Совок 9
Шрифт:
Большой партийный начальник на меня не обиделся за ничем не прикрытое хамство в свой адрес. Напротив, на меня он посмотрел с благодарностью и облегчением. Весь этот разговор его явно тяготил и потому с лавки он вскочил, как влюблённый юноша, увидевший в конце аллеи предмет своей страсти. На Никитина он даже не взглянул.
— Сергей, ты, пожалуйста, не сочти за труд, сообщи, куда подъехать. Мне бы хотелось быть в курсе того, что происходит. Хорошо? — теперь его интонации были просительными, и он этого не пытался как-то скрыть.
—
Дождавшись, когда Копылов удалится на достаточное расстояние, я со всем своим вниманием оборотился к Борису Евгеньевичу.
— Рассказывай, как скрываться думаешь? — с неудовольствием рассматривал я расквасившегося бэха. — Адреса, явки, пароли мне неинтересны, но я хочу знать, как ты в бега подаваться намерен?
— Не знаю пока, — пожал плечами Никитин, — Я просто об этом никогда не думал. К приятелю, наверное, уеду. Учились вместе.
Всё правильно. К приятелю. Да еще, наверняка, любовницу с собой прихватит. Дебил!
— Отставить приятеля! — жестко приказал я, — Будешь делать, как скажу я! Если не послушаешься меня, тебя поймают. И поймают очень быстро. Сколько у тебя денег? Только не ври, я всё равно узнаю правду. Узнаю и разозлюсь. Сколько? Быстро говори! — я не отпускал глаза товарища из города и он тоже не решался их отвести.
— Двадцать тысяч! — на одном дыхании выпалил жулик в погонах, — На новую «Волгу» собирал! — доверительно сообщи он. — И на кооператив.
— Будь по-твоему! — встал я со скамьи, — Пеняй на себя, что не получилось у нас разговора! Через полчаса объявлю тебя во всесоюзный розыск. Неделя, максимум две, и будешь баланду хлебать! — развернувшись от опешившего нелегала, я зашагал прочь.
— Стой! — заверещал сзади бэх, — Корнеев, остановись! — через секунду меня схватили за локоть, — Александр Егорович, ну так же дела не делаются! — всё еще придерживая мою руку, скулящий жулик обошел меня и встал напротив.
— А я с тобой никаких дел иметь не собираюсь! — вырвал я конечность из цепких пальцев «колбасника», — Еще раз дотронешься до меня, я тебе челюсть сломаю! И зовут меня не Александр Егорович, а Сергей Егорович!
— Извини, пожалуйста! — с готовностью повинился Никитин. — Хорошо, я всё понял! — думая, что улыбается, он скривился в отвратной нервной гримасе. — Давай присядем!
Шагнув к следующей по ходу лавке, я сел на неё. Рядом примостился потеющий товарищ из города.
— Говори, я жду! — не глядя на ёрзающего коллегу, я откинулся на спинку лавки.
— Почти двести пятьдесят! — выпалил тот, — Точно не помню. Тысячи три-четыре до двухсот пятидесяти не хватает.
— Валюта, драгметаллы, ювелирка? — продолжал я требовать информацию о благосостоянии охранителя социалистической собственности.
— Валюты нет! — как от чумного отмахнулся от меня Никитин, — И металла нет. Это же восемьдесят восьмая! Там до высшей меры! Только в изделиях немного.
Если и врёт, то не шибко далеко от правды уходит. Что ж, надо ему крылья подрезать, столько денег ему ни к чему. Охолонёт от переживаний и начнёт гусарствовать, чтобы релаксироваться и забыться. На том и засыплется. Все они так сгорают и этот исключением не будет.
— Половину денег мне отдашь! — твёрдым голосом рэкетира из девяностых, известил я Бориса Евгеньевича, — Денег половину, а ювелирку всю отдашь! Не нужна она тебе, на ней ты спалишься!
При первых словах по поводу развёрстки Никитин дёрнулся и сверкнул глазами. Но встретив мой спокойный товарищеский взгляд, он почти сразу успокоился.
— Где у тебя закрома? — вставая, поинтересовался я, — Поехали, ты на машине?
Распатроненный товарищ хмуро кивнул и, не говоря ни слова, двинулся, обходя Ильича по кругу. Я, стараясь не отставать, поспешил за ним.
— Ты помни, что дело со всеми подробностями и показаниями лежит в сейфе и, если что, то доставать его будет следак городской прокуратуры! Комиссионно! В присутствии Дергачева, который про тебя сразу вспомнит! — уже сидя на пассажирском сиденье красного автомобиля, на всякий случай предупредил я бэха.
— Я не дурак, знаю! — зло огрызнулся блюститель экономической безопасности родины, — Ты лучше посоветуй, как надёжнее скрыться от розыска! — выруливая от центра, попросил он.
Меня порадовала такая любознательность товарища Никитина и я принялся его консультировать. Начав с расспросов.
— Кто-нибудь из начальников паспортных столов у тебя на связи есть? Или из их замов? — задавая вопросы, я следил за дорогой, пытаясь понять, куда мы едем. — В твои обязанности же входит противодействие коррупции в милицейских рядах? Не может быть, чтобы ни одного руководящего паспортиста ты на кукан не присадил! Из девяти-то районов?!
— Ну есть! — неохотно ответил зам главного «колбасника» города, — Попросить новый паспорт? — заинтересованно обернулся он ко мне.
— Потребовать, а не попросить! — поправил я сообразительного товарища, — Понятное дело, что это бланки строгой отчетности! Но они всё равно умеют их воровать и списывать, это я знаю точно. Пусть оформят тебе паспорт-двойник на какого-нибудь живого мужика твоих лет. Чтобы, если будет откуда-либо запрос, то и с ответом проблем не было. Долго нам еще ехать?
Кисло улыбнувшись, Никитин покачал головой. Свернув с улицы в арку «сталинки», он подъехал к одному из стоящих в ряд гаражей.
Глава 4
Гараж у Никитина был просторный. Помимо полок вдоль стен, справа стоял слесарный верстак, на котором возвышался профессиональный сверлильный станок. Была и смотровая яма с кирпичными ступеньками, уходящими в темноту.
— Проходи! — буркнул несгибаемый борец с расхитителями социалистической собственности.