Совок

Агарев Вадим

– Где труп, сука?!! – дотянувшись наконец до недостреленного мной Гусейна, визжал от переизбытка чувств надзорный прокурор, тряся несчастного, как терьер крысу. – Где труп, падла? Ты же мамой клялся, что сам в этой яме труп видел!!!

Гайк Радикович себя совсем уже не контролировал и истерил без какой-либо мхатовщины. То ли он понял, в какой блудняк попал, то ли так расстроился от внезапно рухнувшей мечты относительно своей стремительной карьеры.

– Анатолий Иванович! Товарищ майор!! – дергал я за рукав своего начальника, – Надо эти бумаги у них забрать! – уже не размениваясь ни на какую субординацию, подталкивал я Слоника в сторону недоумевающего прокурорского с листками в руках.

Поняв,

что в данный момент с майором Тарасовым мне каши не сварить даже при наличии котелка, воды и концентрата, я сам подскочил к ягутяновской шестерке и выхватил у него из рук так хорошо знакомые мне листочки.

– Есть тут кто из Волжской прокуратуры? – со всей мочи заорал я, – Вы из Волжской? – с надеждой глядя на худосочного очкарика с четырьмя мелкими звездочками в петлицах, еще раз выкрикнул я.

– Я прокурор Волжкого района Солодуха Игорь Всеволодович! – важно представился очкастый утырок, – Что вы хотели, товарищ младший лейтенант? – очкарик с явным удовольствием сделал акцент на слове «младший». Видимо и сам он тяготился собственным невеликим чином при своей столь высокой должности.

– Надо в строгом соответствии с законом изъять вот эти документы, товарищ прокурор! – помахал я перед ним рукописными листками, – Вы же видели, что они были в найденном в этой яме свертке? Да это, собственно, все здесь присутствующие видели! – на всякий случай вслух застолбил я очевидное.

– Видел! – признался тощий, но важный Игорь Всеволодович. – А что в этих бумагах? – неохотно поинтересовался он.

Обещанного старшим коллегой из городской прокуратуры трупа на подведомственной ему территории не случилось. И прокурор Волжского района был тому чрезвычайно рад. Все остальное, в том числе и обнаруженную наркоту, он считал сопутствующими данному недоразумению мелочами, никак не достойными его прокурорского внимания.

– Так мы сейчас и посмотрим, товарищ прокурор! – не отпускал я его заинтересованности от себя. – Товарищи офицеры, прошу вашего внимания! Это не надолго, тут всего несколько страниц! – без малейшего колебания соврал я коллегам, так как бумажек было гораздо больше.

Уже после первых, зачитанных мною страниц, на поляне стихли даже кузнечики. Признания братьев Кулиевых, равно, как и племянника прокурора по надзору Вазгена, были заслушаны с большим интересом. Не встретив возражений со стороны ментов и волжского прокурора, я огласил покаянные пасквили всех семерых джигитов. Поначалу, советник юстиции Ягутян попытался было заткнуть мне рот, но воспрявший из анабиоза Слоник так на него гавкнул, что мелкотелый оборотень съежился и больше уже под ногами не путался.

После громогласной демонстрации всех признаний, их описали и внесли в протокол осмотра места преступления. Труп не труп, но полведра маковой соломки, это тоже не фунт изюма!

В обратный путь экипажи сформировались стихийно и совершенно в других составах. С пошлыми предложениями примерить браслеты к нам с Вовой никто уже не приставал. Но бесхозными наручники не остались, они таки нашли себе клиентов и оказались на руках Вазгена, Гусейна и старшего Кулиева. Так и несостоявшийся старший советник юстиции Гайк Радикович Ягутян, ни с кем не прощаясь, уехал на черной «Волге» городского прокурора.

– Садись, Корнеев! И ты, Нагаев, тоже садись! – со своего командирского места указал нам Слоник на заднее сиденье, где уже сидел наш прямой начальник Щекаев. Переглянувшись и смирившись с неизбежным, мы с Вовой полезли в машину.

Глава 33

– Рассказывай! – оба майора, Тарасов и Макаров делали вид, что смотрят на меня, если не по-приятельски, то уж точно, не как строгие командиры и по-доброму.

Каждый из них даже по-отдельности для меня был и царь,

и бог, и воинский начальник. А тут сразу двое и оба до ужаса приветливые. Ничего не скажешь, молодцы! Быстро они среагировали на аномалию. Я-то думал, что какая-никакая фора еще на два-три фортеля у меня есть. Ан, нет! Слоник-то совсем не прост и это знание теперь надо постоянно держать в мозгу.

Да, меня не ругали и, более того, меня, участкового инспектора и младшего лейтенанта посадили с собой за один стол сам начальник РОВД Владимир Алексеевич Макаров и его заместитель майор Тарасов. И стол этот был не тот, который предназначен для совещаний с нижестоящими. На этом столе стояла едва початая бутылка «Столичной» и начальственная закусь в виде нарезанной копченой колбасы, сыра и прочей снеди. Но даже не это бросалось в глаза. Настораживало то, что рюмок тоже было три. Ровно столько, сколько за столом располагалось присутствующих. Вместе со мной, то есть. Мне это обстоятельство очень не нравилось. Будь я и впрямь, двадцати с небольшим годов младшим лейтенантом, то и мысли, сейчас наполнявшие мою голову, наверняка, были бы другими. Но по факту лет мне было почти в три раза больше и потому, щенячьей радости от не по чину оказанного мне почета я не испытывал.

А на нее, на эту щенячью восторженность и был расчет у этих двух майоров. Съевших не одну собаку на оперской работе. Сырых и, наверняка, без соли. Матерые волчары, глядели на меня с, как им казалось, искренней отеческой благожелательностью и в ответ на свою бутафорию ждали мальчишеских откровений. Даже будучи в полтора раза старше них, любой нормальный человек наверняка повелся бы на товарищеское добродушие этих прекрасных людей. На удивление оказавшимися такими душевными и простыми в общении с подчиненным мамлеем. И рюмку они мне наполнили и выпить предложили, чокнувшись со мной по-свойски. Так запросто, что будто бы уже и не в первый раз. Надо же, какие славные у меня начальники!

Они все еще ничего обо мне не понимали, но все-таки насторожились некоторыми уже состоявшимися и текущими обстоятельствами. Так непонятно характеризовавшими мою мутную личность. Как ни красился я в серый цвет, но дураки редко становятся начальниками РОВД. И вот, эти руководящие милиционеры не на шутку всполошились. Настолько, что решили пропустить конфетно-букетный период в виде неторопливого и пристального изучения непонятного казачка. Это я так думаю. Во всяком случае, я бы на их месте обязательно встревожился. Особенно после вчерашнего.

Дабы не множить подозрения, гнушаться поднесенной рюмкой я не стал и послушно выпил. И сходу прокололся, машинально взяв закусить не кружок дефицитной колбасы, как это сделал бы нормальный лейтенант, а ломтик лимона. Мало того, этот несчастный пятак лимона я еще и в солонку макнул перед тем, как сунуть в рот. Майоры как бы незаметно переглянулись. Оно и понятно, не должен пацан моих нынешних лет обладать пониманием в подобного рода гурманстве. Горьким алкашом он уже быть может, наука это нехитрая и постигается быстро. А вот питейным сибаритом, умеющим с толком закусить первый лафитник, к двадцати годам стать сложно. Культура пития и закуси нарабатывается путем многолетних, обстоятельных тренировок и экспериментов на самом себе. Умеренно и никак не в подворотне или в студенческой общаге. Да и лимон в руководящую солонку я макнул не постеснявшись, как если бы она стояла на моей собственной кухне. Впрочем, лимон, это не пальцы и не яйца, ткнуть им в солонку не зазорно. Но, тем не менее.. Они же не знают, что даже не будучи генералом, но замещая генеральскую должность, я в ежедневном рабочем порядке почти три года напрямую общался с начальником Департамента МВД страны. А также несколько раз в неделю с профильным заместителем и с самим министром. И тоже обыденно. Расслабился, непорядок…