Современная африканская новелла
Шрифт:
— Сдается мне, от привалившего тебе счастья ты совсем ошалел, — заметил Кибука, усевшись рядом с Юсефу на неказистых деревянных стульях, предупредительно подвинутых им сестрицей Сарой.
Салонго, который более мрачно смотрел на вещи, сердито проворчал:
— Конечно, ошалел! Еще бы не ошалеть — вон какая стая стервятников налетела, учуяли денежки-то!
Пий попытался урезонить его.
— Ну что ты, Салонго. Зачем ты так? Что ж тут такого, если все близкие собрались вместе в такой момент. Одно меня только беспокоит — не те мои годы, не по мне все эти треволнения.
Салонго
— А вон той бабе все равно, сколько ему лет. Ей лишь бы прихватить его. Меня не проведешь. Уж, слава богу, повидал таких немало на своем веку!
Юсефу ухмыльнулся: единственно, что и повидал Салонго «на своем веку», так это гробницу Ссабалангира, охране которой отдал лучшие годы своей жизни.
— Может, она вполне достойная женщина, — заметил он. — Но знаешь, Пий, ты только не обижайся на мое предложение, но не лучше ли тебе переночевать нынче у нас в Мутунде? Мириаму только обрадуется твоему приходу. Уж больно ты скверно выглядишь, отдохнуть тебе как следует — самое милое дело. А здесь отдыхом и не пахнет, твои родственнички взялись разводить костер, не иначе собрались плясать всю ночь напролет.
— Прекрасная мысль! — сказала сестрица Сара. Влетев к комнату, она принялась собирать грязную посуду. — Ступайте-ка к мистеру Мукасе, братец Пий. Перемена обстановки — самый лучший отдых. А за дом не беспокойтесь: уж я-то никуда не отлучусь, за всем пригляжу как надо.
Пий колебался.
— Не стоит, пожалуй. Я и здесь как-нибудь устроюсь — не хочется мне лишний раз утруждать Мириаму…
— Отправляйся к Юсефу, — пробормотал Салонго. — Нечего тебе оставаться один на один с этой бабой — кто знает, что ей взбредет в голову!
— Сейчас соберу вам кой-какие вещи, Пий, — возвестила сестрица Сара и, прежде чем кто-нибудь успел промолвить словечко, выбежала из комнаты, замешкавшись на пороге ровно столько, чтобы бросить на Салонго взгляд, в котором горело желание испепелить его на месте.
И вот Пий, сидя в машине Юсефу, катит в Мутунду, испытывая радостное облегчение при мысли, что все заботы позади. Вместе с ним едет и Салонго, они подвезут его, пока им по дороге; за все время пути с его морщинистого лица не сходит кривая ухмылка, ибо Пий пообещал ему помощь в постройке нового прибежища для Ссабалангира. День для Салонго прошел вполне успешно, если не принимать в расчет сестрицу Сару.
Пий провел чудесный вечер в семействе Мукасы. Они хорошо поужинали, а потом уселись возле радиоприемника, слушая местные новости и потягивая холодное пиво. Совсем разомлев, Пий признался, что утром к нему приходил репортер из радио Уганды и записал его на пленку. Тут как раз начались последние известия, и они оба прильнули к репродуктору в ожидании интервью с Пием. Но вместо голоса Пия раздался громкий голос сестрицы Сары. Вот ведь штука — старик успел начисто забыть утреннее происшествие. Он и сестрицу-то Сару начисто успел забыть, и только сейчас до него дошло все, что случилось. Салонго прав. Как это ни противно, но баба добилась
Наутро он выглядел таким отдохнувшим и посвежевшим, что Мириаму настояла, чтобы он остался у них еще на один день:
— Я вижу, вы чувствуете себе лучше, но уж больно вчера вы были плохи, отдохнете немного у нас, это вам пойдет на пользу. А домой поедете завтра, глядишь, все и уладится.
Вскоре после завтрака, когда Пий дремал в кресле на веранде, к дому подкатил «лендровер»: за рулем сидел Мусиси, рядом с ним — сестрица Сара. Мириаму вышла поздороваться с ними, едва скрывая любопытство: подумать только — та самая женщина, о которой она столько наслышалась! Хозяйка и гостья оглядели друг друга и, видимо, порешили быть друзьями.
Мусиси тем временем подошел к старику.
— Присаживайся, сынок. — Пий показал на стоящий рядом стул. — Мириаму нас так закармливает, что все время в сон клонит.
— Я рад, что вы хорошо отдыхаете, сэр. — Мусиси порылся в кармане куртки. — Вам еще одна телеграмма. Прочесть?
Весь внимание, старик выпрямился и ответил:
— Да, да, пожалуйста.
Мусиси сначала прочел телеграмму про себя, потом сказал, поглядев на Пия:
— К сожалению, сэр, новости не очень хорошие.
— Не очень хорошие? Кто-нибудь умер?
Мусиси улыбнулся.
— Да нет. Совсем не то. Дело вот в чем: устроители лотереи сообщают, что по случайному недосмотру не добавили в первой телеграмме, что сумму выигрыша надо поделить еще с тремястами победителями лотереи.
Новость несколько ошарашила Пия. Придя в себя, он пробормотал:
— Сколько же, скажи-ка, выходит на мою долю?
— Семнадцать тысяч фунтов на триста человек, значит, чуть больше тысячи шиллингов.
К удивлению Мусиси, Пий откинулся в кресле и широко улыбнулся:
— Больше тысячи шиллингов! — воскликнул он. — Господи, да ведь это куча денег!
— Но вы же ожидали получить куда больше!
— Верно. Но подумай сам, сынок, что бы я стал делать с этими тысячами фунтов? Я уже вышел из того возраста, когда человеку надо много денег.
Мириаму вынесла на веранду коврик, и они с сестрицей Сарой удобно устроились возле мужчин.
— Какое несчастье! — сокрушалась Мириаму, а сестрица Сара заметила, презрительно фыркнув:
— А я согласна с братцем Пием. Ну что ему делать с семнадцатью тысячами фунтов? Да и вся семейка ни в жизнь от него не отвязалась бы!
При упоминании о семье Пия Мусиси нахмурился.
— Вынужден предупредить вас, сэр, что ваши родственники черт знает что натворили на вашей плантации — ободрали все банановые деревья, и, не случись вовремя миссис Кивумби, — добавил он, кивнув в сторону сестрицы Сары, — они бы выкопали весь ваш батат!
— Да, братец Пий, — заметила Сара. — Уж нам придется как следует потрудиться, чтобы привести плантацию в порядок. Они ведь затоптали всю грядку молодых бобов.
— О господи, — едва слышно проговорил Пий. — Вот это и впрямь дурная новость.