Совпадения случайны
Шрифт:
Она встала — и снова стала выше Райвеля и сильнее него. Он улыбнулся тускло, мимо нее, вспомнил себя самого, грязного и одинокого на дне жизни. Далеко ему до Микасы — а Микасе никогда не пасть так низко, как пал он. И все-таки фамилия у них одна. Разве этого мало?..
— Он может никогда и не вспомнить о твоей непрошенной любви, — сказал он. — Он ведь придурок. Придурки… Они такие. Он будет сражаться во имя тебя, нести свое знамя с твоим портретом, а вспомнит, что не сделал тебе предложение, где-нибудь у твоего гроба, жалуясь на старость. Как тебе такой
— Он прекрасен, — сказала она. — И вариант. И Эрен.
Она вдруг развеселилась — и настроение у нее было приподнятое и искреннее, как будто бы все встало на места свои и обрело новый смысл. Райвель или сам черт — какая разница?.. Он в ее доме. Сам пришел. Ее огород даст плоды — и она соберет их. А в корпус пришлет большую корзину со свежими овощами. Саша будет рада…
— Я ведь к тебе привязался, Аккерман, — мягко сказал Райвель. — Еще тогда понял это. В зале суда. Ты готова была убить меня за то, что я избил Эрена. И там, в первой вылазке. В гигантском лесу. Ты шла за Эреном, шла убивать за Эрена. Я восхитился такому безумию. Напоминаешь мне меня, в прошлой моей жизни. Гадкая история…
— Не похожи мы совсем, — вздохнула Микаса. — И я знаю, что вы ко мне привязаны. Стали бы приезжать в эту глушь ради кого-то чужого. К тому же вы забрали мой первый поцелуй. Чтобы позлить Эрена, да? Но он не разозлился. Вы в его истории куда важнее, чем я, — прибавила она.
— Я могу научить его, — поправил ее Райвель, — Но сына можешь родить ему ты.
Он подошел к ней и встал рядом, чтобы разница в росте была заметна. Микаса смотрела без грусти или без страха — спокойно и заинтересованно, что будет дальше. Он протянул руку и провел по ее волосам — мягкие, как у Эрена. Заглянул в красивые азиатские глаза и нахмурился, притворяться не получается, не получится уже.
— А можешь родить сына мне, — добавил он. — Если вдруг.
Микаса повернула голову набок, не доверяя собственному слуху. Легко отшатнулась — и тут же закрыла глаза. Усмехнулась, потирая усталые глаза, потом вернулась к своему котелку.
— Вы ведь не шутите, — сказала она сама себе. — Вы не стали бы шутить таким. И не со мной. У меня нет чувства юмора.
— Как и у меня, — сказал Райвель. — Но то, что я тут, уже не вызывает сомнений. Я собрал вещи и приехал за тобой, чтобы привезти тебя к Эрену — даже если и силой. Но приехал сам. Чтобы увезти тебя самому. Понимаешь? Понимаешь ты, глупая девчонка?
— Понимаю, — кивнула Микаса. — Я, наверное, понимаю это лучше, чем кто-либо.
Она вытерла руки и посмотрела на часы — одиннадцать. В это время в отряде давно отбой, Эрен спит, накрывшись одеялом с головой, а брови его сведены даже во сне…
— Завтра я подумаю обо всем этом, — решила она про себя. — А сейчас спать. И вам, и мне, капрал Райвель.
— Оно и верно, Аккерман, — согласился капрал. — Ты права как обычно.
***
Эрен поймал напряженный взгляд Жана, но тут же взял протянутый стакан — пока капрала нет, стоит выпить, даже больше — стоит
— Пей, Эрен, — поучал хитрый Конни. — Пока твоя молодость еще продолжается.
— Потому что уже завтра мы можем сдохнуть в желудке титана, — вздохнула Саша. — И никакой картошечки. Вообще и никогда.
— Откуда пойло? — невежливо спросил Жан. — Краденое? Саша постаралась?
— С чего бы это? — возмутилась девушка. — Нашла в складе. Срок годности вышел — но для вина так даже лучше. Оно перебродило и настоялось, смотри… — она принюхалась к своему стакану, — пахнет виноградом.
— Его сделали из винограда, дура… — Жан погладил ее по волосам. — Ладно уж. За что пьем?
— За наше будущее, — скромно сказала Криста. — Пусть оно будет у нас. Очень хочется, чтобы оно было. Если же вдруг нет — тогда пусть смерть будет быстрой.
— Она случится однажды, — поправил ее Армин. — Никто ее не отменит. И не предугадает, да, Эрен?
— За жизнь и за возвращение наших друзей, — сказал Эрен, и воцарилась тишина. — За Микасу и ее светлое будущее, в которой не будет разведывательного отряда и нас.
Он залпом осушил стакан и пододвинул его к Армину. Тот молча наполнил еще один. Жан засмеялся и выпил свой — остальные последовали его примеру.
Наступил вечер — и только блеск огней освещали сонный двор корпуса. Ночная тень бесшумно скользила вдоль стены.
========== VIII ==========
Жан открыл глаза и не сразу смог понять, где они и что случилось. Вокруг него дрожало и искажалось пространство, время от времени погружая его в болезненную реальность — подскакивая на ухабах, собственное тело казалось чужим и неправильным.
— Эрен… — позвал тихо Жан. — Микаса?.. Черт… — он вспомнил, что Микасы с ними нет, — Конни! Криста!
— Заткнись, — неожиданно зло и грубо сказал ему Конни. — Просто заткнись, Жан!
— Мы умерли? — спросил Жан, и в лицо ему ткнулся кусок ткани, оказавшийся рукавом Кристы, мягким и чистым, как простыня, — Я умер?
— Нас похитили, — сказал Эрен, но голос его доносился где-то издалека. — Нас похитили. Мы напились, и нас похитили. Не напомнишь чья была идея напиться?
— Ты тоже заткнись, Эрен, — Конни не переставал удивлять. — Ты эту хреновую идею поддержал обеими руками. Золотой герой нашего поколения. Теперь мы в дерьме, мы в гуще дерьма. И если нас убьют, это будет ваша вина. Наша вина, черт!
Глаза стали привыкать к темноте, и только сейчас Жан осознал — они в повозке, накрытой дерном или тканью, не пропускающей свет. Темнота была всюду, но она поддавалась свету, крохотным его проявлениям — он просачивался сквозь мельчайшие прорехи, дырочки и швы. Жан увидел Кристу, притаившуюся в самом углу повозки, свернувшись калачиком, она тихонько посапывала на плече у Саши. Саша лежала на спине — казалось, тоже спала, но к лицу ее была прижата чья-то футболка или полотенце, и Жан вспомнил, сколько вчера выпила Саша, подражая ему и Эрену. Эрен сидел рядом с ним, чуть поодаль Конни. Руки обоих были закованы в наручники.