Совок – 3
Шрифт:
– Да, дорогая моя! Чего ты так удивляешься?! А еще я делаю эпиляцию и интимную стрижку в зоне бикини! – решил я окончательно погрузить переполненную гормонами психику беременной мадам Иноземцевой в состояние когнитивного диссонанса.
– Чего ты делаешь? Где стрижку? – икряная коллега, хлопая ресницами, зависла и было заметно, что интересуется она самым искренним образом.
– Забей! Ты женщина приличная и, тем более, поскольку ты сейчас в тягости, тебе лучше этого не знать!
Мне уже было жалко мою добрую беременную подругу. Щедро вчера отдавшую
Было видно, что с первыми двумя определениями в отношении себя Юлия была полностью согласна, но и знать она тоже хотела всё. Особенно, если про стрижку и про что-то интимное..
От уточняющих вопросов с пристрастием меня спас бесцеремонно ввалившийся опер Гриненко. Выглядел он довольным и в руках держал небольшой газетный сверток.
– Вот, опера из БХСС помогли, как ты и хотел, от четвертаков, полтинников и стольников! – Стас положил передо мной на стол пухлый сверток.
Развернув наполовину, я отогнул газету и, заглянув вовнутрь, увидел ленты от банковских упаковок. Не новые, но вполне пригодные для моих задач.
– С вами чертовски приятно работать, товарищ Гриненко! – я не ожидал от Стаса такого проворства, – Второй вопрос решил?
– Решил, но ты сам забирай, я по райотделу это добро таскать не хочу! – по лицу оперуполномоченного я видел, что он воспринимает мой второй заказ, как коварный и издевательский прикол.
Не разгибая спины и до самого обеда, я трудился над делами, которых в моем производстве накопилось уже более десятка. И все они требовали времени.
Дождавшись, когда Юлия вышла из кабинета, я снова набрал номер Светланы Сергеевны. Деловая женщина меня опять не подвела. Она сказала, что дала мне самые лестные рекомендации и мастер Наташа ждет моего звонка.
Поблагодарив золотую во всех отношениях женщину, я начал накручивать номер мастерицы, боясь сглазить капризную госпожу удачу.
– Слушаю вас! – послышался из трубки молодой женский голос.
– Добрый день! Я могу услышать мастера Наталью? Это Сергей, я по рекомендации Светланы Сергеевны! – придав голосу солидности, выдал я.
– Да, это я! Светлана Сергеевна предупредила вас, что я работаю на территории клиента? И, что мои услуги стоят дорого?
Это хорошо, что ты работаешь на территории клиента, это подтверждает мою теорию. Шансы на то, что я разговариваю с Галей-Наташей, увеличивались.
– Отлично, мне так даже удобнее, а насчет оплаты мы договоримся! – заверил я высокооплачиваемого специалиста широкого профиля.
Договорились мы на завтрашний не очень поздний вечер. Позже пяти Наташа работать не желала. Придется отпрашиваться.
Теперь я уже набирал номер Каретникова. Мне опять была нужна помощь глухих и немых.
– Здравия желаю, Виктор Михалыч! Помнишь, ты хвалился, что у вас своя переплетная мастерская есть? – поинтересовался я и получив подтверждение, сразу же испросил практической помощи, добавив, что дело весьма срочное.
– Подъезжай, это на первом этаже у нас, – лишних вопросов от юриста глухих и немых не последовало.
В
Помимо вкусного и обильного обеда, из общества глухих я вынес в своем портфеле целое состояние. Тридцать семь с половиной тысяч рублей. Если, конечно, оценивать это богатство кукольными пачками. Мастера-переплетчики не только нарезали по размерам купюр бумажные стопки, но и туго запаковали их крест-накрест в принесенные мной фирменные банковские ленты с указанием номинала. Правда, договариваться обо всем пришлось с председателем общества, показав ему служебное удостоверение.
Отдав переплетчикам по две купюры на каждую «куклу» для низа и верха, мы с Михалычем пошли в столовую. К раздаче Каретников меня не пустил, подтолкнув к столу у окна. К нам сразу же устремилась улыбчивая Лиза, за которой две мило краснеющие девушки в белом несли подносы с едой. Нас здесь ждали. И ждали, чтобы вкусно накормить.
– Ты, Сергей, сразу за ложку не хватайся, ты на наших красавиц посмотри! – Михалыч улыбнулся молчаливым кормилицам.
Отложив инструмент, я привстал и поздоровался с лизиными подружками, расставляющими тарелки. Они покраснели еще больше.
Девушки и впрямь были хороши, даже в своем немудреном общепитовском одеянии.
– Вот и как мне теперь выбирать? Они же одна другой краше! – я изворачивался, как мог, с непритворным восхищением глядя на смущенных барышень.
– Дурак ты, Корнеев! Ты потом поймешь, что глухонемая жена, это благодать величайшая! Живешь, жизни радуешься, и никто тебе мозг не выносит и холку не перегрызает! Ей богу, дурак! Да ты посмотри, какие девки! – дождавшись, когда все три девушки отошли, Каретников тщетно пытался вложить хоть сколько-то ума и житейской мудрости в мою нещадно контуженную голову.
– Прав ты, Виктор Михалыч! Дурак я еще, рано мне серьезные отношения заводить! – я увлеченно расправлялся с отбивной.
Я уже допивал компот, когда пожилой начальник переплетчиков принес в столовую бумажный кирпич. Перекладывая в портфель «куклы», я чувствовал себя Ротшильдом, настолько достоверными они выглядели.
– Ты там не заиграйся! Воронецкий зверь, на нем крови поверх бровей и от вышки он будет отбиваться всерьез! – вразумлял меня Каретников.
– Я понял тебя, Виктор Михалыч. Гусаров с Гриненко рядом будут! – как мог, успокоил я наставника.
Домой после работы я шел, держа в левой руке большой газетный сверток, увязанный шпагатом для подшивки уголовных дел. Газет я втихаря надрал из подшивки «Правды» в ленинской комнате РОВД. Содержимое свертка по моему заказу где-то добыли опера. Сегодня они мне домой еще сейф припрут. Для реализации плана не хватало еще пары единиц инвентаря.
Лезть в общественный транспорт я не рискнул, так как моя поклажа, мягко говоря, атмосферу не озонировала. А, сказать проще, она воняла. Надо будет ее сразу на балкон определить, как в квартиру войду. Во второй руке я нес портфель и котомку с едой, которую, как и свой обед, честно оплатил на кассе лизиной столовой.