Совпадение. Случайность. Судьба
Шрифт:
Через некоторое время Артём закончил играть и, немного повременив, повернулся на сто восемьдесят градусов, никак не ожидая увидеть Максима так близко. Он-то думал, что этот человек из-за своей гордости даже в комнату не зайдёт. Но нет, вот он, прямо тут стоит, ещё и глаза «по пять копеек» сделал.
Двойственные чувства шевельнулись в душе исполнителя этюда Листа: либо сейчас на него накричат и прогонят, либо Максим сделает что-нибудь не такое предсказуемое.
Но хозяин квартиры
Вот тут и пришло время удивиться Артёму.
– Знаешь, я был готов к тому, что ты, если что и скажешь, так это «проваливай» – выпалил он на одном дыхании. – Ну, судя по твоей реакции, Макс, это все же «да»?
Последняя фраза Артёма прозвучала не столько как вопрос, сколько как утверждение. Потому, не дожидаясь реакции собеседника, он дружелюбно улыбался ему, все больше и больше загораясь собственной идеей.
– Считай, мне просто стало интересно, – уходя от прямого положительного ответа, продолжал щетиниться Максим. – Но что будет, если кто-то из нас проиграет спор. Например, если ты окажешься никудышным учителем? А? Что скажешь?..
Стало похоже на то, что у Максима, несмотря на его колючесть и напыщенность, тоже начал зарождаться интерес к предложению Артёма. Оттого и встречное предложение на продление диалога.
– Давай поступим так, – тут же весьма охотно откликнулся инициатор пари, – в случае поражения один из нас выполнит любое желание второго.
Сказав это, Артём одарил доброй открытой улыбкой своего противника. Как и Максим, он уже был в предвкушении наметившегося интересного состязания характеров, силы воли, предпочтений, наконец, обыкновенной порядочности людей, умеющих, не покривив душой, сказать правду. Это не так просто сделать нормальному человеку, а уж, пропитанному эгоизмом юнцу, тем более…
– Но у меня будет одно условие… – переходя на серьёзный тон, добавил Артём.
– Что, платы за работу попросишь? – не упустил возможность поддеть противника Максим. – Считай, что с этим проблем не будет, можешь назвать цену. Всё равно ты долго не продержишься и тут же мне продуешь, – возвращаясь в свой прежний образ эгоистично-хамовитого парня, усмехнулся он с откровенной ехидцей.
Этими словами Максим хотел позлить настройщика, но не получилось: тот по-прежнему светился благожелательной улыбкой. Как ни парадоксально, но именно открытая улыбка сбила с толку Новикова, и он сбавил «обороты». А Артём, не пряча улыбки, пояснил:
– Я действительно хочу оплаты, но не денежной, как ты решил, а иной. На подработку время у меня всё равно останется и на жизнь я заработаю. Поэтому деньги мне не нужны.
– И что же ты хочешь? – поморщился недовольно и нетерпеливо Максим, которого возникшая ситуация начала напрягать.
Он искренно считал, что деньги
– Я хочу на время твоего обучения жить здесь, – не желая и дальше испытывать терпение возможного ученика, заявил Артём.
– Ты… – Максиму не хватило воздуха, чтобы выразить своё возмущение. – Ты что, с ума сошёл? Или издеваешься?
– Да, мой дядя часто мне об этом говорил, – ответил Артём.
При этом его ответ прозвучал то ли неуклюжей шуткой, то ли откровенной издевкой. Сразу не поймешь.
– Это всё шутки твои, да?! – продолжал возмущаться Максим.
– Нет, не шутки. – без какой-либо игры, вполне серьёзно ответил Артём. – Я, правда, прошу мне предоставить диванчик и шкаф, куда я могу свои вещи складывать. Меня из дома выгнали, – пояснил совсем тихо.
– А я тут причём? – возмущался Максим. – Ты бандит, вор? – то ли спрашивал гневно он, то ли уже констатировал факт. – Хочешь жить в доме у совершенно незнакомого человека! Заранее всё спланировал?
– Нет, ты о чём? – искренне удивился Артём, не ожидавшей такой подозрительности от эгоцентричного парня.
– Ты меня ограбить хочешь? – едва не с кулаками подступал тот.
– Нет, – решительно отверг вздорное предположение Новикова Артём. И пояснил:
– Я просто хочу выиграть спор, так ведь удобней будет…
– И это всё? – остывая, но не расставаясь с подозрительностью, недоверчиво переспросил Максим.
– Ладно, каюсь, – поспешил успокоить его Артём – Я воспользовался ситуацией, потому что мне действительно негде жить. Дядя выпер на улицу. Но, поверь, эта идея ко мне пришла уже после того, как я предложил спор. Так что – всё честно.
– И как это может быть честно? – опять разозлился Максим. – Ты хочешь быть моим учителем, но при этом у тебя есть скрытые мотивы. Так, где же тут честность?..
– А ты задумывался, дружище, над тем, – возразил на это с неожиданной для него жесткостью Артём, – что кто-то по доброй воле согласиться работать с такой истеричкой, как ты? Нет? Ты подумай.
Обзывая соперника на женский манер «истеричкой», Артём не только провоцировал его на откровенный разговор, но и рисковал быть непонятым и неуслышанным. Следовательно – изгнанным. И почти преуспел в этом.
– Так, я наверно был идиотом, когда подумал, что из этого что-то выйдет, – поглотив оскорбление, сказал Максим со вздохом. – Давай, собирайся. Будем считать, что этого разговора не было.
– Эй, ты уже согласился на спор, – исправляя ошибку, поспешил дать «задний ход» настройщик музыкальных инструментов и кандидат на роль преподавателя музыки. – Выгнать же меня всегда успеешь. Соглашайся! – состроил умоляющие глаза.
Максим на это ничего не ответил. Вместо этого он подошёл к прозрачной двери балкона, отодвинул штору и встал спиной к Артёму. В комнате повисла тишина. Причем не простая, а от напряжения момента, в течение которого должно было решиться все, явственно и ощутимо звенящая. И длилась около минуты.