Современная австралийская новелла (сборник)
Шрифт:
— Осторожной надо было быть пять месяцев назад, — сказала Валери. Она легонько провела ладонью по выпуклости, оттопыривающей передние полы грязноватого красного халата, и сделала выразительную гримасу: все, мол, ничего не попишешь.
— Да неужели?.. — Подруга подалась к ней, рот У нее приоткрылся, и сигарета упала на колени, рассыпавшись дождем искр. — Вот проклятье! Неужели… от него? От Лейона?
— Пошевели ты своими дурацкими мозгами. Мы с ним ни разу особенно далеко не заходили, не то что… — Валери с силой выдохнула дым прямо на тлеющий кончик сигареты, и он разгорелся вовсю. — Кстати, не потому, что я не хотела этого, если на то пошло, — добавила она с вызовом. —
— Господи, да о чем тут говорить, — сочувственно подхватила подруга. — И они еще удивляются, почему мы поддерживаем это самое Женское освобождение. [12]
— Он мне заплатит за это. — И Валери погладила округлившийся живот, словно породистого щенка, — Через месяц-другой, поближе к делу, начну будить его часа в два ночи и орать, будто меня режут, — пусть покупает цветной телевизор. Хочет второго ребенка, так надо и мне от этого что-нибудь иметь.
— Да… Но ты и будешь иметь — ребенка, — отважилась возразить подруга.
12
Имеется в виду Движение за освобождение женщин — феминистское движение, в основном буржуазного толка, требующее экономического, политического и социального равенства полов и их равноправия в семейных отношениях.
— А я и первого-то не хотела. — Сказав это, Валери вдруг спохватилась: повернула голову к двери, ведущей в столовую, и, повысив голос, позвала: — Чарлин! Детка, что ты делаешь? — Она помолчала немного, ожидая ответа, потом попросила подругу: — Вынь еще пива, будь ангелом.
— А тебе разве можно? — подруга подняла брови и кивком показала на располневшую талию Валери, а сама тем временем уже отодвигала стул, чтобы встать.
— Хм, скажите на милость! Что же он думает, я теперь монашкой заделаюсь? Ну, давай, на дорожку.
Подруга уже успела вынуть из холодильника банку пива. Поставила ее на стол, открыла, наполнила оба стакана.
— Чарлин! — снова позвала Валери. — А, вот и ты.
Маленькая девочка показалась в дверях и вопросительно посмотрела сперва на мать, потом на ее подругу. Она была еще в пижаме, из-под синего халатика виднелись домашние туфли. Узкая в кости, лицо ясное, милое, такие же, как у матери, карие глаза и светлые, цвета меда, волосы. Девочка все смотрела на сидящих за столом женщин — так сосредоточенно, будто прислушивалась к чему-то.
— Да, мамочка!
— Ты что там делаешь? Что-то уж больно ты притихла, черт подери.
— Тетю жду.
Валери с шумом втянула воздух, поджала губы. Девочка глядела на нее с молчаливой серьезностью.
— Тетю! — взорвалась Валери. — Большая уже, пора бросать эти глупости. Вышла бы в сад, поиграла.
— А мне не с кем.
— Ну… на качелях бы покачалась.
— Я тетю жду. — Девочка говорила спокойно, но в ее голосе были упрямые нотки. — Скоро она?
— У, черт! — Валери метнула сердитый взгляд на часы в передней стенке электрической плиты. — Ну, через несколько минут.
Девочка так и засветилась в улыбке:
— Ты мне тогда скажешь? И включишь, да, мамочка?
— А когда кончится, ты выйдешь
Девочка невозмутимо повернулась и исчезла за дверью столовой. Валери стала жадно глотать пиво, почти опорожнила стакан, потом выудила еще одну сигарету из подругиной пачки, лежавшей на столе. Она направилась к холодильнику, закуривая на ходу, и достала оттуда маслины и сыр. Маслины высыпала в неглубокую вазу, а нарезанный квадратиками сыр так и оставила на дощечке.
— Побалуем себя еще немножко! — ухмыльнулась она.
— Какое милое имя — Чарлин, — проговорила подруга; она взяла кусочек сыра и принялась деликатно от него откусывать, отставив мизинец изысканным жестом дамы из предместья.
— Никак не могли выбрать — Чарлин или Мерилин, по я решила — Чарлин. Понимаешь, чтобы не получилось два «М»: «Мерилин Макалинден». Ну, это, как бы сказать — очень уж актерское имя, а? — Валери вопросительно глянула на подругу, и та неопределенно повела плечами. — Он-то, конечно, хотел назвать ее Торой, в честь своей мамаши. Можешь себе представить — Тора!
— А как ты назовешь второго? — поинтересовалась подруга. — Ой, до чего вкусные маслины! Правда, я больше люблю черные. Надо будет купить на обратном пути. Хотя мне задерживаться нельзя. А то я еще дома ни за что не принималась.
— Господи, да ты посмотри, что у меня творится в кухне, — сказала Валери. — Я собиралась хорошенько убрать еще в субботу, но… Словом, скучать не пришлось. Заявились Од и Мерв — ты их знаешь? Отхватили новый «мерседес» — одному богу известно, на какие шиши. Потому что Джо работает с ним вместе, и уж мы точно знаем, что у них и как. Короче, домашние дела пришлось отставить. Тогда я решила сделать все в воскресенье, но Джо встал рано и укатил в Форрестфилд, думал продать там какому-то лопуху дом, а я решила воспользоваться случаем и понежиться в постели. Ух и взвился же он, когда приехал домой! Пока приготовишь ленч и перемоешь посуду, пора собираться в клуб. Мы купили пиццы в забегаловке рядом с пивной и рванули прямо в клуб. — Она оглядела кухню как-то неуверенно, словно очутилась в чужом доме. — Гос-споди. Не знаю. Иногда… Иной раз я сама не могу понять…
— А куда ты деваешь ее? — подруга кивком показала на дверь столовой. — Ну, когда вы уезжаете в клуб?
— A-а. Закутаю ее потеплее и кладу на заднее сиденье. Время от времени выскакиваю посмотреть. Спит как миленькая.
— А ты не боишься? Ну, ты же знаешь, столько детишек сгорает в запертых машинах и все такое.
— Вот еще мура собачья! Ну, один случай на миллион, а проклятущие газеты так это расписывают, будто целые семьи сгорают живьем изо дня в день. Шесть дней в неделю — по семье. А в воскресенье — по две. Эту я приучила ездить с нами, приучу и второго. — Валери уставилась на свой стакан. — Если будет девочка, назову ее Луламэй. Ну как?
— Мило, — ответила подруга и, водрузив маслину на квадратик сыра, отправила все это в рот.
— А если мальчик — Дуэйн, — не без гордости сообщила Валери. Решение это она приняла самостоятельно и, рассказав о нем подруге, почувствовала себя как-то уверенней: теперь мысль обо всех несделанных делах как-то меньше ее тяготила. И беспорядок в кухне казался не таким уж страшным. — Но только чтоб непременно писалось через «э», а не через «е». Совсем другое дело, правда?
— Ну, не знаю, — неожиданно возразила подруга. Секунду-другую она размышляла, склонив голову набок и потягивая пиво. — Ведь это можно отличить, только когда имя написано, верно? А если ты просто окликнешь его — ну скажем, чтобы шел домой, — кто будет знать, что пишется через «э», а не через «е»?