Совок
Шрифт:
– Эк, тебя отму#охали! – разглядывая меня, покачал головой мой старший инспектор. – Рассказывай, как все было? Сначала факты, потом мысли. И не торопись, вываливай все подряд, но старайся соблюдать хронологию!
Я послушно пересказал все, что было в голове относительно побоища. И про мысли по поводу случившегося, вернее, про почти полное их отсутствие.
– За две недели ты врагов нажить не мог, значит, это ты на своей земле кому-то перцу по хвост насыпал. Что у тебя до «мясухи» было? Вспоминай! – майор с любопытством меня рассматривал. – Слава богу, не в америках живем, не валят у нас ментов так запросто. То, что тебя не грабить шли, это точно.
– Михалыч,
Я согласно кивнул и мы с напарником уже вдвоем уставились на старшего участкового. Локтионов сел на стул и задумался. Мы с Вовой как два недоросля стояли и ждали, когда в голове старшего товарища сложатся пазлы. Со слов напарника я знал, что Валерий Михайлович только последние два года, как работает старшим участковым в районе на земле. А до того он был старшим инспектором уголовного розыска в УВД области. И по слухам, опером он был очень даже неплохим. Карьеру ему подкосил развод с его очередной женой и ее непрерывные жалобы в партком УВД.
– Ты наш разговор помнишь? Перед тем, как я на больничку заехал? – сидящий майор смотрел на меня снизу вверх изучающим взглядом.
– Не помню. Я вообще, мало, что помню. Без него, – я кивнул на друга, – Я бы даже твоего, Михалыч, адреса не вспомнил. Это Вова меня к тебе на хату привел. Врачи говорят, что память восстановится, но вот только когда?
Скрывать утрату памяти от этого тертого опера было можно, но не долго. Да и зачем? Дешевле было не драконить Локтионова враньем и не настраивать тем самым против себя. Я же понимаю, каково это, когда матерый опер видит, что какой-то салабон пытается водить его за нос. Нет, не надо нам таких высоких отношений. Нам надо выяснить, кому и где я так на мозоль наступил.
– Я тебя просил никуда не лезть и только почту исполнять. Ну и надзорников проверять. И все! А теперь давай вспоминай, по мясокомбинату у тебя, что-то было? Может, информация какая прошла? С кем ты общался? Повод?
Н-да, Михалыч мент заслуженный, да только ведь и я не щенок сопливый, каким он меня допрежь знал. По той своей ментовской жизни я ему сотню очков форы дать могу. И как агентурист, и по работе на земле в самых жестких условиях. У меня в активе два успешно реализованных внедрения, если что. И полдесятка дел по ОПС, прошедших через суд с обвинительными приговорами через все апелляции. И прочая, прочая… Моя израненная черепушка совершенно отчетливо выдавала мне понимание, что, вероятнее всего, знает Локтионов, откуда мне прилететь могло. Или очень обоснованно предполагает. Но давать расклад почему-то не спешит. Почему?
Я присел рядом со старшим товарищем и начал разглядывать его глаза.
– Михалыч, ты ведь не хочешь, чтобы меня добили? – тихо спросил я.
Майор в ответ только отвернулся и, хлопнув себя ладонями по ляжкам, громко втянул носом воздух. Локтионов продолжал молчать, что-то обдумывая, а я не торопил его, понимая, что суетиться сейчас не самое время.
– Застрял я в райотделе, Сергей, а мне в область возвращаться надо, – Михалыч смотрел в сторону, вроде бы безразличным тоном выдавая информацию.
– Твой входной билет назад в областной «угол», Михалыч? Решил громкую палку по мясокомбинату рубануть? Но я-то тут каким боком? – я еще внимательнее вгляделся в глаза опального майора. – Колись, Михалыч,добьют ведь меня эти суки!
– Не надо было тебя к себе селить, глупость я сделал. Помочь хотел, ну и, чтобы за квартирой ты
– В чем переоценили? Кто переоценил? Что я там зацепить мог, Михалыч?
– Сам понять хочу! – было видно, что Локтионов колеблется и никак не может решиться на то, чтобы выдать полный расклад по своей разработке. А в том, что у него была серьезная разработка по «мясухе», я уже не сомневался. И было совсем непохоже, что Локтионов пытается меня сейчас задурить. Не играет он меня втемную. Наоборот, было похоже, что нападение на меня ломает какую-то уже сложившуюся картинку в его голове. И все громадье его планов тоже летит коту под хвост.
– Тем более, ты с земли в следствие мылишься. Можно при желании так понять, что тоже очков набрать хочешь. Кстати, берет тебя Забелин?
– Не берут его, – ответил за меня Вова, – Говорят, что вакансий нет. Врут, есть вакансии, я узнавал.
– Валерий Михалыч, да хрен с ним, со следствием, быть бы живу! Мы с Вовой много чего передумали и, по всему выходит, что прилетело мне с твоей земли, так что, давай, делись своей оперативной инфой! Рассказывай, чего ты там затеял?
– “прилетело”, “инфа” - слова выбирать было некогда и я сыпал жаргонизмами своего века.
Я настырно не отводил взгляда от прошаренного язвенника, затеявшего какую-то грандиозную оперскую авантюру и понимал, что его надо дожимать. Здесь и сейчас дожимать. Да и сам Локтионов тоже наверняка осознавал, что теперь уже это не только его игрушки, а потому деваться ему некуда и надо колоться.
– Михалыч, ты же понимаешь, если они на меня руку подняли, то и тебе обязательно от них прилетит. Только теперь они учтут все свои ошибки, и уже сработают без осечки. Может, ты собрался объявить всем жуликам на «мясухе», что прекращаешь свои игрища? Так ведь они все равно не поверят и обязательно зачистят тебя! Так, на всякий случай. Или ты в этом сомневаешься?
Локтионов ерзал задницей по фанерному сиденью и отводил глаза от моего настойчивого взгляда. И опять я его понимал, мужику надо дозреть, ему не лаврами жалко делиться, он утечки боится. И боится он уже не только того, что его комбинация сорвется. Видать, дело и вправду серьезное. Хотя, куда уж серьезнее, если троих злодеев вот так запросто и целенаправленно послали действующего мента гасить. Это в совковый-то застой и такие страсти?! Такое и в присные девяностые, рутинным явлением не считалось.
– Ты, Михалыч, не опасайся насчет того, что от нас утечет, мы с Вовой жить хотим не меньше твоего. Это раз! А потом, ты ведь знаешь, что я все равно рыть буду, так что давай уже наши действия как-то согласовывать, иначе беда будет. Ты поверь, мне моя жизнь дороже всех твоих разработок и я активно рыть буду! Последней фразой я не оставил Локтионову никакого выбора и мы это оба понимали.
– Ладно, видно и впрямь по-другому никак, – майор вытер рукавом со лба обильно выступившую испарину и продолжил, – В общем, я там тему с левой продукцией нарыл. Вроде бы экономическая статья, но масштаб там такой, что никакой ОБХСС не посмеет вякнуть, что я на их грядку залез. И я так полагаю, что без покровительства бэхов там не обошлось. Хищают там в особо крупных размерах. И я не предполагаю, я это точно знаю. У меня дома часть доказухи спрятана. Документы. Не только копии, там есть и оригиналы. Тебе пока не надо знать, где. Потому и поселил тебя к себе, ты уж извини! – подставивший меня майор виновато понурился. – Все бы нормально было, если бы ты там никуда не залез! – произнося это он старался быть убедительным.