Совок – 3
Шрифт:
Нет, не зря я сюда пришел. В сорокалитровой емкости были деньги. Много денег. Не мудрствуя лукаво, я поднатужился и перевернул посудину. На пол посыпались пачки. Пачки были разные, в казенных упаковках и по-колхозному перетянутые аптечными резинками. Преимущественно трояки, пятерки и червонцы. К глубочайшему своему удовлетворению, я заметил несколько долларовых брикетов, явно не по сто листов, также перетянутых резинками. Распушив одну котлету, я увидел купюры самого разного достоинства. Кроме долларов были еще две пачки западных дойчмарок. Под конец, из горловины, тяжело бухнув,
Поковыряв лопатой в подвале картофельную кучу и ничего под ней не обнаружив, я поднялся наверх и собрал всю добычу обратно в прежнюю тару. Выключив свет, я приоткрыл дверь и оглядел проезд. Снаружи никого не было и я, заперев дверь на оба замка, пошел за транспортом. Тащить на горбу тяжелую посудину к машине не хотелось, да и внимание к себе привлекать не стоило. Хорошо, что сейчас не лето. Летом в это время здесь наверняка людно. Пока я добирался до «копейки», окончательно наступили сумерки. Загрузив в багажник трофеи, я сунул туда же лопату, после чего снова запер гараж на оба замка.
Выехав из города за мост, я свернул на грунтовку, уходящую в лес. В тот самый лес. Заезжать далеко смысла не было, к тому же мне совсем не хотелось здесь застрять. Бидон, неглубоко и с большим трудом. я прикопал метрах в десяти от дороги. Лопату засунул в густой кустарник, шагах в двадцати от захоронки, предполагая, что скоро она мне опять пригодится. Возвращаясь в город через тот же мост, я опустил стекло и на ходу зашвырнул связку гаражных ключей через перила в реку. Осталось избавиться от машины.
Долго я не думал, а сразу поехал в цыганский поселок, который был здесь неподалеку и тянулся вдоль железной дороги. Оно, хоть и недалеко было ехать, но убитая дорога не позволяла переключиться даже на третью передачу. За железнодорожным переездом, в проулке между двумя двухэтажными шедеврами цыганской архитектуры я и оставил «копейку». С незапертой дверью, и с ключом в замке зажигания. Если московские коллеги и отыщут машину, то пусть перед ними оправдываются золотозубые ромалы. Они хитрые, они что-нибудь придумают и обязательно выкрутятся.
Пройдя пару кварталов частного сектора, я снял перчатки и перебросил их через чей-то забор. Только после этого я облегченно выдохнул и зашагал в сторону освещенных улиц и общественного транспорта.
Проснулся я ближе к обеду. Давно я не чувствовал себя таким выспавшимся.
Вернувшись вчера домой, я сначала замыл от гемоглобина Воронецкого полы, потом принял душ и начал раскулачивать холодильник. Выставив на стол все, что осталось от пиршества с коварной отравительницей, я налил себе полный стакан коньяка. Очень хотелось снять стресс, да и было, что отметить. Благоразумно ограничился бутылкой коньяка, которую не торопясь употребил в одно лицо. На две бутылки шампанского я даже не стал смотреть. Может быть, именно поэтому, голова у меня сегодня не болела и особого похмелья в молодом растущем организме не ощущалось.
Вместо похмельных ощущений в голове лениво теснились мысли о завтрашнем дне.
На утренней оперативке мне объявили, что на время служебной проверки относительно применения мной табельного оружия, от службы я отстранен.
– Кому мне передать дела, Алексей Константинович? Там сроки! – с легким сердцем обратился я к руководству, краем глаза наблюдая, как вытягивается лицо Зуевой.
– Ничего никому передавать не надо, думаю, что эта проверка недолго продлится! – Данилин отмахнулся, – Ты пока будь в кабинете, мало ли кому еще сегодня понадобишься. Сиди и жди. Ты меня понял? – я послушно кивнул.
Значит, какая-то движуха уже началась. На фига меня искать по городу «семерке», если можно комфортно подхватить объект на выходе из РОВД? Хотя и прокуратура по мою душу тоже может побеспокоиться. Ладно, в кабинете, так в кабинете.
Следователи здоровались со мной учтиво, но смотрели на меня, словно на медведя, которого вывели на прогулку. Вроде бы и дрессированный, и в наморднике, но хрен его знает, что у него, то есть, у меня, на уме. Зверь, он и есть зверь. Как будто застрелил я не сиженного-пересиженного убийцу, а почетного донора области.
На лестнице меня перехватили Гриненко и Борис. Оба были на взводе.
– Сергей, надо переговорить! – Стас, озираясь, потеснил меня к окну, – Нас с Борей в областное на пятнадцать часов выдергивают. Тютюнник говорит, что москвичи нами интересовались! Их там целых три штуки сегодня прибыло.
Вроде бы не первый год служат, а вон как взбодрились. Надо приводить их в чувство. Идиот Тютюнник, вместо того, чтобы их успокоить, нагнал на них жути.
– И чего нового вам Тютюнник сказал? Чего вы так возбудились? Мы же с вами все это обговорили уже! – Я по-доброму, с незлобливым укором воспитательницы детсада, оглядел оперов.
– Вас в основном спрашивать будут про меня, других вопросов к вам не будет, если только сами лишнего не наболтаете. А про меня говорите только правду. Ну, или почти правду. Станислав, мы же вроде обо всем договорились?! – я всмотрелся в глаза Гриненко.
Стас согласно кивнул головой, это незамысловатое движение продублировал и Боря.
– Еще раз слушайте сюда! Я в пятницу вечером случайно выловил тебя по рабочему телефону и попросил вместе с Борисом подъехать ко мне домой. И только у меня дома вы узнали от меня же, о возможном разбое. Вероятность была невелика, вот вы и не стали шум поднимать. Тем более, что рабочий день уже закончился и никого из руководства в РОВД уже не было. Все! Дальше молчите, как рыба об лед. Ничего больше не знаете, все вопросы пусть задают мне. Понятно?