых до 19 часов. Потом оставшиеся с нашей заставы были отправлены на машине на заставу. 7/-69 г. Мл. сержант Дедякин».

Свои заметки о ходе развития событий на Уссури оставили рядовые Сергей Дроздов, награжденный орденом Красной Звезды, рядовой Александр Забанов, рядовой Владимир Петров и рядовой Петр Малахов.

Представление свидетельств о событиях на Уссури начну с заметок Дроздова: «Когда нас подняли в ружье, старший лейтенант Бубенин отсчитал несколько человек, и поехали мы на остров. Через минут 15 подняли и остальных, которые оставались на заставе. Мы сели на машину ГАЗ-69 и поехали. Когда начали подъезжать к острову, по нам открыли огонь из пулемета и автоматов. Подъехали к своему берегу, вылезли из машины и побежали к своим, и мы увидели, что все стоят в крови. Мы спросили, а где остальные. Нам сказали, что воюют на острове и среди них есть убитые и раненые. Надо спасать товарищей. Часть личного состава села в БТР и поехала со старшим лейтенантом Бубениным, а остальная группа села в другой и поехала вытаскивать раненых. То тут, то там раздались выстрелы из пулемета и миномета и автоматов. От автоматов БТР пуля не брала, а с миномета пробила колпак, влетела вовнутрь и там взорвалась, а во второй БТР влетела прямо в бойницу сбоку, и тоже произошел взрыв. Наш БТР, который был у нас на заставе, повернул на свой берег, а другой остался на месте. Но и в этих условиях, несмотря на огонь, старались спасти некоторых товарищей и часть из них спасли, а остальных, которые были далеко на острове, в это время выносить было нельзя из-за сильного огня. Противная сторона, чувствуя, что вот-вот подойдет наш резерв, стала отходить на свой берег. Когда подъехал наш резерв, мы начали выносить остальных товарищей, но они уже были мертвыми. Вот и все».

А вот как излагает происшедшее на Уссури событие рядовой А. Забанов: «2 марта 1969 г. в 11 часов 10 минут застава была поднята по команде «В ружье». Через несколько минут группа в составе 22 человек, возглавляемая нач. заставы ст. лейтенантом Бубениным В.Д., выехала на БТР к острову. На заставе остался резерв в составе 17 человек. Мы сидели в комнате дежурного и все время слушали переговоры по телефону. Из переговоров мы узнали, что горят машины и слышны выстрелы и взрывы. Мы, конечно, не поверили сразу, но где-то минут через 10 с заставы Н-Михайловка позвонили, чтобы подняли резерв «В ружье». Мы быстро сели в машину ГАЗ-69 и выехали к острову. Нас было 13 человек. Сержанты: Ермолюк, Секушенко, Фадеев, Дедякин, рядовые Шмокин, Просвиркин, Петров, Дроздов, Миланич, Малахов, Пунтилов и я. Мы и не знали, что на острове идет бой, думали, что выдворим провокаторов со своей территории и вернемся. Когда стали подъезжать к острову, то увидели, что горят две машины, и обстановка стала немного проясняться. Мы остановились, стали думать: подъехать к двум горящим машинам или к розетке. И решили подъехать к розетке. Напротив с острова нас обстреляли, но не попали, так как скорость автомашины была большая. Когда подъехали к розетке, то там был рядовой Величко. Он сказал, что на острове идет бой. Мы выскочили из машины и по тропинке побежали за остров. Когда перебежали остров, увидели два БТРа. Здесь был раненый рядовой Буранцев. Он был в одной гимнастерке, и лицо его было залито кровью. Когда мы подбежали к БТРу, то из люка выглянул старший лейтенант Бубенин, лицо его было залито кровью. Несколько человек сели с ним в БТР, и он развернулся, поехал к острову за ранеными. Петров, Величко и я и еще один солдат сели в БТР Шамова, у которого была пробита башня, и поехали за первым БТР. Подъехав к острову, БТР остановился и подобрал раненого Калашникова и еще двух. Больше раненых видно не было, и поехали за первым БТР, который заехал на остров, высадил раненых, затем развернулся и снова поехал за ранеными. У нашего БТР оказались прострелены все колеса, и мы не смогли сразу поехать за ними. Стали подкачивать колеса. В это время лопнула труба и выбежал весь антифриз с правого двигателя. Я выскочил из БТР и побежал через остров. На той стороне были слышны выстрелы и взрывы. Когда перебегал через остров, то увидел, что БТР, в котором ехал ст. лейтенант Бубенин, подбит. Из него выскочили несколько человек и, помогая раненым, стали отходить к своему берегу.

Раненые пограничники Е. Шмокин и К. Калашников. Март 1969 г.

По ним стали стрелять с острова, и они залегли. Я побежал обратно к БТР и сказал, что там раненые и им нужно помочь. Здесь еще подошли несколько человек. Мы сели в БТР и решили на одном двигателе ехать за ранеными. Но мы не смогли развернуться, так как отказало рулевое управление. Мы выскочили из БТР и, скрываясь за островом, побежали к раненым. Первым дошел до своего берега рядовой Смирнов. У него было все лицо в крови. К нему подбежал Фадеев, стал делать перевязку. Я побежал дальше и помог донести Ермолюка, затем вернулся и помог Пунтилову. Мы вышли на берег, перенесли всех раненых к дереву. В это время рядовой Пузырев увидел, что провокаторы по тыловой дороге уходят. Нужно было что-то предпринимать насчет раненых. Просвиркин и я побежали к розетке, но в это время мы увидели, что летит вертолет, и вернулись обратно. Мы стали махать и стрелять из автомата. Вертолет пошел на посадку. Из него вышли полковник Леонов, подполковник Константинов и еще несколько офицеров. Полковник Леонов поставил задачу, и мы во главе с подполковником Константиновым цепью побежали к острову. Когда я побежал к острову, то увидел, что со стороны горящих машин по острову бежали трое с заставы Н-Михайловка. Я выбежал на остров и увидел, что несколько человек лежало на снегу, побежал к первому, он был убит, здесь я увидел мл. сержанта Павлова, подбежал к нему, лег на снег, он лег мне на спину, я встал и понес его на лед. Здесь уже были подполковник Константинов и другие офицеры. Затем с Дедякиным стали выносить трупы. Через некоторое время подъехали две машины с резервом. Мы заняли оборону, после пошли прочесывать остров. Меня и рядового Величко оставили наблюдателями. Затем нас сменили. В это время стали приносить трупы с другого конца острова, мы помогали укладывать их в машину. Затем опять поставили меня наблюдателем. Стало темнеть, и основные силы стали уезжать с острова. Мы уехали последними. Через некоторое время приехал подполковник Константинов, отдал распоряжение, и нас привезли на заставу. 7/-69 г. ряд. Забанов А.».

Думаю, интересные свидетельства о событии на Уссури оставил водитель машины ГАЗ-69 Владимир Петров: «Второго марта в 11 часов застава была поднята «В ружье». Сразу на бронетранспортере выехали к острову где-то 21 человек со старшим лейтенантом Бубениным. Примерно через полчаса на заставу позвонили, что на острове стрельба и горят машины. Мы поднялись снова «В ружье» и на машине ГАЗ-69 поехали к острову. На машине было 11 человек. Со мной были: сержант Ермолюк, младший сержант Дедякин, младший сержант Фадеев, рядовые Дроздов, Малахов, Шмокин, Забанов и др. Подъехали мы к розетке на берегу. Выбежал рядовой Величко, сказал, чтобы мы высаживались. Все время, как машина оказалась на виду, нас обстреливали из двух пулеметов и вели огонь из автоматов. После того, как все высадились, я развернул машину и поехал вдоль нашего берега, хотел завести машину в протоку. Отъехал я от розетки где-то метров 100, и заехали в глубокий снег. При попытке выехать из снега у машины сгорело сцепление или сорвалось. Я оставил машину и побежал в протоку, чтобы машину вытащил бронетранспортер. У бронетранспортера был ст. лейтенант Бубенин, я сказал ему, что машина осталась на льду. Он сказал, что пусть там находится. После этого я сел в бронетранспортер, где был рядовой Шамов и Литвинов, и поехали к острову за ранеными. На пути к острову мы вели огонь из автоматов по острову. Башня на бронетранспортере была уже разбита, подъехали под берег. Рядом с нашим бронетранспортером остановился второй у берега. У берега было двое наших раненых. Нераненый был Плеханов, а раненый Калашников. Они сели во второй бронетранспортер. Больше никого у острова не было. Когда мы ездили второй раз, были прострелены все колеса и выбежала вода из двигателя. Он кое-как дотянул до протоки. Затем мы с Шамовым пошли на берег и стали простреливать остров. Нас засекли и стали обстреливать из пулемета. Мы отползли назад в протоку, где я набрал магазинов, которые привез с Нижне-Михайловки гражданский. И с рядовым Дроздовым снова вышли на берег и стали стрелять по острову, провокаторы уже начали отходить. Нас снова обстреляли из пулемета. После того, как бой кончился, на острове уже провокаторов не было. Затем мы вышли в протоку. Я побежал к вертолету, чтобы погрузить сержанта Ермолюка и рядового Анипера. Вертолет улетел, и нас человек 7–8 с офицером стали перебегать на остров и стали вытаскивать раненых, а потом убитых. Ранены были Литвинов, Захаров, мл. сержант Павлов. Потом стал подъезжать резерв. Затем мы с Шамовым на ГАЗ-69 поехали на косу острова, где горели машины. Там нашли тяжелораненого с Нижней Михайловки и на этой же машине увезли его на 2-ю заставу. После того, как приехали, я начал помогать выносить убитых с острова. Где-то часов в 17 мы с Шамовым пошли на свой берег в протоку, к бронетранспортеру и стали греть воду для бронетранспортера. Остальное время я находился в протоке. Потом нас построили и затем отправили на заставу. Рядовой Петров».