Современная норвежская новелла
Шрифт:
Когда они подошли к озеру, почти стемнело, но все же можно было еще различить соломинки на темном льду. Она подняла одну и пожевала, чтобы не соблазниться взять карамельку из кармана нижней юбки. «Конфеты», — подумала она. Она несет домой настоящий гостинец, совсем как в старые времена. Керосиновый фонарь они взяли у камня, где спрятали его раньше, в нем осталось еще несколько капель. Но зажигать незачем, она знала дорогу, а небо было ясное, звездное.
ЛЕЙФ
Мальчик и старик
Перевод Ф. Золотаревской
Старик вел мальчика за руку. Детская рука была маленькой, теплой и доверчивой. Мальчик шел с непокрытой головой, у него были черные курчавые волосы.
Они шли в первых рядах длинной колонны узников. Впереди показалась лужайка, на которой паслось стадо коров, и мальчик возбужденно указал на них пальцем.
— Дедушка, смотри, лошади!
Старик улыбнулся.
— Это не лошади, мой мальчик. Это коровы.
Мальчик родился в большом городе и все свои семь лет прожил среди серых каменных стен. Он никогда прежде не видел коров.
Старик сказал:
— Они дают нам молоко.
Это мальчик знал. Он долго смотрел на коров, а потом захныкал:
— Дедушка, я хочу пить.
Старик ответил:
— Знаю, мой мальчик. Мы все хотим пить. Потерпи, мы, наверно, скоро сможем отдохнуть и напиться.
Мальчик успокоился.
Осенний воздух был мягкий и влажный. Ночью шел дождь, и дорога, по которой они двигались, все еще не просохла. Старик заставлял мальчика обходить лужи: его ботинки прохудились и подошвы были скреплены узкими лоскутками.
С деревьев, растущих вдоль дороги, опадали желтые листья. Местами узникам приходилось брести по палой листве. Листья лежали толстым слоем, и мальчик забавлялся тем, что загребал их ногами и смеялся, зарываясь в них по щиколотку.
Но старик велел ему шагать как следует. Он сказал, что так можно стереть подошвы, а лоскутки, скрепляющие их, могут порваться.
— И тогда тебе придется идти босиком, — добавил старик.
Мальчик послушался и больше не загребал ногами листву. Чуть погодя он спросил:
— Дедушка, а почему папы тут нет?
Старик ответил:
— Папе пришлось остаться. Его взяли на работу.
— И мы больше не будем вместе с ним?
— Нет.
Мальчик подумал немного и спросил:
— А почему же мы ушли, если папа остался?
— Не знаю, мой мальчик. И не надо так много спрашивать. Солдаты не любят, когда мы разговариваем. Это запрещено. Если хочешь что-нибудь сказать, говори шепотом.
— Хорошо. — И мальчик прошептал: — Солдаты сердятся на нас?
Старик молча кивнул.
— Почему они сердятся? Мы же ничего им не сделали. Я все время
Старик ответил устало:
— Это потому, что мы заключенные, а они, солдаты, должны стеречь нас.
Мальчик помолчал немного, а затем спросил:
— А папа придет туда, где мы будем?
— Не теперь. Может, потом когда-нибудь. Не думай об этом. Мы еще увидимся с ним.
Старик говорил тихо и успокаивающе. Но мальчик захныкал:
— Я хочу обратно к папе.
— Нельзя, мой мальчик.
— Хочу!
— Нельзя. — Старик вздохнул. — Ты должен идти со всеми вместе. А не то солдаты заберут тебя.
— Я не хочу!
— Надо! — Старик крепче сжал маленькую ручонку. Мальчик тихонько заплакал.
— Где мама?
— Она на небе.
— У бога и ангелов?
— Да, у ангелов. Ей там хорошо.
Мальчик задумался и больше не спрашивал. Скоро он забыл об этом.
Старик думал: счастье его, что он еще ничего не понимает. Он даже не представляет себе, что такое смерть. А ведь он, наверно, сам скоро умрет.
Они шли с самого рассвета. В полдень миновали маленькую деревушку и вышли к реке. Деревенская пекарня стояла у дороги, и до них донесся запах свежеиспеченного хлеба. Мальчик жалобно сказал:
— Дедушка, я хочу есть.
Старик ответил:
— Потерпи. Нам ведь дали есть перед уходом из лагеря.
— Но это было так давно, и мне дали так мало!
— Мы, наверно, скоро опять получим еду. Думай о чем-нибудь другом, тогда забудешь про голод.
— Я не могу, дедушка. У меня живот болит.
— Ничего, скоро пройдет.
Жители деревушки стояли, сгрудившись небольшими кучками. Видно было, что все это бедняки крестьяне, они молча провожали колонну взглядами. На перекрестке играли две маленькие девочки. Нарисовали на песке квадраты и скакали на одной ноге, толкая впереди себя через линии маленький обломок красного кирпича.
Когда они двигались мимо угрюмых крестьян, мальчик спрятался за старика. Но играющие девочки его заинтересовали. Взрослых с ними не было, и девочки как ни в чем не бывало продолжали игру. Один из маленьких красных камешков, которыми они играли, лежал на обочине дороги. Мальчик быстро наклонился и поднял его. Но старик с испугом сказал:
— Брось камень!
— Нет, — ответил мальчик. — Не хочу. Он красивый.
— Нельзя этого делать. Нам не разрешено ничего поднимать на дороге. А это камень девочек. Зачем ты его взял?
— Я нашел его, — упрямо ответил мальчик. — Он мой!
— Выбрось его. Если бы солдаты видели, как ты его поднял, они могли бы застрелить тебя.
Но мальчик только крепче сжал камень в кулачке.
Дорога повернула на юг и пролегала теперь вдоль реки. Это была широкая многоводная река. Она текла на север.