Совок 4
Шрифт:
— Беру! Всё беру! — я достал из внутреннего кармана бумажник и сразу соскучился. — в лопатнике было менее сотни. И в удостоверении, я помнил, есть ментовская заначка в виде красненькой. Да еще по карманам рублей на пять набрать смогу. Негусто! А ведь в нынешнем моем положении эти деньги, мой НЗ! Нельзя их сейчас отдавать.
— Сколько за всё? — не снимая обновок, задал я главный вопрос.
— Всё отдам по закупочной! Куртка сто восемьдесят, эта шапка — червонец, а эта тридцатник, — виновато посмотрел на меня Брусенцов. — Вы ведь сами от подарка отказываетесь!
—
— Конечно! Могли бы и не спрашивать! Хоть, неделя, хоть сколько!
— Ну и отлично! — я еще раз подошел к трюмо и поменял на голове шапки, — Ну тогда еще раз спасибо тебе, Александр! — второй шапкой, которую в молодости моей прежней жизни назвали бы «пидоркой», я тоже остался доволен. Пока еще таким обидным словом здесь эти шапки не зовут. Значит, будем носить!
— Если ты позволишь, я у тебя свою старую одёжку оставлю? — обратился я с очередной просьбой к будущему экономисту. — А как с оплатой приду, так и заберу её?
И в этой просьбе мне здесь не отказали, а я мельком взглянул на часы. Надо было уже уходить.
На главпочтамт я сегодня не поехал. Собственно, и не собирался я туда, ибо глупость это несусветная, из одного места крамольные разговоры вести. Ближайшая почта с межгородом была через три остановки, туда я и направился.
Советник и полковник
— Разрешите, достопочтимая Эльвира Юрьевна?
Без малейшего намека на остановку у порога, в кабинет уверенно шагнул вчерашний представительный мужчина в сшитом на заказ, а не полученном на складе ХОЗУ мундире.
Вчера он появился более помпезно. И объявил себя с гораздо большим апломбом.
— Министерство внутренних дел Союза, полковник Мелентьев Аркадий Семенович! — сочным баритоном представился старшему следователю Клюйко вошедший, — Центральный аппарат, заместитель начальника отдела Главка уголовного розыска! — столичный гость достал из нагрудного кармана рубашки красную книжечку в даже на вид дорогой сафьяновой обложке.
Достал и протянул Эльвире Юрьевне, без малейших сомнений передав удостоверение ей в руки. Красноречиво продемонстрировав тем самым своё полнейшее доверие и межкорпоративное уважение.
Если Эльвира Юрьевна, когда и слышала эпитеты «холёный» и «вальяжный», то сейчас она отчетливо поняла, что это говорилось именно про этого мужика. Внимательно рассмотрев солидный документ, внизу которого стояла подпись самого министра, советник юстиции Клюйко протянула его обратно.
— Старший следователь по ОВД советник юстиции Клюйко Эльвира Юрьевна! — ответно представилась она, исполнив необходимый ритуал.
Потом он пытался ее раскачать и даже заваливал столичными сплетнями и комплиментами. Но Эльвира Юрьевна на мишуру не повелась и дала понять столичному гостю, что ценит свое рабочее время и хотела бы общаться по существу и в рамках уголовного дела. Мелентьев тогда
И вот он опять в ее кабинете. И все также напорист и уверен в себе.
— Присесть разрешите, Эльвира Юрьевна? — полковник, не упуская инициативы, выдвинул понравившийся ему стул и уселся, не обременяя себя ожиданием испрошенного разрешения.
— Да, садитесь, товарищ Мелентьев! — Клюйко принципиально дождалась, когда москвич усядется и только после этого выразила свое позволение.
Получилось как-то несуразно и эта несуразность выглядела слишком уж выпуклой. Полковник удивленно стрельнул взглядом на хозяйку кабинета и заметил, что ее прежде добродушно-открытый взор сменился прищуром. И прищур этот ему не понравился. Надо было менять тактику и направить нехорошо начатое общение, если не в доверительное русло, то хотя бы в рабочее.
— Дорогая, Эльвира Юрьевна, мне передали ваше приглашение и вот я здесь! У ваших ног, так сказать! — Аркадий Семенович лучился обаянием и смотрел на Клюйко максимально доброжелательно. Он бы и влюбленно смотрел, но уже однажды переборщив, опасался рецидива. Баба могла разозлиться.
— Готов к общению, как говорится! Со всей откровенностью и в полной мере! — закидывая эту местечковую курицу словесной шелухой, Мелентьев пытался понять, зачем она его пригласила. Да еще так настоятельно. Он сам хотел напроситься на контакт и по первости даже обрадовался такой оказии, а вот теперь насторожился. Что-то в этой сегодняшней Клюйко не так! Какая-то она другая.
— Отлично! Аркадий Семенович, я рада, что у нас с вами сложилось конструктивное взаимопонимание! Тогда давайте начнем работать!
Эльвира достала из стола бланк допроса свидетеля и начала заполнять верх шапки.
— Будьте любезны, товарищ полковник, дайте мне на минутку еще раз ваше удостоверение! — не поднимая головы от документа, попросила следователь.
— Зачем вам мое удостоверение?! — Мелентьев пересел на стул ближе и попытался рассмотреть, что там пишет эта баба и какой она бланк заполняет, — Я же вам вчера его уже предъявлял!
— Вчера мы с вами, товарищ Мелентьев, знакомились, а сейчас будем работать! Я должна вас допросить, давайте свой документ, полковник! — голос Клюйко уже не был добрым и излишне женственным.
— Позвольте, товарищ Клюйко, вы, что, допрашивать меня собрались?! Вы в своём уме?!! — лицо москвича тоже изменилось, оно уже не лучилось прежним добродушием и обаянием. — Что вы собираетесь выяснить в результате этого допроса?
— Полковник, по какому праву вы произвели незаконный обыск гаража за номером сто сорок три в гаражном кооперативе «Строймаш»? Это один из вопросов, который меня интересует.