Советское биологическое оружие: история, экология, политика
Шрифт:
На этом направлении одновременно действовало до 60 советских агентов, и, как правило, один «пакет» живых биологических образцов ежемесячно уходил в Москву. Были и потери: в начале 1990-х годов как минимум двое биологических разведчиков, регулярно занимавшихся транспортировками опасных посылок, внезапно умерли при загадочных обстоятельствах, скорее всего из-за утечек из смертоносных контейнеров (майор Д.Каширин в 1990 году, подполковник Л.Дуганов — в 1993 году) (15).
4.1.3. К противостоянию готовы?
Осталось задаться вопросом, а готовы ли были наши секретные биологи — в военной форме и без нее — к отражению тех биологических атак, которые они активно готовили против других?
Нет, не были. Приведем
В 2002 году академик Л.С.Сандахчиев заявил насчет создания в Советском Союзе противовирусных препаратов, что «до 1980 г. было всего два таких препарата, и оба весьма неэффективны» (230). А между тем это обстоятельство не помешало самому Советскому Союзу вести себя агрессивно и противоестественно. Так, в 1971 году в СССР было испытано эффективное биологическое оружие на основе вируса оспы (171,199). И хотя испытания сопровождались утратой контроля над аэрозольным облаком и гибелью людей в Аральске, Советский Союз не известил об этом ВОЗ. А между тем защитить жителей тогда он не смог бы, если бы начавшуюся эпидемию не удалось остановить организационными (171), а вовсе не медицинскими мерами — нельзя защитить людей неэффективными противовирусными препаратами от очень эффективного биологического оружия.
Ну а вслед за скрытой от общества трагедией состоялся фарс. После последней эпидемии оспы в мире (это было в 1977 году в Сомали) Советский Союз официально предложил мировому сообществу прекратить вакцинацию населения Земли под предлогом того, что оспа будто бы была побеждена в мировом масштабе. И ВОЗ в мае 1980 года приняла такое решение. И решила повсеместно уничтожить все штаммы оспы, оставив лишь сначала 6, а потом 2 официальных хранилища — в США и в СССР (считается, впрочем, что существует по крайней мере шесть неофициальных коллекций натуральной оспы, в основном в странах, не подписавших Конвенцию о запрещении биологического оружия (230)).
А между тем в Советском Союзе имелись к тому времени запасы эффективных боевых штаммов оспы для проведения биологических атак (и находились они вовсе не в официальном хранилище штаммов), имелись линии для производства рецептуры оспы в промышленном масштабе (10) и в то же время… не имелось эффективной защиты населения от своей собственной боевой оспы (230).
Другой пример уже немного обсуждался. На закате советской власти — в 1989–1991 годах — в вирусных центрах Загорск-6 и Кольцово было создано биологическое оружие на основе вирусов геморрагической лихорадки Марбурга, Ласса и Эбола (10). Для населения из стана «вероятного противника» эти виды оружия очень опасны, поскольку контагиозность этих патогенов (возможность передачи от человека к человеку) чрезвычайно высока. Однако эти достижения СССР были опасны вовсе не для людей из стран «вероятного противника», а для жителей страны-создательницы опаснейшего оружия.
По состоянию на 1989 год средств специфической профилактики и лечения от вирусов Марбурга, Ласса и Эбола просто не существовало (76). Такова цена амбиций нашего ВБК. И в 1994 году, в новую эпоху, когда от наступательных дел вроде бы отказались и осталась лишь защитная проблематика биологической войны, средств лечения от вирусов лихорадок Марбурга и Эбола не было (200).
Как уже упоминалось, в 1995 году начальник военно-биологического института Загорск-6 генерал А.А.Махлай был удостоен звания Героя России. И он тут же заказал про себя пропагандистский телевизионный фильм «о сенсационном открытии: наши ученые разработали вакцину против вируса-убийцы лихорадки Эбола» (231). Тогда говорилось даже, что в начальной стадии болезни средство А.А.Махлая «полностью защищает человека от смертоносного вируса Эбола» (69,178). На самом деле, как сообщил наследник по должности В.А.Максимов, подвиг генерала выразился не в разработке вакцины, а лишь в «создании единственного в мире иммуноглобулина для профилактики лихорадки Эбола» (178). Другими словами, гамма-глобулин обладает лишь профилактическими свойствами, но не лечит само заболевание. Так что и после появления «средства защиты» для тех людей, кто занимается работой с этим вирусом, ничего не изменилось — они продолжают погибать. Это происходило и в Загорске-6
В общем, пока против смертельного вируса Эбола нет ни профилактики, ни иного серьезного средства защиты (есть лишь «герои»). Говорить о средствах защиты населения от вирусов лихорадок Марбурга и Ласса тоже пока не приходится.
Ну и еще одни пример, который уже подробно разбирался. Когда военные биологи из Свердловска-19 в результате своего неумения обеспечивать безопасность работ с опаснейшими патогенами упустили боевой штамм сибирской язвы, в городе начала стремительно развиваться эпидемия неизвестной болезни. И речь не только о том, что военные биологи не заспешили к городским властям с извинениями за допущенный преступный просчет и с предложениями о помощи в борьбе с эпидемией. Они не предложили своей вакцины. Единственное, что делали военные — это скрывали диагноз и тем более свою причастность к беде. А лицо генеральского звания, которое в те годы сидело в кресле главного государственного санитарного врача страны (и пересажено в это кресло было из рядов создателей биологического оружия), и поныне без смущения провозглашает невиновность работников подземелья Свердловска-19, где ему (лицу в генеральском звании) тоже доводилось работать (171).
Ныне по прошествии четверти века понятно, почему военные биологи так себя вели. Если оставить в стороне очевидную шкурную составляющую, есть и более содержательная. Ну, например, официально военные биологи докладывали в Кремль и на Старую площадь, что их боевой штамм сибирской язвы 836 будто бы должен «пробивать» биологическую защиту во всех странах «вероятного противника» (другими словами, антибиотики и вакцины тех стран оказались бы напрасными). А ведь это были не самые отсталые в медицинском отношении страны. В этих условиях предлагать для защиты жителей Свердловска свои секретные военные вакцины было несподручно — они ведь тоже могли не сработать против хваленого агрессивного штамма 836. Можно было опозориться. И они пожертвовали жителями.
Ныне можно утверждать, что советские военные биологи скрывали в 1979 году свои секретные военные средства против сибирской язвы от гражданских лиц зря. Дело в том, что те самые «боеспособные» споры сибирской язвы, которые были перевезены из Свердловска и закопаны на острове Возрождения (Аральское море), были на рубеже веков раскопаны представителями «американской военщины». И оказалось, что американская вакцина вполне убивает боевой штамм сибирской язвы 836 (162). Так лопнула идея советского ВБК создать биологическое оружие, способное «пробивать» систему вакцинации «вероятного противника».
В заключение этого раздела следует подчеркнуть, что выход нашей страны из наступательной биологической войны, совершенный в апреле 1992 года Б.Н.Ельциным (154), вовсе не означал, что властная бюрократическая система России осознала, наконец, необходимость усиления мер защиты людей против биологической угрозы как таковой — внутренней и внешней. Дело в том, что лишь в 1996 году было принято постановление «О мерах по сохранению и рациональному использованию коллекций микроорганизмов и культивируемых клеток высших растений», разумеется закрытое. Так впервые на правительственном уровне было зарегистрировано существование в стране 13 коллекций патогенных микроорганизмов, которые хранятся в учреждениях министерств обороны, здравоохранения, науки и сельского хозяйства (232).
Что касается усиления защищенности людей от опасных патогенов, то факты, которыми мы располагаем, не способствуют оптимизму. Для примера приведем драматические события 1999 года в станице Обливская Ростовской области. В первых числах июля в Обливской началась неясная эпидемия. Здравоохранение области и всей страны проявило себя в той ситуации беспомощным. По существу оно так и не приняло мер по лечению множества пострадавших людей (6 из них умерли), да и не могло их принять, поскольку чехарда с диагнозами этому не способствовала. Сначала причиной назвали вирусный менингит, потом настал черед конго-крымской геморрагической лихорадки, а ближе к осени дошло и до импортной лихорадки Западного Нила. Эпидемия к тому времени уже закончилась (233).